Автор: Диляра Тасбулатова
Фильму известного французского режиссера Рене Клемана «Как радостно жить» с Аленом Делоном в главной роли в этом году исполнилось 60. С виду легкая комедия, а на самом деле злая сатира на левых, а заодно и правых, в свое время недооцененная, не только не устарела, но и вновь приобрела актуальность.
…Сюжет этой забавной пародии на политическую ангажированность, причем любого толка, довольно лихо закручен: выросший в приюте, а ныне демобилизованный из армии, некто Улисс (Ален Делон) ищет работу, почти неделю ночуя вместе со своим дружком в овине. Наконец, бродя по Вечному городу Риму, отчаянно голодные, они натыкаются на объявление о работе, авансом получив по 150 лир (на два бутерброда и пиво хватает - в ценах 1921 года), уплаченных за то, чтобы найти типографию, где печатают анархические листовки с призывами не верить фашистам, которые очень скоро придут здесь к власти. В поисках этой типографии Улисс найдет себе вторую семью, в доме которой есть печатный станок - причем семью завзятых анархистов, таких же, по мнению режиссера (да и Улисса тоже, хотя этот с виду наивный мальчик в политические дискуссии ни с кем не вступает), идиотов, как и фашисты. Одни хотят взорвать весь мир, зачитываясь Бакуниным, другие жаждут «порядка», лагерей для инакомыслящих и маршировать строем. Улисс же, простодушный пацан (одна из лучших ролей раннего Делона, в ту пору двадцатипятилетнего) проскользнет между Сциллой и Харибдой – то есть благодаря природной смекалке вкупе с отменной физической подготовкой предотвратит серию взрывов в Вечном городе.
Кадр из фильма "Как радостно жить"
Вот, собственно, и всё, хотя основная сюжетная канва расцвечена еще и разнообразными комическими перипетиями: раз в году семейку анархистов отправляют в уютную (!) тюрьму – как раз в те дни, когда в Рим приезжают монаршие особы, министры или другие значимые персоны (ну, чтобы семейка их не подорвала, хотя, судя по всему, они еще ни разу ничего такого не сделали); Улисса начинают подозревать, что он засланный казачок, сиречь провокатор; на улице он встретится со своим дружком – тем самым, с которым они ночевали в овине (тот теперь то ли фашист, то ли притворяется таковым); на чердаке дома, где живут анархисты, поселился их дедушка, исповедующий свободу воли (и потому, в частности, не желающий …мыться), и, как говорил Ленин, заодно и отмирание государства, каковое этим бомбистам буквально не дает покою. Ну и так далее. Похоже на кружки предреволюционной России, родины политического террора, где в свое время были повешены на одной перекладине ангелы революции, бомбисты Перовская и Желябов, любовники-единоверцы, повенчанные смертью, или первые кружки нигилистов, нечаевщина, и, конечно, изувер Верховенский-младший, прообраз Ленина.
Однако то, что в нашем российском изводе воплотилось в «Бесов», зловещий роман-предвестие, здесь, во французском варианте, приняло форму изящной пародии, хотя речь идет, в общем, о вещах довольно страшных. Однако в фильме Клемана анархисты какие-то игрушечные, дураковатые и, в общем, добродушные: помимо них самих, семейки Фоссати, в круг их единомышленников входят восторженные пожилые дамы в буклях и господа в смокингах, невыносимо и витиевато многословные. Эдакие последователи тов. Ленина сотоварищи. Тот ведь тоже любил длинные пассажи, славясь среди единомышленников артикулированной визгливой бессмыслицей.
Фашисты, противостоящие этим Фоссати, дом которых стал рассадником леваков, - точно такие же тупицы, что и анархисты: возглавляет их эдакая развратная баба (тоже, стало быть, олицетворяющая свободу воли), у которой даже сексуальный партнер делает свое дело чуть ли не под пистолетом.
Романтизм утопии – что левой, что правой (хотя в ХХ веке поди разбери, кто там левый, а кто правый, они постоянно меняются местами как цирковые близнецы) подвергнут здесь не то чтобы остракизму, но такой беспощадной галльской насмешке, что только держись: фильм, лишь с виду легкий и уморительно смешной, на самом деле никого не щадит. Если кто здесь и свободен, то уж точно не «римские легионеры» (итальянские фашисты исповедовали культ античных воинов) и не анархисты-бомбисты, для которых идея равенства настолько застит глаза, что о живых людях, жертвах взрывов, они нисколько не печаловались.
Кадр из фильма "Как радостно жить"
На самом деле (опять-таки в столь легкой форме, что не всякий догадается) это пародия на человеческую глупость в целом, на патологическую склонность к идеям, почти любая из которых на поверку антигуманна и человека как такового в расчет не берет. Причем пародия глобальная – человек, говорит Клеман, глуп изначально, коммунист он, фашист или анархист, да хоть буржуазный националист или, скажем, даже либерал (ну по типу Робеспьера). Все эти эксперименты с социальным устройством, говорит он, сиречь людоедство и больше ничего. Как говорил Пол Пот: надо убить половину страны с целью осчастливить другую (в разговоре, между прочим, ни с кем иным, как с Сартром, и тот, слегка призадумавшись, таки одобрил своего кровожадного визави). Леваки из благополучных буржуазных семей до сих пор исповедуют идеи Троцкого о перманентной и тотальной революции, и трагедия Кампучии никого ничему не учит. Видимо, надо чтобы твоего ребенка принародно вздернули, как это делал Пол Пот, чтобы ты опомнился.
…Интересно, что спасет этот мир (здесь – Рим) итальянский Иван-дурак, Кандид, Простодушный: в нашем случае - Улисс, мальчик еще недавно из приюта, tabula rasa, не прочитавший, видимо, ни одной книжки, естественный человек, обладающий таким качеством, которое Чехов назвал «непрописной нравственностью». Присущим человеку от природы (не всякому, конечно, но Делон-Улисс здесь скорее архетип, нежели реально существовавший человек). Этот Простодушный озабочен только тем, чтобы спасти людей, а заодно и архитектурные памятники великого города, а не чем-то иным вроде головных идей свободы, равенства и братства, знаменитой триады на горе из трупов.
Этот «чистый лист» и есть, по мысли Клемана, - Человек, можно и с прописной, коль скоро другие представители высшей ступени эволюции, эти, так сказать, «венцы творенья» по своему интеллектуальному уровню ниже приматов.
Если это сатира (а это – сатира), то, кроме всего прочего, Клеман мастерски подобрал для нее актеров: в юном тогда Делоне действительно была свежесть органичного человека (тем более что он сам воспитывался в приютах и был в армии) вкупе с грацией зверя; а его фантастическая красота не мешала иронии и порой даже сарказму, тщательно спрятанным под личиной простодушия. Впрочем, здесь все на своих местах, включая великого Уго Тоньяцци в роли мрачного бомбиста с бородой и в черном одеянии и дедушки, будто сошедшего с подмостков итальянского уличного театра, эдакого Баландзоне.
Блестящая пародия, нигде не погрешившая против хорошего вкуса (а в финале и триллер - взорвут-не взорвут, кто его знает), сделанная еще и в духе лучших французских комедий с привкусом итальянского театра. Непонятно, почему такие фильмы не входят, так сказать, в анналы классики жанра: видимо, потому, что мы предпочитаем, как сказал Андре Моруа, людей скучных. Ну или скучные, если распространить это высказывание на кино, «духоподъемные» истории о величии разнообразных идей.
А вот эта история - о том, и это помимо ее блестящего исполнения, что во главе угла всегда человек, почему-то забыта. Как забыта антиклерикальная комедия «Потише, басы!» Жака Дере с тем же Делоном, такая же блистательная и человечная, что и фильм Клемана.
фото: Shutterstock/FOTODOM ; kinopoisk.ru
