Автор: Диляра Тасбулатова
Ровно 30 лет назад (как быстро летит время) в прокат вышел ныне культовый «Запах женщины» с Ал Пачино в главной роли. Пятидесятидвухлетний актер получил, причем впервые в жизни, Оскара, и не только: в виде приятного (и одновременно обременительного) бонуса ему досталась любовь женщин всей планеты.
… С этим «Запахом» (лучше бы перевели как «аромат», ей-богу – соседская бабушка, отнюдь не киноман, о фильме слыхом не слыхавшая, поморщилась) действительно произошло нечто невероятное: Ал Пачино, долгие годы штурмовавший оскаровские бастионы, как и Ди Каприо, наконец удостоился заветного истукана, причем за далеко не лучший фильм в своей карьере.
«Крестный отец» был, признайтесь, похлеще: но против лома мелодрамы нет приема, потому-то «Запах женщины» с его ригоризмом и победил наши сердца, самые черствые из них дрогнули, фильм до сих пор не забыт, на нем то плачут, на манер горьковского буревестника, то смеются; отныне Пачино, как когда-то мсье Паниковский, лучший слепой из всех возможных, то есть по аналогии с «немым» - великий.
Режиссер этой картины с говорящей фамилией Брест тоже оказался не лыком шит – несмотря на неудачи, он упорно продолжал стремиться к своей цели и таки дошел до нее: «Полицейский из Беверли-Хиллз» с Эдди Мёрфи в главной роли сорвал кассу в 300 млн. (хотя раньше этого Бреста могли и погнать с проекта, причем за дурной характер), а «Успеть до полуночи» с Де Ниро получил «Золотой Глобус». То есть к 1992 году этот Брест уже считался маститым фильммейкером, и потому ему ничто не мешало позвонить самому Пачино, хотя студия настаивала на Джеке Николсоне (который наотрез отказался, как и Дастин Хоффман). Впрочем, сам Пачино поначалу тоже отнесся к сценарию с сомнением, подумывая увильнуть, но, по слухам по крайней мере, внял совету своего агента: ты, мол, прочти внимательнее, не пори горячку.
На самом деле это римейк старого фильма Дино Ризи, который многим нравится больше, как и Витторио Гассман в роли незрячего полковника: зато за переделку и перелицовку этого сюжета, написанного по следам романа, взялся никто иной как Бо Голдман, написавший «Кукушку» для Формана, и не только. В общем, в результате сложился, как пишут работодатели, заманивая своих будущих жертв, энергичный и относительно молодой коллектив: за Брестом стояли два хита, за Голдманом – великие сценарии, а за историей о слепом безобразнике, на лицо ужасном, но добром внутри – история итальянского успеха и сам Гассман.
Оставалось совсем немного – расставить актеров по местам, и поехали. Этот самый Брест прекрасно понимал, что с Ал Пачино успех обеспечен, хотя далеко не всегда самые что ни на есть радужные прогнозы сбываются. Повезло ему, как это ни странно, и с начинающим Крисом О’Доннелом, который на пробах обошел не только Мэтта Деймона, но и самого Ди Каприо - в ту пору, правда, восемнадцатилетнего, что не помешало ему через несколько месяцев сыграть слабоумного мальчика Гилберта Грейпа, и как сыграть. Крис тоже не посрамил своего визави, полоумного полковника, сиречь Пачино, мэтра, которого мальчишка боялся до дрожи – для фильма, потирал руки Брест, то что надо, пусть боится. Опять же по слухам, которые у меня нет никакой возможности проверить, в голливудские кущи не вхожа, Брест всячески пытался вбить клин между мальчиком и зрелым мужем – и если не поссорить их окончательно, то хотя бы не дать подружиться (этот интриган потому и погорел и в свое время был снят с одной постановки). Тщетно – актеры подружились, несмотря на тяжелый норов старшего.
Кадр из фильма "Запах женщины"
Но, как бы там ни было, околичности не в счет, фильм таки состоялся – ну, а то, что г-н Брест сделал его почти сериально, без особой режиссерской выдумки, простым глазом не так уж заметно, ибо это и есть тот самый феноменальный случай торжества актерского гения в лице Ал Пачино, который держит, как атлант, на себе довольно-таки хрупкую конструкцию. Тому порукой не только прибыль в 134 млн., намного превысившая бюджет, но и долгая память о фильме, отклик коллективного бессознательного на харизму и потаенный трагизм такого монстра профессии, как Ал Пачино. И не только профессии, но, по-видимому, и незаурядной личности, масштаб которой, выражаясь по-газетному, трудно переоценить.
…Истории столь феноменального успеха, по прошествии времени особенно, обычно сопровождаются подробностями вживания актера в роль, которые смакуют все кому не лень: как он носил линзы и как в конце концов снял их, играя незрячего уже без особых приспособлений; как посещал общество слепых, перенимая их повадки; как и в реальности, вне съемок, не расставался с тросточкой; как вырабатывал особенную походку невидящего человека и пр. Всё так, актеры его уровня, как правило, еще и необычайно въедливы, иногда до патологии: мне кажется (хотя я могу и ошибаться) с такими режиссер говорит о зерне роли меньше, чем о чисто технических «уловках» – смотря, правда, какой еще режиссер.
Не думаю, однако, что какой-то там Брест мог бы по-настоящему руководить самим Ал Пачино, размах не тот. Потому-то (вернемся к вопросу о патологии) у Пачино не видна старательность, граничащая с кривлянием и цирковым клоунским подражанием – наоборот, кажется, что он на время действительно ослеп. Что по-настоящему переживает драму человека, который не видит этот мир и при этом любит его до содрогания, до похоти – так, что готов не то чтобы обнять его, но «съесть» уж точно. Его неприличные монологи о женщинах, которые сейчас, наверно, не прошли бы цензуру, о «пожаре в нижней части тела», о том, что помещается между женскими ногами, неважно, похожи они на столбы или на спички (а там, говорит Фрэнк, кроются «врата в рай») – все эти якобы непристойности по сути означают не что иное, как непобедимую жажду жизни. Фрэнк здесь – как Генри Миллер, знаменитый «фаллократ», помешанный на сексе, в своем самом знаменитом романе, «Тропике рака», описавший, извините, женский детородный орган как вместилище вселенной, откуда и происходит сама жизнь. У Жижека в «Устройстве разрыва» есть рассуждение о двойственности женского лона – как порождения жизни и одновременно объекта мужской похоти: такая вот двойная функция, которой наделены мы, женщины (там, впрочем, много таких парадоксальных примеров двойственности назначения того или иного явления природы).
Недаром полковник, посетив перед своим предполагаемым самоубийством «элитную» проститутку, отзывается о ней с уважением, а не с привычным мужским цинизмом и пренебрежением, садясь в авто и «глядя» невидящим взором куда-то вбок, а по сути в самого себя…
Кадр из фильма "Запах женщины"
Чего уж там – щемяще, хотя слово это какое-то, что ли, недостаточное, слишком уж сентиментальное, как, собственно, и весь фильм, который мог бы обернуться обычной слезовыжималкой, если бы не яростный драйв Ал Пачино.
Жажда жизни и злоба на жизнь – так можно определить его отношение к действительности, каковую он чувствует тактильно, по запахам и вибрациям воздуха, к сожалению, не видя ее, что для любого человека – огромное испытание, а уж для такого яростного, похоже, вдвойне, втройне… Обладая колоссальным дарованием, порой пугающим, как это было в «Крестном отце», и особой интуицией, он мог бы сыграть так же или почти так же, особо не утруждаясь – но американцы вообще любят «утруждаться», нация трудоголиков, а уж их лицедеи из породы выдающихся – сверх того. Что кстати говоря, не всегда дает столь ослепительные результаты, тем паче, что г-н Брест, а заодно и сценарий, адаптированный под нужды любящих всплакнуть домохозяек, все же не Коппола. И не Антониони, работая с которым, другой гений, Николсон, в «Профессии репортер» намеренно гасил свой неуёмный темперамент, в результате переиграв самого постановщика.
При всем при том с этим самым «Запахом», ставшим культовым исключительно благодаря Пачино, приключилось нечто из ряда вон: как правило, бенефициант, каким бы он ни был, хоть гением всех времен и народов, пересилить окружение и среднюю режиссуру не в состоянии – или делает это лишь отчасти. Мысленно вставьте Марлона Брандо в фильм, скажем, Сарика Андреасяна или Евгения Матвеева (можете и в сериал отечественного ТВ), хоть посмеетесь. И хотя партнер и визави Ал Пачино, юный Крис О’Доннел, как уже говорилось, тоже не посрамил себя и идею в целом, другие здесь присутствуют чисто номинально: нормальные профессионалы Голливуда, ничем не хуже других, но и не лучше. Обычный «хор» для фона, все в порядке: дело, однако не в них, а в убогой декларации «прав человека» и благорастворении воздусей в финале, где добро, ясен день, побеждает зло, причем исключительно благодаря тронной речи полковника о «настоящих мужчинах», чести и совести, правде, а не лжи, бла бла бла.
Мне могут возразить – дескать, сто мильонов прибыли и известность фильма говорит об обратном, на что, в свою очередь, могу и я возразить: почитав отзывы т. н. простых зрителей, я убедилась, что не только кинокритики страдают от дидактики, многие страдают, не всё так просто. И тем не менее. Как говорится, «враг» в лице требовательного зрителя-интеллектуала, тем паче продвинутого критикана, насмешника толстопузого, будет, как мы знаем, посрамлен: черт с ним, с моралистическим финалом, с этим хэппи-эндом для подрастающего поколения юношей со взорами, выбирающими свой путь. Зато…
Как говорит одна моя подружка, зато я почти три часа (два и сорок минут, если быть точным) проплакала над судьбой слепого полковника, а заодно и влюбилась в него. Могла бы и три – фильм сокращали, г-н Брест размахнулся поначалу не на шутку. Тот редкий случай, кстати говоря, где я на стороне цензоров – нечего тянуть резину, достаточно. Вырезали там и Трампа, который появился в эпизоде (видимо, не знаю, кого «режут», фильм-то снимался задолго до его президентства). Появился этот будущий умывальников начальник в первой версии только потому, что снимали в одном из его роскошных отелей, а когда вырезали, бедняга не возражал, у них же демократия. Кстати, он мелькнет и у Вуди Аллена в «Знаменитости», просто посидит за столиком в кафе - тоже задолго до своего политического триумфа, прямо-таки актер-эпизодник, к которому сам Аллен отнесся более благожелательно, чем продюсеры «Запаха женщины».
Но главное, что честолюбивый Ал Пачино таки наконец получил своего Оскара – с восьмой попытки. За фильм, в котором поначалу не хотел сниматься, бывает же такое.
Не иначе как судьба, «Парадокс об актере» - так, как вы помните, названо знаменитое эссе Дени Дидро. Где он, в частности, пишет, что актриса-женщина всегда больше, чем просто женщина, в то время как актер-мужчина всегда меньше чем просто мужчина.
Гм… Как сказать. Ал Пачино мог бы поспорить.фото: kinopoisk.ru
