Архивный материал 2020 года
Автор: Диляра Тасбулатова
Вуди Аллен, невротик и трудоголик, комик и философ, чье творчество поражает масштабами сделанного, уже приближается к возрасту патриарха – в конце года ему исполнится 85. Всю жизнь боявшийся смерти, часто впадавший в разнообразные кризисы, знающий цену всему на свете, состарившись, Аллен становится все более оптимистичным.
Человеческая комедия
Парадоксально, но так и есть - какой-нибудь юный красавец и богач ищет смерти, а всё и вся познавший старик, пройдя через множество искушений, от интеллектуальных до чисто жизненных, бытовых, более всего на свете любит жизнь. Хотя понимает ее как никто другой. Как атеист, Аллен не верит в загробное существование, как скептик, он знает, что всё есть тлен и прах.
И тем не менее.
Если начать с конца, раскрутив ленту его жизни назад, то последний алленовский фильм, «Дождливый день в Нью-Йорке», с юными актерами в главных ролях, в каком-то смысле подводит очередной итог его долгому жизненному пути. В принципе почти все его персонажи - особенно те, что в центре повествования - alter ego автора, он сам – на сей раз двадцатилетний, неопределившийся, юноша на перепутье, выбирающий судьбу.
…Совершенно прелестная картина, как всегда, ну или почти всегда, мастерская, изящная, хотя с виду - поверхностная, вроде как комедия положений, а на самом деле – грустная, тонкая, с какой-то пронизывающей всё и вся печалью. Светлой, впрочем.
В этой виртуозной оркестровке - с комическими наворотами, случайными встречами на улицах прекрасного города Нью-Йорка, совпадениями, смехотворными диалогами, пинг-понгом острот, с дождем, который то затихает, то льет как из ведра, - есть какая-то щемящая нота чуда жизни, столь же скоротечной, как проливной дождь на исходе жаркого нью-йоркского лета…
…Как и в ранних фильмах, Аллен продолжает иронизировать над интеллигенцией – господи, опять читать Генри Джеймса или этого, как его, который превратился в таракана, да и что такое пресловутый хороший вкус, как я ненавижу бессмысленное умничанье, оперу, классическую музыку и пр. Эти реплики принадлежат главному герою, Гэтсби (нет ли тут отсылки к знаменитому роману?), мальчику из хорошей семьи, которого строгий вкус его мамаши и ее чопорные гости так достали, что он решается подшутить над своими предками, выдав случайную проститутку за свою девушку, да еще и на светском приеме, к которому его мамаша тщательно готовилась.
Верный себе, Аллен на наших изумленных глазах делает парадоксальный драматургический кульбит – возмущенная его шуткой, «высокородная» мать благородного семейства в платье от известного кутюрье (правда, довольно нелепом, с «хорошим вкусом» она явно перестаралась) признаётся, что некогда сама была …девушкой по вызову.
Вон оно что, хе-хе. Забавно. Наблюдатель над нравами, на манер Бальзака с его «Человеческой комедией», Аллен создает свою собственную – в десятках его фильмов, даже если это милые комедии для похода в кинотеатр с девушкой, всегда есть второй план, издевка, порой довольно злая ирония над очередным персонажем. Замаскированная под легкомысленный тон застольного остряка.
Даже в этой, «молодежной», комедии, есть неприятный персонаж, случайный знакомый Гэтсби, встретившийся на улице, который говорит пакости обо всех без разбору. Зная свой суровый норов, прячущийся под личиной пересмешника, Аллен – возможно, невольно, – высмеивает здесь сам себя. Этот дурак, тот фанфарон, эта толстая, та манерная, иной двух слов не свяжет, а вон идет – сноб, негде пробы ставить… Эдакий Вотрен на пути молодого Растиньяка: все продажны, глупы, фальшивы до кончиков ногтей, девицы все как одна шлюхи, мужчины расчетливы… Вот вам современное общество во всей его красе, любуйтесь.
Что и говорить, умному человеку тяжко в этом мире – там, где романтическая девушка впадет в экстаз, влюбившись в знаменитого режиссера, Аллен (да он и сам такой) разденет этого персонажа до самой сути: все эти кривляния, болтовня о «кризисе гуманизма» и «муках творчества» закончатся пошлейшими речами об апельсиновых деревьях где-нибудь во Франции, куда он с похмелья заманивает юную репортершу.
Девушка с косой
… Ну а если переместиться в глубь времен, то, скажем, в «Манхэттене», этом, как говорится, неувядаемом шедевре, Аллен, тогда еще молодой, высмеял самого себя – невротичного типа, неверного, ненадежного, патологического эгоцентрика, вечно сомневающегося, склонного к мелкому предательству и снедаемого разнообразными фобиями. Отчасти он таков и есть – и тип, и архетип, интеллигент в вечном кризисе, всего опасающийся, склонный к мелкому бытовому разврату и патетике, страшно закомплексованный и всего пугающийся.
Список фобий, где Аллен чемпион мира (все собрал, до одной, не всякий может этим похвастать) венчает, конечно, страх перед смертью. Правда, не меньше своего неизбежного исчезновения он боится … ржавой воды из крана(!), секса с обязательствами, алкоголя, простуды, любви, нелюбви, красавиц и дурнушек, мужчин и женщин, продюсеров, автомобилей, большого скопления людей, темноты, света, болезней и так далее до бесконечности.
По поводу смерти, главного своего страха: в конце концов он, видимо, примирился с ее неизбежностью, но раньше чуть ли не в каждом фильме, даже в комедии, пытался отогнать свое наваждение, судорожно потешаясь над дамой с косой. В одном фильме она стучится к нему в дверь, хотя он временно живет у приятеля, и Аллен торопливо говорит, что это не он, он тут случайно, на что Смерть отвечает замогильным голосом: «Все так говорят…»
"Любовь и смерть". 1975 г.
Как бы скетч, драматургический поворот, он же не автор фильмов ужасов категории В, и зрителю совсем не страшно, а смешно – надо же, сама Смерть может ошибиться дверью: а ведь это жуткое предвестие - она всюду нас найдет. Так судьба стучится в дверь, ну, вы помните. Как у Антониони в «Профессии-репортер», великой картине – смерть таки настигнет героя фильма, ибо целилась в другого - того, в кого он полностью переродился, надел его личину и взял чужое имя. Заметьте – то, что для Антониони составляет целый сюжет, философское рассуждение о непознаваемости бытия, для Аллена – предмет шутки. Он вообще любит пройтись эдаким небрежным аллюром по самым потаенным человеческим страхам, фобиям, надеждам и отчаянию, постоянно прикидываясь, что это смешно. Собственно, мне неизвестно, что сам Аллен думает по этому поводу (с интервью не повезло, никого не подпускает, да и что он расскажет, опять уклонится – пара шуток, и привет) – но мне кажется, что иногда это бессознательно, оговорка по Фрейду, хотя именно он, даром что пересмешник, – интеллектуал самой высокой пробы.
Что я видел в зоопарке
…Симптоматично при этом, что главной мишенью у него как раз является интеллектуализм - причем почти в каждом фильме. Будучи двойственной натурой, автором уморительных шуток и при этом академически образованным человеком, эрудитом и патентованным интеллектуалом (когда он только успевает, непонятно), он любит придуриваться и, что называется, троллить.
Ну, например. В одном рассказе (Аллен гениальный писатель-сатирик, порой напоминающий Хармса) он пишет, что, мол, прочитав у Кьеркегора пассаж о Боге, я заплакал: сам-то я, пишет он, с трудом могу соорудить фразу на тему что я видел в зоопарке(!).
Не беспокойтесь – надо будет, так завернет, мало не покажется. И не про зоопарк, а такое «в-себе-понимание» залепит, не хуже какого-нибудь Хайдеггера. Только ограниченные люди, часто академической закваски или просто снобы, полагают, что комик глупее, скажем, профессора философии. Конечно, и комики бывают разные, но ведь и профессора (философии) – тоже.
Аллен в принципе не переносит начетничества, интеллектуального высокомерия, снобизма, подчеркнутого аристократизма, «хороших манер», деланного изящества, «утонченности», высшего света, демонстративной элегантности; ненавидит он и любой истеблишмент – тот, что дается по праву рождения или приобретенного богатства. Ну недаром же (см. выше) светская дама у него – бывшая шлюха, а глупая проститутка в фильме «Великая Афродита», наоборот - полуребенок, простая душа, вариант феллиниевской Кабирии.
Бергман vs Аллен
Здесь, правда, тоже не все так просто.
Аллен – еврей из небогатой семьи эмигрантов, не англосакс, не красавец-блондин из «хорошей семьи» потомков завоевателей Америки, эдакая концентрация духа развитОго империализма. Вечно пришлый, «чужой» – еврей всегда пришлый, всегда чужой, известное дело. Один критик (кстати, тоже еврей) заметил, и это правда, что Аллен, дистанцировавшийся от ортодоксального еврейства (да, собственно, и от любого, как, кстати, и Пастернак) тянется к европейскому интеллектуализму: упоминания маркированных гениев европейской мысли, того же Кьеркегора, у него не просто так проскальзывают.
…Известно, что для Аллена недосягаемым идеалом всегда был Бергман (и вправду недосягаемый), о котором он как-то сказал, что, мол, есть режиссеры прекрасные, есть талантливые, есть даже великие, но есть Бергман – Монблан, в эпитетах, пусть самых превосходных, не нуждающийся. То есть выше высокого, Господь Бог от режиссуры. И не только режиссуры как умения, суммы навыков, пусть и освоенных в совершенстве, профессиональной оснастки – но режиссуры как проявления величайшей мысли, в ХХ веке (я люблю повторять эту мантру, вы уж извините) порой одолевшей литературу.
«Лето с Моникой», фильм Бергмана, случайно увиденный им в кинотеатре, куда молодой Аллен, уже известный комик, стэндапер и сценарист, легкомысленно отправился вдвоем с девушкой, - стал для него «судьбоносным». Всё, приехали: Бергман, как когда-то Чернышевский вождя мировой революции, его перепахал. Стэндапер Аллен, автор скетчей об увиденном в зоопарке, крепко задумывается - не были ли его прошлые опыты поверхностным комикованием, сборником анекдотов, ведь теперь нельзя делать вид, что Бергмана не существует.
Под сенью великого шведа Аллен начнет снимать «бергманоидные», как выражаются критики, истории, целый цикл – «Преступления и проступки», «Ханна и ее сестры», «Манхэттен» и пр.
Этот странный сплав парадоксального, разящего «еврейского» юмора (где гены, думаю, как бы он ни дистанцировался от них, сыграли свою роль) с мрачной, почти эсхатологической интонацией о природе человека, привел к поразительным результатам.
На Бергмана он все же не похож – как, собственно, не похож ни на кого в целом мире, он такой один, уникум, так сказать. Но интонация все же изменилась – от комедий типа «Всё, что вы хотели знать о сексе», этого отчаянного, почти детского, дуракаваляния, праздника непослушания, - до «Преступлений и проступков», где заурядный обыватель, совсем не злодей, не рецидивист и не маньяк, убивает свою надоедливую любовницу. Причем руками какого-то троюродного брата-преступника, к которым он десятки лет не виделся, а тут вот, для грязного дела, внезапно понадобился.
"Преступление и проступки". 1989 г. (Вуди Аллен и Миа Фэрроу)
Любовница, как, собственно, делают многие в унизительной роли бесправной «второй жены», угрожает разоблачениями (одно письмо он уже перехватил), и хотя он никого не любит, ни любовницу, ни жену, вообще никого, а любит привычку, то ее и выбирает. То есть становится убийцей, идет на страшное преступление чтобы тапки не менять.
Этот мотив потом прозвучит в более поздней его картине, «Матч-пойнт» - шедевре, который многих «раздражает» - потому, очевидно, что поднимает глубинные пласты нашего коллективного подсознания.
Здесь еще круче: погибнут, как и в «Преступлении и наказании», уже трое – случайная соседка, любовница и ребенок в ее чреве, причем ребенок как раз от убийцы. В начале фильма Аллен даже намекает на определенные аллюзии – герой фильма читает именно этот роман Достоевского.
Сходство двух картин состоит в том, что преступники переживают совсем недолго – ну, нервничают, конечно, неприятно же; впрочем, вскоре успокаиваются. И хотя их жертвы порой являются им в тревожном полусне - ничего, всё обойдется. Все будет хорошо, больше позитива, сосредоточьтесь на чем-нибудь приятном.
…Как думал Николай Ростов, проиграв Долохову сорок тысяч, непомерную по тем временам сумму, полмиллиарда, наверно, в нынешнем исчислении, - мол, можно убить, украсть и быть счастливым. Не то чтобы он был циником – но поймал себя на этой мысли: человек всё переживет, а уж свою вину точно. Это оговорка Толстого очень важна, не оговорка, а огромная тема, которую потом разовьют экзистенциалисты – есть ли что-то внутри человека, что может называться совестью? Нет, такого органа нет. И еще. Как говорят философы, добро дается с усилием, зло – самой собой, самый что ни на есть легкий путь.
В отличие от Раскольникова, в идее которого о «праве» убивать Достоевский, как известно, прозрел будущие преступления против человечества уже в промышленных масштабах, о чем и в «Бесах» предупреждал, - так вот, в отличие от идеологического убийцы, два главных героя в этих фильмах всего лишь оберегали свое благополучие. Правда, еще неизвестно, что ужаснее. В «Матч-пойнте», одной из самых страшных картин в истории кино, хотя там нет ни пыток, ни издевательств, а убийство показано косвенно, убьют между делом, из страха разоблачения, грозящего всего-то разводом с богатой супругой. Ни тюрьмой, ни позором, ни смертью, ни даже нищетой, до брака он и сам неплохо справлялся, а вот поди ж ты…
Трудоголик
В перерывах между философскими картинами, где Аллен иногда не может удержаться от шутки, он, будучи трудоголиком, не мыслящим себя без работы, снимает что-нибудь виртуозно легкое, воздушное, вновь и вновь проверяя себя, словно пианист, не утерял ли он гибкости пальцев.
Мюзикл? Пожалуйста: «Все говорят, что я люблю тебя» - мило, нежно, свободно, «без грузилова», как выражается молодежь. Хотя не без подколов – в его фильмах достается и левакам, и традиционалистам, и демократам, и республиканцам, лесбиянкам и феминисткам, мачо и слабым интеллигентам.
Много, конечно, проходного: типа «Проклятия нефритового скорпиона», которое разве что с похмелья можно смотреть, или «Вики, Кристины, Барселоны», чарующей, но все же слишком поверхностной. Говорят, просто хотел поработать со звездами, с Хавьером Бардемом и Пенелопой Крус, а заодно и провести лето в Барселоне.
Конечно, он повторяется (с такой-то обширной фильмографией), порой стреляет в молоко, да вкус ему порой изменяет, и все равно, Аллен - это Аллен.
Пятилетку в полгода
Тем более что примерно раз в пятилетку, прямо как по сталинскому плану, он таки выдает безупречный шедевр, высящийся над его побрякушками, сделанными на голом мастерстве.
"Жасмин". фото: © 2013 - Sony Pictures Classics
Скажем, относительно недавняя «Жасмин» с Кейт Бланшетт в главной роли – этюд о нравах, лучшая роль Бланшетт, где к тому же проглядывает его великолепный, безжалостный скептицизм. Бланшетт, девочка из приюта, но, как говорит ее сестра, с «хорошими генами», хотя родители неизвестны, алкаши как пить дать, так и рвется в высший свет, выйдя замуж за богатого мошенника. Будучи никем и ничем - шоппинг, косметологи, вечеринки, тщится изображать из себя леди, пока ее мнимое благополучие не рухнет буквально в один день. Мужа посадят, имущество пойдет с молотка, а работать она не умеет и не хочет. Зато презирает бедных, все время кривляется, иногда мгновенно переходя от светских ужимок к чисто пролетарскому хамству.
Пролетариев, впрочем, Аллен тоже не пощадил – здесь каждый по-своему смешон: вновь человеческая комедия, замешанная на непомерных амбициях, глупости, нелепых целях, пошлости.
Нью-Йорк, столица мира
…В конце девяностых Аллен выдал на-гора фильм «Знаменитость», один из моих любимых, где у целого сонма голливудских звезд – свой выход, камео. Ди Каприо в роли капризной кинозвезды, из молодых да ранних – драки с любовницей, пьянки, астрономические гонорары, наркотики; Шарлиз Тэрон в роли сексуальной кошечки, гибкой как змея и глупой как пятилетний ребенок; «свободная женщина» Вайнона Райдер, блестящий выход; множество других, реальных (там даже еще нестарый Трамп засветился, играя сам себя) и придуманных. Вновь жизнь великого города Нью-Йорка, калейдоскоп нравов, фобий, притяжений и отталкиваний, тщеславия и комплексов. Все до единого хотят быть знаменитыми, успешными, элегантными, блестящими, «аристократичными» – кстати, в Нью-Йорке, этой столице мира, атмосфера непомерного богатства и бешеной конкуренции разлита в самом воздухе. С типажами, свидетельствую, там тоже все в порядке – официантка дорогого бара на Таймс-сквер даст фору кинозвезде, стиль улицы, casual - самый экстравагантный в мире.
Как говорится, это Нью-Йорк, детка. Лучший город на планете.
Главный герой, вновь и в который раз, alter ego автора (играет его англичанин Кеннет Брана) – писатель, с «мятущейся», как водится, душой. Старше сорока, а все никак не определится, мечется, влюбляется, меняет женщин, а заодно пишет роман, который по воле случая исчезнет (посмотрите фильм), все время рефлексирует – мы, правда, так и не поймем, Аллен это оставит в тайне, какой он писатель, талантливый или не очень.
Неважно – главное, что рефлексирующий: только в финале Аллен слегка намекнет, что европейская рефлексия и кризис гуманизма, куда ж без него, уже давно не в моде. Встретившийся Кеннету редактор престижного солидного издательства с восторгом говорит ему о каком-то индусе, его универсализме и масштабном мышлении. Типа вот это Нобелевка, вот это уровень… То ли это намек на Салмана Рушди, вполне себе уважительный, то ли, наоборот, ирония по поводу увлечения «этникой», поди пойми. А может, и намек на исчерпанность европейской мысли, закат Европы, кризис идей…
Кстати, образ Нью-Йорка у Аллена – один из главных, «на выезде» у него хуже получается (исключение - «Матч-пойнт», снятый в Лондоне). В фейсбуке в связи с «Дождливым днем», намедни вспоминали, «доковидный» и «допротестный» Нью-Йорк, как раз запечатленный Алленом в прошлом году. Город мечты, с его садами, запахами, небоскребами, цветеньем, дождями, его горожанами, джазом, спешкой, разнообразием человеческих типов и архитектуры – как говорят в этом фильме «надо жить в Нью-Йорке или вообще не жить».
Пальма пальм
Как правило, в статьях жанра «био», в отличие, господи прости, от некрологов, поминаются женщины, и даже в энциклопедически сухой Википедии есть, как вы знаете, раздел «Личная жизнь».
Поскольку сейчас все, даже умные и высокодуховные, читают таблоиды, о личной жизни Вуди Аллена известно всё – даже слишком много, так мне кажется. Этой части я, пожалуй, касаться не буду – зачем пересказывать сплетни, неинтересно, тем более все в курсе, но о влиянии на него женщин, жён и подружек, сказать все же необходимо.
Ну, во-первых, прекраснейшая Дайан Китон, самое, наверно, сильное его увлечение, настоящая муза – интеллектуальная, умная, тонкая. С «Энни Холл», фильма, вдохновленного ею и сыгравшей в нем главную роль, начинается новый этап в его творчестве. Именно Китон, свободная и в то же время не зашоренная на социальных трендах, молодая и красивая, типичная богемная интеллектуалка, спровоцировала Аллена на эксперимент. Результат – полный триумф, где восторженные отзывы критиков совпали с мнением киноакадемиков, и фильм в результате получил целых четыре «Оскара». После второго развода, в 1969-м, и двух ранних браков он, очевидно, боялся официально закрепить отношения, и они просто встречались. Расставшись, они остались друзьями – Китон не только начитанна и умна, но еще и добра, не давит и умеет ценить партнера, тем более такого незаурядного. Редкое сочетание в наше время, когда каждый тянет одеяло на себя.
Снимаясь в «Манхэттене», она слегка пародируя свой собственный образ, постоянно тараторя о чем-нибудь «умном». Без нее картина бы не получилась, именно Китон – центральный женский образ фильма, идеальная нью-йоркская интеллигентка, не слишком уверенная в себе, влюбчивая, прячущаяся за броней начитанности и образованности и при этом ранимая.
"Манхэттен". фото: © 1979 - MGM
Миа Фарроу, следующее его увлечение, снималась у него постоянно, в тринадцати фильмах – чем закончилось, вы знаете. Хотя актриса она отменная, талантливая, настоящая звезда, абсолютно свободно чувствующая себя и в коммерческих, и в авторских фильмах. Ее лучшие роли состоялись именно в алленовских фильмах, безупречных шедеврах – в «Ханне и ее сестрах», «Зелиге» и «Пурпурной розе Каира». Теперь, как известно, они заклятые враги. К сожалению…
Именно Фарроу начала травлю своего бывшего – скандал из-за его связи с ее приемной дочерью Сун И, нынешней женой режиссера, до сих пор то вспыхивает, то гаснет, хотя прошло уже больше четверти века.
Вуди Аллен редко появляется на публике – церемонию вручения «Оскара» он не посетил ни разу, а золотого истукана отдавал родителям, пока они были живы. Кстати, отец Аллена прожил 101 год, мать - 96, родившись в начале прошлого века, они относительно недавно ушли из жизни. Так что у старика Аллена еще есть шанс, если верить генетике…
Вуди Аллен занимает третье место среди величайших комиков мира, почти все его фильмы были номинированы на «Оскар», к тому же он является обладателем редчайшей награды, «Пальмы пальм» Каннского фестиваля, которой до него удостоился всего один человек в истории кино.
Догадайтесь, кто? Звучит мистически, но это был не кто иной, как Бергман – то есть Судьба сама сложила этот паззл, и маленький нью-йоркский невротик сравнялся с величайшим из величайших, своим кумиром и идолом. Если бы Аллену сказали об этом лет сорок назад, он счел бы это безумием.
Затворник, редко появляющийся на людях, он все же приехал тогда, в 2002-м, в Канны – как триумфатор, к вящей радости Жиля Жакоба, великого человека, президента Каннского фестиваля, сделавшего для мирового кино столько, сколько никто не сделал. Это был его первый визит, до этого случая он, как его ни заманивали, всякий раз находил причину для отказа. Верный себе, Аллен со сцены Дворца фестиваля объяснил французам, что у них, мол, неправильное о нем представления:
«Первое заблуждение - что я интеллектуал. Несомненно из-за того, что я ношу очки. Второе - что я большой мастер своего дела. Это из-за того, что мои фильмы не являются кассовыми. Ни одно, ни другое заблуждение не верно».
В тот год в Каннах как раз показали его последний фильм, «Голливудский финал» - о слепом режиссере, снявшем фильм с нечетким изображением, падающими декорациями и скачущим сюжетом. В финале, однако, продюсер говорит, что французы оценили, признав нечеткое изображение новым словом в искусстве.
Так в судьбе Аллена закольцевался еще один внутренний сюжет – на главном фестивале планеты французы вручат ему «Пальму пальм», несмотря на явную над ними издевку.
Жакоб, обычно суровый, расплылся в улыбке – «я парю в облаках» (сказал он).
Еще бы – впервые увидеть и наконец обнять живую легенду кино – дорогого стоит.
фото: Shutterstock/FOTODOM; imdb.com
