Иван Максимов – один из ведущих режиссеров отечественной авторской анимации. В его работах (фильмы, графика, рисунки, афиши, календари, компьютерная игра «Полная труба») образы и сюжеты обретают парадоксальную, забавную – и всегда очень человечную интерпретацию. Помимо многочисленных призов, имеет государственную награду РФ «За заслуги перед отечеством» II степени.
Твои родители – крупные учёные. Видимо, они хотели, чтобы сын пошёл по их стопам, и поэтому ты после школы пошёл в МФТИ?
– Нет, всё было не так. Папа, физик-теоретик, очень много рисовал. И в студию ходил, и портреты всех знакомых делал, и маслом писал. У него это было любимое хобби. И поэтому мы с сестрой тоже стали много рисовать. Папа рисовал очень аккуратно, сразу набело, без черновиков. У него сразу получалось то, что он хотел.
Контурный рисунок?
– Да. Так, как я последние тридцать лет рисую... И пропорции у него всегда лучше были, чем у меня, в смысле – правильнее. Потому что у него была «художка» (художественная школа – А.О.) за спиной. А меня не отдали в художку, потому что считали, что рисующие дети – это круто, и не надо их желание рисовать портить муштрой в «художке». Может быть, это и хорошо, а может быть, и плохо – все зависит от того, сколько у ребенка энтузиазма, насколько он может преодолеть стандартную машину академического рисунка. Соответственно поступить в художественное училище у меня не было шансов, потому что там нужна академическая школа. Именно поэтому я выбирал только из естественнонаучных институтов: биологический, медицинский... Сначала я пошёл в МГУ на физфак, но не добрал полбалла. И на следующий год уже решил пойти в Физтех (МФТИ), хотя бы потому, что у меня там преподавал отец. Он, кстати, был очень горд, когда потом я поступил на Высшие сценарно-режиссерские курсы, потому что у него всегда были две стези, два полюса, между которыми он разрывался. У него есть медаль «Лучшему художнику среди физиков», на обратной стороне – «Лучшему физику среди художников». Он был очень хороший физик-теоретик, членкор Академии наук, и единственный на своём курсе, кто сдал теорминимум Ландау. Бросать физику ему совсем не хотелось. Поэтому на мне он как бы отыгрался – я вошёл в творческую среду, которая так его манила. Физик из меня всё равно не получился бы.
А откуда у твоего отца эти разносторонние таланты? Кто были твои бабушки и дедушки?
– Все были учёными, кроме бабушки, урождённой дворянки. После окончания Института благородных девиц она занималась общественной деятельностью.
Было ли какое-то ключевое событие, которое подвигнуло тебя уже после окончания МФТИ резко поменять свою профессию и вроде бы уже состоявшийся жизненный профиль технаря на гуманитария?
– Во время учёбы в Физтехе мы с сестрой много рисовали – на уровне общественной работы и развлечения. Устраивали выставки, делали стенгазеты. Я всегда ощущал, что занимаюсь не своим делом. Память у меня была плохая, и как бы я ни старался, практически ни одного экзамена в Физтехе мне не удавалось сдавать без шпаргалок. В этом случае заниматься серьёзной наукой очень трудно. Здесь всё время нужно иметь background (опору, основу), которая позволяет тебе быстро вспоминать нужную информацию. Я даже уравнение Максвелла забыл где-то через год после окончания вуза. А когда я уже поступил на работу в Институт космических исследований и понял, что надо выбираться из науки, я начал профессиональную деятельность в области иллюстрирования журналов. Начал с журнала «Энергия». Потом «Квант» и другие.
Иван Максимов. Графика
– Да. Еще в школе я начал его отрабатывать, на одноклассниках. Многие из них писали свои опусы – фантастику, сказки, стёб какой-то. И я их иллюстрировал. Комиксы рисовал. Это была часть нашей весёлой жизни. Мы с сестрой и картины рисовали – живопись, графику, и нечто промежуточное в виде масляной пастели, которая больше похожа на живопись, чем на графику. Сестра старше меня на два года, тоже Физтех.
Тебе было важно, что вы именно вдвоём всем этим занимаетесь, с сестрой?
– Конечно. В одиночку скучновато. Мотивации не хватает. А так мы друг друга мотивировали. Мы даже в детстве играли в рисовальные игры. Ты рисуешь кого-то, а другой рисует рядом его соперника, нападающего. В школе с моим соседом по парте мы тоже так играли. Либо мы рисовали втроём – сестра, я и папа – на какую-то тему, случайно выбранную. Это нас развлекало, поскольку у нас с сестрой ярко выраженное так называемое шизоидное мышление. У отца – нет, он предпочитал портреты. Когда ему хотелось нарисовать что-то другое, он брал мои картинки и перерисовывал их маслом. Или брал альбомы разных художников и делал авторские копии картин.
То есть у него была постоянная потребность заниматься живописью...
– У него да, у меня нет.
Пожалуйста, поясни своё понимание «шизоидного мышления».
Иван Максимов. Графика
– Папе для того, чтобы придумать, что нарисовать, нужен образец. А мне ничего не нужно. Я могу нарисовать подробный выдуманный пейзаж просто из головы, со всеми листочками, трещинами и мусором, странными животными, потому что всё это уже внутри меня, в подсознании. Либо могу придумать какую-то левую сюрреалистическую композицию, непонятно про что. Это шизоидный тип. Противоположный случай – например, Саша Петров (художник и режиссер отечественной анимации, единственный в России обладатель «Оскара» – за фильм «Старик и море». Другие его фильмы: «Корова», «Сон смешного человека», «Русалка», «Моя любовь» – А.О.). Ему для каждого персонажа требуется натура. Он не может из головы.
Ты этот термин, «шизоидное мышление», откуда-то вытащил?
– Это Кречмаровская классификация психотипов, которую мы изучали на Высших курсах с психологом Леной Левенталь. Она потом по нашим лекциям написала книжку «Характеры и роли», которую я рекомендую своим студентам для изучения особенностей разных характеров. Слово «шизо» означает «разделение», и это значит, что у человека есть канал в подсознание и, таким образом, он может фантазировать, не прибегая к химическим веществам или внешним источникам. Соответственно, шизофрения – это когда человек уже заблудился, не различая, где действительность, а где подсознание. Когда сон и реальность путаются. В моём состоянии это всего лишь удобная дверца. Никакой прухи оттуда нет. Меня это никак не беспокоит. Даже снов я практически не вижу. А когда всё же вижу сны, находясь в какой-то стрессовой ситуации, они меня очень достают, потому что впрямую посвящены тому, чем я занимался весь день. Если я монтирую, то мой сон идёт под соусом «смонтировать!» Зато у меня не бывает страшных снов. Последний страшный сон я видел лет пятнадцать назад.
Полученное высшее техническое образование оказывает на тебя какое-то влияние? Ты его как-то используешь?
– Оно помогало мне и всегда помогает с точки зрения знания законов механики. Аниматоры всё это старательно выучивают, а я это уже знаю. Когда я вижу мячик, к примеру, я его сразу раскладываю в уме на фазы движения по параболе. Я даже помню еще школьные задания на эту тему. Физика и математика органично в меня впитались. Поэтому все основы фазовки и правильного движения, связанного с законами физики – центр тяжести, ускорение, замедление, упругость, вес – мне очень понятны и органичны.
– Стиль одежды задаёт принадлежность к определенной социальной группе. Например, те, кто в банданах, фенечках и так далее, тем самым как бы объединены в определенное сообщество. Это некая общность, которая тяготеет к определенной философии. Вряд ли человек с фенечками окажется злым. Вероятность этого очень мала. Мы с сестрой сами шили себе одежду и могли выбирать свой стиль.
Ты умеешь шить? На машинке?
– Да. Сестра для меня сшила рубашку-домино из черно-белых кусочков, из которых потом она и я нашивали модные лэйбелы с импортной одежды, красивые, покрупней какие. И у меня вся рубашка была в нашивках. Местом для выпендрёжа во времена моей студенческой юности были только загородные общегородские слёты самодеятельной песни, КСП. Я в них участвовал как оформитель. Слёты были тайными, только члены клубов КСП – «кустов», которых было штук семь-восемь по Москве, имели к ним доступ. Их собирали и куда-то везли. А все остальные – «хвосты», которых было в десять раз больше, пытались разузнать, где это всё будет происходить. Среди членов клубов были люди, которым «хвосты» были очень нужны, и они находили способы куда-то в деревню пойти, найти там телефон и сказать, где они находятся, на какой электричке ехать.
Если слёты проходили на природе, в походных условиях, то в чём заключалось их оформление?
– Украшение основной сцены, украшение сцен «кустов». Какие-то объявления мы писали – где туалет, где чего... Для того, чтобы туда ездить. я и устроился оформителем.
Тебя туса интересовала, или всё же и песни?
– Песни в меньшей степени. Главной была, конечно, тусовка. Там попадались люди, которые так же, как и мы с сестрой, любили выпендрёж – изобразить из себя этакого павлина или пингвина...
Сейчас это прошло?
– Нет, не прошло. Мне это интересно, потому что это часть развлечения и искусства. Я и мои близкие – это арт-объекты. Соответственно я могу либо себя украсить каким-то образом, чтобы порадовать себя в зеркале, и потом кого-то из своих друзей. Либо того, кто со мной, как-то разукрасить, и тогда он будет моим арт-объектом.
На что уходит бóльшая часть твоей жизни сейчас?
– Увы-увы... Работы нет. Я бы хотел, чтобы уходила на работу. Например, на фильм. Лучше, если это будут фильмы, которые кто-то заказал. Хотя бы Минкульт. Потому что делать кино за свой счёт... у меня не хватает мотивации. Ну сделаю я его – и чё? Проще нарисовать картинку – и все точно так же порадуются, в Сети. Но картинку ты нарисовал за день, а на фильм потратишь полгода.
Иван Максимов. "Бум-Бум, дочь рыбака"
– Думаю, я очень много упустил молодёжных развлечений. Шесть лет подряд у меня было шесть пар на дню, а потом всю ночь надо было делать «домашку». В гуманитарных вузах студенты ездят на пленэры, ходят на выставки... По сравнению с наукой всё это – ближе к развлечению. И рисование для меня тогда являлось развлечением.
Ты ведёшь счёт своим фильмам?
– Я уже сбился со счёта. Их больше двадцати.
Все твои фильмы – короткометражки...
– У меня есть проект полного метра, «Путешествие ёжиков» – и презентация, и картинки. Мультирежиссёрский проект. Каждый режиссёр делает один-два-три маленьких кусочка с данными персонажами, кто о чём хочет, причём в своём стиле. «Ёжики» – это подростки, увлекающиеся блюзом. Они весь фильм гоняются за кумиром, которого увидели из окна трамвая. Он им нужен для того, чтобы помочь им раскрутиться, сыграть с ними джем и прочее. Он всё время ускользает. В конце концов они его встречают, и далее – финальный концерт. Джем. Начало и конец должны быть в одной стилистике, это, скорее всего, буду делать я. А внутри могут быть любые сюрные куски, например, от Саши Свирского (режиссер отечественной анимации, тяготеющий к нефигуративности и абстракциям, фильмы «Гость на коне», «Муравьиные песни», «Вадим на прогулке» и др. – А.О.). Мне очень важно, чтобы в каждом фрагменте фильма было максимальное количество свободы, чтобы фактически это был фестиваль фильмов про ёжиков, который легко смотреть целиком. И я как главный режиссер должен обеспечить своей работой эту лёгкость подачи в целом.
Во многих твоих фильмах звучит замечательный джаз...
– У меня с джазом связана определённая настроенческая аура, которая меня всегда манила... Как выглядели джазисты, как они себя презентовали, сама обстановка в том месте, где играют джаз. Я воспитан на классической музыке, но постепенно произошел сдвиг в эту область.
Ты относишься к своим фильмам на равных, как к своим детям, или у тебя есть любимчики?
Иван Максимов. «Ветер вдоль берега»
– Любимчики. Это три черно-белых фильма: «Болеро», «5/4» и «Ветер вдоль берега». Не потому, что они черно-белые, а так получилось, что они «выстрелили». Во-первых, гениальная музыка: «Болеро» Равеля, «Take Five» Пола Дезмонда и Дейва Брубека, и «Sea Journey» by Chick Corea, сыгранная Даниилом Крамером и Алексеем Кузнецовым. Может быть, это как раз и главное, потому что я из-за этого больше постарался, это меня больше вдохновило. А с другой стороны, и зритель тоже сразу воодушевляется от такой музыки. С Даниилом Крамером я познакомился в ЦДРИ, он играл на фортепиано, я показывал своё «ФРУ» («ФРУ-89» – мультсборник из трех сюжетов, один из которых – «Слева направо» – снял И. Максимов – А.О. ). Даниилу понравилось моё отношение к анимации, и он предложил мне свою музыку, бесплатно, для будущих картин. Я был на их с Сергеем Кузнецовым концертах, и мне понравилось «Sea Journey» – ритм завораживающий, синкопированный, как набегающая волна. У Крамера и Кузнецова очень интересная аранжировка этой вещи, Кузнецов изображает на гитаре этакие лопающиеся пузырики, или капельки, которые в лужу падают... при этом он играет то ли внизу ниже порожка, то ли вверху на колках. Получилась уже аранжированная шумами композиция.
Если бы ты мог оценить по пятибалльной системе свою жизнь на сегодняшний день, какой балл ты бы себе поставил?
– Смотря за что.
Иван Максимов. "5/4"
У тебя же есть самоощущение себя в целом, куда всё входит?!
– В целом я счастливый человек. Поэтому пять баллов. У меня высокая самооценка. Я обвиняю себя только в лени и в недостаточном, пофигистском отношении к здоровью. Надо бы бегать по утрам, делать зарядку, закаляться...
Все считают аниматоров – создателей мультиков – людьми весёлыми. Попробуй вспомнить самый забавный случай из своей анимационной жизни.
– У меня память очень плохая. Поэтому обо всём, что связано с детством, мне приходится у мамы спрашивать. А всё, что связано с анимационной тусовкой – у Миши Тумели (белорусский режиссер анимации – А.О.). Но что толку, если я спрошу – я-то этого не помню. Всё смешное, что было в анимации – обычно было не со мной.
Иван Максимов. «Дождь сверху вниз»
– Это связано с тем, что больше всего я люблю природу, и главная моя мечта – это жить на природе. И при этом все мои арт-хаусные прибамбасы – любовь к джазу, к графике, к ландшафтным композициям – замешены на любви к природе.
А реально ты выбираешься на природу?
– Ну да. Я всё время разрабатываю себе маршруты. Если бы не пандемия, мы бы в январе группой съездили на Филиппины. Путешествовать – значит не торчать на пляже, а посещать национальные парки, совершать восхождения на горы, осматривать дикие побережья.
Иван Максимов. "Рыбак"
Что ты ценишь в чужом творчестве?
– Гармонию. Если я её чувствую, конечно. Почувствовать гармонию – это для меня самое важное. В анимации это аудиовизуальная гармония – красивая графика, приятная пластика в кадре, звук. Информативность и сюжет меня интересуют в самую последнюю очередь. Как правило, я даже не понимаю, о чём фильм, и мне это не важно. Я получаю достаточно удовольствия от того, как он сделан. А если речь идёт о содержании, то я получаю удовольствие от актёрской игры, от каких-то деталей происходящего, от поведения персонажей, от того, как организована мизансцена – от вещей, которые не связаны с драматургией, а связаны с моей любовью к жизни, к людям, к определённым проявлениям человеческих характеров. Мне в фильме может запомниться, например, как какой-то человек что-то сделал. Или как он пошутил. Или как выкинул сигарету. Какие-то вещи, которые могут не напомнить, о чём был фильм. А просто детали.
Когда-то ты мне рассказывал, что на тебя кардинально повлиял эпизод с монстрами в «Жёлтой подводной лодке» Джорджа Даннинга и поразительная по разнообразию работа Владислава Старевича с глазами персонажей и окологлазной плотью. Твой подход к эстетике фильма претерпел за это время какие-то изменения или остался тем же самым?
– Он не изменился. Авторитетные и апробированные нюансы, которые тогда были, остались. Может быть, к ним прибавились еще какие-то вещи, связанные с актерской игрой, с деталями поведения, с мизансценами – то, что ценится и в игровом кино. Например, я очень люблю фильмы Хичкока за то, что в них очень много кадров, из которых я бы сделал выставку фотографий. Как там поставлен свет, композиция... как это снято. Независимо от жанра фильма, а просто как это снято. Я очень люблю фотоискусство, жанровое, пейзажное, портрет.
Иван Максимов. "Полная труба" (компьютерная игра)
Что ты считаешь самой сильной стороной своих работ?
– Мне кажется, что я ценю в них всё то же, что ценю и у других. Просто я делаю то, что я умею.
Анимация, как и кино, по большей части – светская культура. Но мы живём в окружении православия, буддизма, ислама, кришнаитов, иудеев, и так далее. 85% населения Земли – люди верующие. Как ты ко всему этому относишься?
– Сам я – законченный атеист, но некоторые учения мне близки своими тезисами. В том числе и христианство. Его тезисы меня вполне устраивали – до того момента, пока я не познакомился с буддизмом и даосизмом, которые начали меня устраивать больше. Однако одно другому не противоречит. И там и там – доброта, любовь, неагрессивность. Я прочёл маленькую книжечку «Дэ Пятачка». Эта вторая книжка. А первая называлась «Дао Винни-Пуха», её я не читал, потому что Винни-Пуха не люблю, он эгоист, он иногда вообще не обращает внимания на товарищей, а Пятачок – мой любимый герой. Он в этих историях – единственный положительный персонаж, в общепринятом смысле. В «Дэ Пятачка» очень много цитат якобы из Лао-цзы и притч, которых я потом не нашёл ни в одном сборнике Лао-цзы. Прочёл я эту книжку – и решил, что я даосист. Всё, что там написано, мне очень близко. Дал почитать маме – она тоже согласилась, что она тоже даосистка. На этом мы успокоились. Мне кажется, что религия служит не только тому, чтобы как-то организовать свои мысли и примирить с реальностью. Она еще нужна для организации общества. Это другая функция религии. И в этом плане я примиряюсь с другими религиями, которые мне философски не близки. Но то, что они организуют общество, это плюс, потому что в любом случае неорганизованное общество агрессивно, хаотично и непредсказуемо. Поэтому же мой отчим, покойный, будучи сам физиком и атеистом, в деревне, где у нас дом, построил церковь. Деревянную. Не один, конечно. Там было три мужика: папин бывший аспирант и ученик, тоже теоретик старшего возраста, и единственный непьющий местный мужчина, который с сыновьями занимается местным мелким бизнесом – стройкой, магазином, курьерской доставкой. Они сделали это, потому что церковь – организующее, гуманитарное начало.
Что бы ты пожелал читателям и своим потенциальным зрителям?
– Красоты и любви – того, что и себе бы пожелал. На самом деле по-хорошему хочется прежде всего здоровья пожелать. Ведь красоту и любовь можно как-то организовать своими силами.
фото: личный архив Ивана Максимова
