Королева детектива Агата Кристи была убеждена, что жизнь ее книг недолговечна и слава вряд ли ее переживет. 

«Рокко и его братья» – один из величайших шедевров в истории кино, эпос о бытовании послевоенной Италии – за прошедшие шестьдесят лет не то что не устарел, но будто вновь обрел трагическое дыхание. И это при скоротечности искусства кино – будучи молодым изобретением, оно и стареет фатально быстро

Для режиссёра любимая актриса становится музой. Для актрисы «её» режиссёр – почти божество, манящее в райские кущи. Сергей Арцибашев и Елена Стародуб – не исключение. А что бывает, когда божество сверзается с небес?

Так сложились обстоятельства, что в эти дни я живу в широко известном поселке Переделкино

В США вдруг исчез самый знаменитый караул – у кабинета президента. Морские пехотинцы, которые появляются у дверей Овального кабинета в те часы, когда там работает президент – это одна из самых известных и древних традиций Белого дома

Кинорежиссёр Сергей Соловьёв – о своём восприятии Льва Толстого, которого считает одним из первых неформалов среди русских писателей, причём не только в искусстве, но и в жизни

Нас было трое, блондин-альбинос Сережа, раскосый Олжас и я, черненькая. Все трое из разных московских школ, третьеклассники, которых возили по торжественным мероприятиям - поздравлять именитых гостей СССР

Как оправдать того, кого уже давно нет на свете и кто, разумеется, не может защитить себя сам? И что может быть важнее чести и доброго имени кого бы то ни было? Тем более такого выдающегося человека, как Антонио Сальери

Булонь-Бийанкур – уютный и живописный пригород Парижа, который еще в конце XIX века приглянулся кинематографистам. Именно здесь Жан-Поль Бельмондо открыл музей своего отца – скульптора Поля Бельмондо

Музыка влекла его с детства. В средней школе Максим освоил гитару, с 13 лет начал сочинять свою музыку и тексты к ней, а в 15 самостоятельно обучился игре на фортепиано...

Мы публикуем отрывок из романа Анатолия Головкова «Террористы», где, как всегда у него, фантастическое погружено в реальное - и уже непонятно, где фантасмагория, а где наше повседневное существование

Эти торчащие из-за дачных заборов ярко-желтые цветочки, эти застенчивые с виду «шары» с самого-самого детства из раза в раз, как только я на них натыкаюсь, грубовато и не без назойливости намекают, что миновало, мол, еще одно лето, что давай-ка, дружок, беги в Культтовары и покупай новые тетрадки в клетку, в линейку и в косую линейку, доставай-ка из-под шкафа постылый пыльный портфель...

Евгений Леонов был актером такого масштаба, какой случается, наверно, раз в тысячелетие. И это не риторическая фигура, не преувеличение – его мастерство и правда поражает, как говаривали раньше, до глубины души. Именно он - а таких единицы в целом мире - способен довести до слез самого упертого зрителя