Про время время от времени приходится думать. Даже тогда, когда тебе кажется, что ты его не замечаешь. Зато оно тебя замечает. Замечает, меняет тебя, то поднимает тебя над землей, то к ней больно и обидно пригибает.
Мы про него ничего толком не знаем, хотя и всю жизнь занимаемся тем, что ловим его за хвост. Иногда, и даже чаще всего - ловим чужими руками, читая и перечитывая, например, Пруста или вспоминая платоновское определение времени как «подвижного образа вечности», или вспоминая уже не Платона, а Андрея Платонова, чья фраза «прошел год, потом сразу два» всегда казалась мне одним из самых емких, точных и удивительных из всего, что мне приходилось читать или слышать о времени.
Эйнштейн доказал, что время является физической, а стало быть вполне объективной категорией. Но это пусть останется на его совести. Мы-то знаем, что наше восприятие времени исключительно субъективно, что, кстати, отражено в языке, точнее в идиоматике. Мы знаем, что «время промчалось», что «время тянулось ужасно медленно». А язык, как и Бог, не фраер, он за базар отвечает.
Все знают, что красный свет светофора горит несоизмеримо дольше, чем зеленый, хотя, если верить часам, и тот, и другой светят одинаковое количество секунд.
Если верить часам, школьный урок длится сорок пять минут. Но мы-то знаем, что он длится часа два, не меньше. Приключенческое кино, если опять же верить часам, длится полтора часа. Ну, конечно!
Часы, так же, как и календари, имеют целью как-то обуздывать своевольный полет нашего субъективного восприятия времени. Примерно так же, как толковые словари пытаются хоть как-то удерживать значения слов хоть в какой-то узде.
Но и листки календарей отрываются иногда то чаще, то реже. Но и стрелки часов иногда замедляют или убыстряют свое, казалось бы, объективное вращение.
Вот удобно же, казалось бы, что на автобусно- трамвайных остановках установили такие электронные табло, которые сообщают нам о том, сколько нам тут стоять и ждать.
Ну, не столько это удобно и хорошо в вульгарно практическом смысле, который в силу специфических традиций отечественной духовности всегда как-то куда-то ускользает, сколько это хорошо и удобно в смысле умозрительном, можно даже сказать – философском.
Я вот, например, на днях подошел к остановке нужного мне автобуса на Цветном бульваре. Подошел, посмотрел на табло. О, как хорошо! Через шесть минут придет. Отлично! Как раз успею бегло поразмышлять о чем-нибудь условно возвышенном. Ну, или слегка помечтать о славе и богатстве.
Покуда я принялся примериваться к темам для вольных размышлений, на табло возникли пять минут.
«Время неостановимо», - самодовольно подумал я. И зря, как выяснилось, я так подумал. Потому что на пяти минутах время, забыв о своем предназначении куда-то двигаться, топталось минут девять. После чего все-таки возникли четыре минуты. Видимо наверстывая что-то упущенное, три минуты появились секунд через пятнадцать.
Три проскочили как-то незаметно – видимо я отвлекся на праздные мысли. На двух же минутах время глубоко задумалось и остановилось минут на двенадцать.
Тут бы мне плюнуть и нырнуть в метро – благо оно рядом. Но природное любопытство, а также давний мой интерес к метафизическим аспектам категории времени заставили меня продолжать эксперимент.
«Напрасно, напрасно я думал о минутах свысока», - думал я, пялясь на впавшие в глубокую каталепсию две минуты.Потом все же появилась одна минута. После нее практически немедленно возник ноль, из чего по идее логично было бы заключить, что я уже сел в автобус.
Так бы оно и было, когда бы роковой этот ноль не рухнул в дурную бесконечность.
Ноль, видимо, так и остался в этой безнадежной бесконечности (она же бесконечная безнадежность), потому что вместо него на табло вопреки всякой логике возникли внезапно четырнадцать минут, а в готовом уже ко всему сознании прошелестела мало что объясняющая в этой ситуации мелодия старой космонавтской песенки про то, что «у нас еще в запасе…» и так далее.
Запас из четырнадцати минут исчерпался практически мгновенно, потому что тут же и подошел автобус.
Это, как сейчас принято говорить и писать в социальных сетях, всё, что нужно знать о времени. Хотя, конечно, какое там все!
