Автор: Диляра Тасбулатова
Ефиму Копеляну, родившемуся 12 апреля 1912 года, - 110 лет. Как известно, этот большой актер более всего запомнился своим голосом в знаменитом советском хите о приключениях штандартенфюрера Штирлица, в миру – полковника Исаева. Как ни странно, закадровый голос - может, лучшее, что было в этом фильме.
Русский Габен
«Некруглая» дата, тем не менее, - хороший повод вспомнить этого выдающегося актера, ни на кого не похожего, не типажного, с «международной» внешностью, как это часто бывает с еврейскими лицами: он мог бы сыграть (и играл) и русского купца, и Шейлока, и короля Лира – да вообще кого угодно. Преступника и благородного человека, циника и романтика, счастливого или, наоборот, отвергнутого любовника, генерала и шорника, дворянина и крестьянина, и так далее. Таким же разнообразным мог быть и Смоктуновский – благодаря неопределенной этнической принадлежности, скорее, общеевропейской, да еще и с более мягкой антропологией, чем у Копеляна.
Непонятно, правда, почему его обаяние считали «отрицательным»? Из-за несколько тяжелых черт лица? Или? Да, «душкой»-артистом он никогда не был: наружность - мужская, «габеновская», недаром его называли русским Габеном, а кто-то из его коллег-актеров остроумно заметил, что, мол, наоборот, это Габен - французский Копелян.
Габен, правда, был популярнее, хотя и он в Голливуде не прижился, зато стал кумиром в Европе, что нашим гениям не светило, ибо советское кино, за редкими исключениями, всегда было провинциальным, рассчитанном на внутренний рынок. Что вы хотите, страна-то закрытая. Неизвестно, конечно, как сложилась бы судьба Копеляна, родись он в другом месте - в кино, видимо, точно попал бы, хотя там, в Европе или Америке, и конкуренция сильнее, и заметных актеров больше, а вот насчет сцены – не знаю, не во всех странах есть репертуарный театр, слаженный постоянный коллектив, такой, как БДТ, где и служил Копелян. То есть в одном из лучших, если не лучшем в громадной стране.
Голод
Театр, понятное дело, дает актеру очень многое – практически все, ибо Тартюфа и, скажем, короля Лира играть и сложнее, и интереснее, чем секретаря парткома или даже маршала Жукова, которым замучили, например, Михаила Ульянова, целых 15 раз он его изображал в этой его папахе, и так, и эдак, своеобразный рекорд поставил. В БДТ Копелян, кстати, попал случайно: будучи студентом питерского архитектурного отделения Академии искусств и постоянно голодая, пришел по объявлению ради копеечного заработка, наниматься в массовку. То есть стоять позади премьера и раскачиваясь, талдычить: о чем говорить, когда говорить не о чем, о чем говорить… (такой присказкой в театре создается видимость речевого шума).
Его последующую судьбу, состоявшуюся, насколько это возможно в стране, где: то понос, то золотуха, то погромы, то немцы, то большой террор, то малый, решил, как ни парадоксально, элементарный голод: в массовке его заметили, потом он поступил в актерскую студию, во время войны играл в агитбригадах на передовой, где и артисты гибли. Между тем, Ефим Залманович (а не Захарович) Копелян происходил из зажиточной еврейской семьи, дед его был лесопромышленником – пусть не сверхбогатым, не первого ряда, но и отнюдь не бедным. Его дед Давид и построил аж два дома для своих многочисленных внуков – у Ефима было пятеро братьев, два из которых погибли во Вторую мировую. Во время революции дома «приватизировали», выгнав семейство на улицу, потому Ефим и скитался где придется: даже на аренду жалкой комнаты не хватало, постоянно мучил голод. Кстати, в одном доме нагло расположился какой-то красный командир, другой отдали под детсад.
Мать Ефима, говорят, была ослепительной красавицей, что, видимо, и наложило некоторый оттенок аристократизма и особой респектабельности на внешность Копеляна: собственно, таких лиц давно не встретишь, в его наружности было что-то «историческое», как говорится, «нездешнее», одно время такая наружность у нас были не в чести, требовалась «народность», мягкий угро-финский типаж настоящего русского, желательно даже без «татарщинки».
Роль на вес
Так вот, свои первые главные роли Ефим Копелян сыграет именно на фронте, заменяя убитых товарищей: какая, однако, судьба, то голод поможет, то трагедия. Но не совсем – вернувшись в 45-м в Ленинград, в родной театр, он опять попадет в массовку: видимо, солдаты, видевшие его в ролях Отелло и Лира, не успели доложить начальству театра, какого актера оно теряет. И тут опять повезло – в 56-м в БДТ придет Товстоногов, вот он-то и заметит харизму и талант Копеляна, которому к тому времени будет уже за сорок, и даст ему роли отнюдь не проходные - в «Пяти вечерах», «Горе от ума», «Хануме» и «Трех сестрах».
Кадр из фильма "Неуловимые мстители"
Ну наконец-то. В кино, правда, он играет всё больше «отрицательных» героев: циничных белогвардейцев, каких-то суровых «кулаков», много персонажей эпизодических: и, хотя говорят, что роль надо брать на вес, а не на время (кажется, Басов, тоже гений эпизода, это придумал), сыграть, мол, за три минуты всю жизнь, все равно – обидно. Играет он и в арт-кино – например, в шедевре «До свиданья, мальчики» Михаила Калика, режиссера с трагической судьбой, - в фильме, порезанном цензурой, а потом и вовсе запрещенном и вышедшим на экран в полном варианте много лет спустя после премьеры. И у опять-таки - ему достается крохотная роль жестянщика, тем не менее запомнившаяся: Копелян действительно умел взять роль «на вес». В хите о «Неуловимых», мегапопулярном революционном «истерне» - нехорошего атамана Бурнаша, отпетого негодяя, в какой-то ныне забытой «Балтийской славе», идеологическом бреде о рев. матросах – очередного «пламенного» и пр.
Жертва режиссуры
Кадр из фильма "Преступление и наказание"
Вот Кулиджанов, например, хотя бы догадался пригласить Копеляна на роль Свидригайлова в своей постановке «Преступления и наказания» (довольно средней, надо сказать, типичной подробной «экранизации классики»), где ему и удалось блеснуть, хотя режиссура там вялая, уныло подробная, без особой концепции. У Пырьева, певца колхозов, Достоевский получился гораздо темпераментнее: так что страшный диалог между Раскольниковым и Свидригайловым об аде, который, может, вовсе не пламя и сера, а эдакая темная деревенская банька с пауками по углам, от которого при чтении мороз по коже, здесь не особо срабатывает, и даже игра Копеляна отчасти пропадает втуне. Хотя, кто, как не он, Свидригайлов? С этим его выражением лица, которым он владел в совершенстве, несмотря на то, что никогда им не «хлопочет» - от нейтрального до зловещего: красавец Тараторкин в роли Раскольникова менее достоверен, если я, конечно, не ошибаюсь (может, и он – жертва режиссуры, сложно определить). Были случаи, когда великий актер вот так пропадал: в каком-то ординарном фильме так «пропал» сам Брандауэр, я его даже поначалу не узнала.
Штирлиц знал
…Эта вечная актерская зависимость, конечно, печальна – причем не только конкретно от режиссуры, но от игры случая, даже и от общественного климата в стране: говорят, Копеляна прочили на роль Штирлица, Лиознова вроде даже ему обещала, но потом где-то в верхах постановили, что еврей не может играть русского, непорядок (не знаю, насколько это правда, иногда ничего не поймешь, кто врет, а кто правду говорит, в газетах же такое не напишут). Как известно (а известно это каждому в стране, кроме, может, совсем юных) именно Копелян сыграл в этих «Семнадцати мгновениях» чуть ли не главную роль, ни разу не появившись на экране: случай, между прочим, из ряда вон. Видимо, никогда еще один только голос, без физического тела, не играл такой роли в сверхпопулярном фильме, породившем множество легенд, анекдотов, сплетен и пр. И без того популярный Тихонов, неожиданно представший в обличье «белокурой бестии» в этом своем эротическом мундире, вознесся на вершины славы: то же самое произошло и с Броневым, чья актерская судьба тоже была непростой, и с Копеляном, которого мы не видели, но зато постоянно, все 17 серий, отчетливо слышали. Его вкрадчивый баритон, модулирующий «беспощаден к врагам Рейха, характер нордический, стойкий» потом и пародировали, и повторяли на все лады, и имя этого актера выучили сразу – как говорится, буквально все, вся страна, от мала до велика, даже самые что ни на есть «отсталые слои населения». Его голос здесь – античный хор, свидетельствующий о закате и гибели нацизма, хотя произносит он нечто строго функциональное: «Штирлиц знал..» (в анекдотах – продолжение: сколько будет дважды два четыре, например). Какой-нибудь там Кальтенбруннер еще не знал, как и пройдоха Мюллер, а Штирлиц уже знал; знал и Копелян, что будет, чем сердце успокоится и кто кого поборет.
Беспроигрышный ход, молодец Лиознова: историки кино рассказывают, что никто не ожидал столь ошеломительного успеха. Грешным делом: может, это даже и хорошо, что Копеляна не взяли на роль смазливого штандартенфюрера, декоративный Тихонов, мужчина весьма (хотя и несколько деревянный) вполне соответствовал представлению советских женщин об эросе. Да и мундир, что бы там ни говорили, был ему к лицу: никто не в претензии, что нам так глянулась форма СС, он же ненастоящий фашист, оборотень, наш человек, засланный казачок, ему можно. А еврей Копелян, оставшись за кадром всей этой нацистской вакханалии эпохи упадка, бесстрастно себе комментирует – забавно, если задуматься. Какая-то пародия на «Гибель Богов», но ведь и небесталанная.
Ефим Закадрович
Фильм демонстрировался в по ТВ в 1973-м, в течение двух недель, с 11-го августа по 14-е. Копелян умер через полтора года, ранней весной 1975-го, в 62, от второго инфаркта. И без этих «Мгновений», до своего всенародного триумфа, он был более чем востребован и работал на износ – даже не ради денег, слишком уж долго он бывал и в простое, и снимался в чепухе, недостойной его таланта. Боялся что-то пропустить, наверстывал, мало спал.
Через год после, причем посмертно, ему присудили Государственную премию РСФСР имени братьев Васильевых – причем за чтение авторского текста за кадром (!).
А прозвище Ефим Закадрович так к нему навечно и прилепилось. Горячо любимая жена Людмила, тоже актриса БДТ пережила его почти на сорок лет.
Интересная судьба, нетривиальная: почти ровесник века, самого, наверно, трагичного в новейшие времена, задевшего и его, актера-интеллектуала, сумевшего удержаться на плаву среди хаоса, причем исключительно благодаря особой стойкости и цельности характера. И колоссальной, все об этом говорят, доброте, порядочности, верности своим идеалам, человечности. Что было не так просто, сами понимаете.
фото: Советский экран/FOTODOM ; kinopoisk.ru
