-
В дому неловко, тесно, гостю стелют во дворе. От матраса пахнет сеном и табаком. Гость - это я. На крышу падают яблоки. Утром идем ловить мидий
-
В советские времена вопить на съемочной площадке было высшим шиком и проявлением творческого куража. Я отрабатывала практику на съемках очередного фуфла про завод
-
Интересный эпизод нашей истории описывает книга историка Льва Навроцкого - в ней утверждается, что на самых главных картинах советской эпохи изображено совсем не то, что мы думаем
-
Жизнь прерывиста, и текст прерывист. Записки на манжетах. Кто это написал? Вспомнил: Булгаков. Что ж, будем записывать на манжетах.
-
Мой дед любил повторять "Мечты, мечты, где ваша сладость? Прошла мечта, осталась гадость"
-
Когда мне было 15 лет, я украл библиотечную книгу. Впоследствии такое случалось еще дважды, но тот случай был первым и, пожалуй, наиболее оправданным. Я похитил третий том из чёрного четырехтомника Хемингуэя 1968 года издания. «По ком звонит колокол» и публицистика времён испанской Гражданской войны, чудовищный дефицит в конце 60-х
-
Головков - писатель, кинодраматург, бард, и вообще – человек довольно известный. Его рассказы и романы много публиковались и пользовались неизменным успехом. Ну, сами посудите, это просто прекрасно
-
Каннский кинофестиваль, самый престижный в мире, как известно, все-таки состоялся: вопреки пандемии и, как говорят очевидцы, в атмосфере драконовских мер предосторожности. В прошлом году его отменили: подобный казус случился всего третий раз в истории этого смотра
-
В Израиле я несколько лет работала журналистом. В самом начале этой неожиданной для меня карьеры, обязана была брать интервью у только приехавших из "совка" людей
-
Нетрудно догадаться, почему мне вдруг захотелось поговорить о путешествиях. Конечно же потому, что я, как и многие из нас, по ним самым откровенным образом истосковался под гнетом проклятой, не желающей отступать и держащей нас всех на длинной или короткой цепи вселенской заразы
-
Все, о чем я буду рассуждать в этой статье, является моими предположениями и рассуждениями. Не более того. Однако, коронавирус и все, что с ним связано, оказались для человечества поистине цивилизационной проблемой, выхода из которой пока особо не наблюдается. Поэтому, опять-таки на мой взгляд, необходимо рассматривать все гипотезы и сценарии. Даже самые невероятные
-
Одна известная БП (большая писательница) часто рассказывает, как просыпается в шесть часов, смотрит на сосны, верхушки которых чуть освещены солнцем, выпивает чашку крепкого кофе и садится за пишущую машинку (компьютеры для бездарей), вложив в нее чистый лист бумаги… Минута, и роман свободно потечет...
-
Все теперь умные и многоопытные. Поэтому все знают, что одним из наиболее характерных вторичных признаков заразы, все никак не выпускающей человечество из своих липких объятий, является потеря обоняния
-
Пишу редко. Журналистская, кинокритическая и писательская пора жизни давно позади. Годы, знаете ли… Лень, апатия, давление, расхолаживающе оседлый дачный образ жизни, забывчивость, рассеянность. Помните, у Бродского: «… За рубашкой в комод полезешь, и день потерян»
-
Я, между прочим, в детстве любил и, признаюсь, до сих пор люблю такой почтенный и уютно старомодный жанр словесности, как «заметки фенолога». Только нынче он куда-то совсем исчез. А если он кое-как и существует, то существует в виде воспоминаний, наподобие моих, или как вожделенный и неисчерпаемый объект пародирования
-
У меня есть недавняя фотография, где моя слепая уже такса Чуня сидит на краю дивана и смотрит вниз. Чуня там похожа на Аленушку
-
Клептоманы и сознательные воры, предупреждаю - полный облом в московских магазинах сети «Этуаль»
-
В этой части мы узнаем, что даже такое грустное событие, как нахождение в больнице, можно превратить в экшен и приключения
-
В этой части повествования мы узнаем о том, что детям в санатории пришлось пережить настоящее стихийное бедствие, а высокие чувства мальчика Феди к девочке Тане были разрушены деликатесной рыбой палтус
-
Продолжаем публикацию «детских» рассказов Татьяны Вайнонен. Написанные с юмором и любовью к детству, они пробуждают в нас, взрослых, самые светлые и теплые воспоминания. Все мы когда-то были детьми. На сей раз речь пойдет о впечатлениях маленькой Тани, связанных с пребыванием в образцовом детском санатории советских времен
-
Уже боюсь сосчитать, сколько лет тому назад… В общем, сколько-то лет тому назад, в таком же блаженном и тревожном июне, как и сейчас, я заканчивал среднюю школу. Я сдавал выпускные экзамены
-
Никогда никакой «железный занавес» не остановит поток посылочек из России заграницу: шпроты, бородинский хлеб и платки с красными розами по синему полю будут слать вечно и с этим нужно смириться. На днях мне привезли такую коробочку от (внимание!) приятелей соседей моих друзей
-
Чувственный опыт, коллективный или персональный, у каждого поколения соотечественников свой. И из закоулков, щелей и складок каждой эпохи, особенно той, на которую пришлось наше детство, тянутся к нам и живут вместе с нами какие-то навязчивые мелодии и картинки, какие-то словечки и прибаутки, какие-то запахи
-
Где-то, не помню уже где, прочитал мысль о том, что в России правильнее говорить не сколько лет ты прожил, а сколько зим. Мол, лето не считается - его пережить легко, зима же другое дело: простудишься и умрешь, поскользнешься и умрешь, заснешь на улице пьяным и не проснешься
-
«Мне хорошо – я сирота». Так начинается повесть Шолом-Алейхема «Мальчик Мотл»
-
Встречайте очередную порцию уморительных коротких историй от Ганны Слуцки
-
Одно из самых музыкальных свойств Венеции в том, что она возвращает тебе звук твоих шагов. В этом городе улицы так сделаны, что акустика в них отменная, и, если надеть обувь со звонким каблуком, то начинаешь слышать пространство; оно наполняется живым контрапунктом
-
Мы, - я имею в виду детей моего, то есть послевоенного поколения, - были сыновьями и дочерьми живых фронтовиков, что было уже великой удачей и великим чудом, которые мы в те годы не умели осознать. Но еще большим чудом было то, что и мой отец, и отцы моих ближайших друзей-приятелей вернулись с войны с полным комплектом конечностей, вернулись не инвалидами
-
Метро Сокол. Квартира с высокими потолками. Хозяин квартиры, его мать, сестра, племянник. Я часто приходил в этот дом. Шла моя юность (шла, шла и прошла). Но сейчас из всего этого: и сталинского дома, и арки, под которой звучали мои шаги, и этого подъезда, и окна, из которого видна Строгановка, – осталось только одно работающее воспоминание
-
Мне хорошо известны люди, люди в целом приличные, социально и культурно вполне вменяемые, наделенные некоторым вкусом и кое-каким чувством стиля, которые по разным причинам – и даже не обязательно карьерно-конформистского свойства – не только всячески избегают некоторых неудобных для них общественных или личных ситуаций но и считают почему-то необходимым этот свой эскапизм каким-то образом объяснять
