Автор: Диляра Тасбулатова
4 декабря Франция отмечает значительную дату – столетие со дня рождения Жерара Филипа, настоящей легенды, символа свободы и романтики.
Жерар Филип (Gérard Philipe), как известно, прожил всего 37 лет. Если быть точным, 36, скончавшись от рака печени всего за полторы недели до своего тридцатисемилетия. Вообще 37 - какая-то роковая цифра, порог, который не одолели многие великие – Пушкин, Маяковский, Байрон, Рембо и прочие. Жерара Филипа, хотя он «всего лишь» актер, а не поэт или писатель, вполне можно причислить к сонму гениев: недаром им искренне восхищались такие знаменитости, как Кокто, Сартр, Превер, Камю и прочие властители дум, «передовой отряд» блестящей, привычно отточенной французской мысли.
Было чем: Сид в трагедии Корнеля (в костюме которого его и похоронили) до сих пор не дает покоя театроведам, хотя прошло уже более семидесяти лет, ибо так, как сыграл его Жерар Филип, уже не сыграет никто. Романтически-жестокая подоплека этого персонажа (Сид убивает обидчика своего отца, который приходится отцом возлюбленной Сида) ставит краеугольный для тех времен вопрос о приоритете долга над чувством. В свою очередь Химена, отца которой убил Сид, требует у короля смыть кровью оскорбление, казнив своего возлюбленного, хотя, конечно, не хочет его смерти, тоже невыносимо страдая от этого чудовищного выбора. Честь, однако, превыше.
…Между тем, как раз вопрос чести во Франции, еще недавно оккупированной Гитлером, стоял особенно остро: после позора коллаборационизма Франция испытывала чувство национального унижения и нуждалась в утешении. Образ Сида, пусть и испанца, но все же во французской классической пьесе, причем не кого-нибудь, а самого Корнеля - основоположника, так сказать, - ассоциировался с понятием гражданского мужества, патриотизма, чести, преданности национальным идеалам и родине.
Жан Вилар, гений театральной сцены, новатор, постановщик этого спектакля, и юный Жерар Филип в высоких ботфортах и красном камзоле, непомерного роста и при этом гибкий, аристократически изящный, с этим его орлиным, чисто французским профилем и диким темпераментом, энергетикой, даже порой пугающей, сотворили нечто невероятное, спектакль-легенду. Многие, причем люди многоопытные и насмотренные, свидетельствовали, что это лучшее, что они видели в своей жизни. Спектакль был поставлен в Авиньоне (с тех пор Авиньонский фестиваль не прекращает своей работы - и поныне) и на первые представления пришли местные жители, то есть «провинциалы». Но уже на следующие показы явились парижане, прослышав о чем-то фантастическом, происходящем, как это ни обидно звучит, вдали от Парижа. И среди них - неумолимые критики, жаждущие посмотреть, где это Вилар сумел откопать нового Сида. Наутро после визита столичных снобов один из них писал:
«Вот он, двадцатилетний Сид, красивый как Ахиллес, гордый как Роланд, полный горения, живой и грациозный, героический и влюбленный. Стройный силуэт и тонкая талия Жерара Филипа напоминают полотна Мантеньи или Веласкеса. В его голосе слышится сила грома и взлет ласки, а лицо отражает порывы души».
Кадр из фильма "Фанфан-Тюльпан"
...Правда, широкий зритель, и отечественный в том числе, помнит Жерара Филипа (причем до сих пор, что удивительно) как Фанфана-Тюльпана, бешеного молодца со шпагой, блистающего нездешней красотой, спортивной сноровкой, разящим остроумием и, конечно, головокружительными трюками (которые он исполнял, между прочим, сам). «Фанфан-Тюльпан», международный хит, принесший громадные прибыли и возглавлявший первые строчки рейтингов в течение десятилетий, стал в своем роде визитной карточкой, эмблемой романтического жанра плаща и шпаги в идеальном исполнении. К тому же – ироничном, где вместо привычной патетики с экрана неслись остроты на грани фола.
Жерар Филип легко положил на лопатки Жана Маре, первопроходца в этом жанре, обладателя квадратной челюсти, осиной талии и фигуры атлета (позже, после смерти Филипа, традицию подхватит юный Ален Делон, младший его последователь).
Хотя Фанфан далеко не единственная роль Жерара Филипа - кого только он не играл, от Жюльена Сореля до князя Мышкина, снимаясь у знаменитостей вроде Рене Клемана и Клода Отан-Лара – запомнился он, однако, прежде всего как Фанфан. В этом есть и ирония, и своего рода провидение: Кристиан Жак, режиссер этого хита, говорил о радостном, детском даре своего друга, его лучащемся оптимизме, смешливости и внутреннем изяществе. Человечности, тонкости, интеллекте. Может, это единственный в своем роде герой жанра плаща и шпаги, который смеется, раздавая оплеухи, да и сражается, посмеиваясь, без сумрачной мины «настоящего мужчины». Делон, подхвативший знамя главного актера страны, безупречной и недосягаемой звезды, был холоднее, сумрачнее, обладая иным имиджем. В кино, однако, ему везло больше – Жерар Филип, возможно, слишком рано родился, всего два раза попав в самую сердцевину национальных ожиданий: в ипостасях Сида и Фанфана. Впрочем, в театре он это делал не раз, хотя судить об этом мы можем лишь по воспоминаниям очевидцев. Именно он сконцентрировал в себе то, что называется галльским духом, где смелость и остроумие соседствуют, в традиции эпохи Просвещения, с сарказмом и иронией. Как и Ален Делон (Жан Маре в меньшей степени) Жерар Филип возродил дух европейского авантюризма, когда какой-нибудь изящный кавалер мог и сражаться чуть ли не со ста противниками, и затевать международные интриги. В духе незабываемого Д’Эона, первой шпаги Франции, но на карнавале, в женском одеянии, влюблявшего в себя мужчин. В те времена тонкая талия (Пушкин мерялся со своими знакомыми дамами, у кого тоньше) и физическая красота не мешали мужественности.
Между тем исследователи творчества Жерара Филипа говорят о нем, как об актере интеллектуальном, позволившим себе спорить с самим Станиславским (сохранились его записки, где он оспаривает некоторые положения знаменитой русской школы актерского мастерства).
Вопрос техники он тоже рассматривал как весьма сложный: обладая отточенными навыками, виртуозностью и прочими приемами, можно тем не менее превратиться в марионетку, и в то же время, полностью погружаясь в роль, став проводником персонажа, теряешь себя. «Мой персонаж – это не я», -- говорил Жерар Филип. При внешнем «легкомыслии» он всегда сохранял дистанцию между собой и ролью, при этом работая над ней как проклятый.
…Тот, кто сумел сфокусировать в своей персоне мечты людей о красоте, духовной и физической, порыве к свободе и счастью, романтике, возвышенной любви и пр. – тот и становится звездой. Так сказать, поневоле, в результате «честных выборов», а не раскрутки и миллионам: ни Кристиан Жак, ни Жерар Филип, затевая «Фанфан-Тюльпан», не знали, какой успех их ждет, не ведали, что именно эта милая комедия станет эталонной, «неувядаемой».
Жан Вилар тоже поначалу не верил в Сида в исполнении этого легкого, как пух, актера: шедевры, как известно, не прогнозируются. Да и звезда совпадает со своим историческим временем лишь по наитию. Времени и себя самой…
…В этом есть что-то «мистическое»: Жерар Филип, который чуть не умер еще в детстве (вытащил его один врач, хотя казалось, что надежды уже нет), видимо, все-таки не должен был исчезнуть. Всё решило мгновение, позволившее нам встретиться с феноменом по имени Жерар Филип. Хотя во второй раз он уже погиб всерьез, не дожив и до сорока. Видимо, судьба…
фото: kinopoisk.ru
