Судьба умеет делать крутые виражи, и в жизни актера Вольфганга Черни их было предостаточно: из инструктора по горным лыжам — в артисты, из Австрии — в Россию, из покорителя женских сердец — в примерные семьянины. И все это к 37 годам. Если изучать фильмографию Черни, то там имеются и «Собибор» Константина Хабенского, и «Т-34» Алексея Сидорова, и «Скажи ей» Александра Молочникова, и «Нюрнберг» Николая Лебедева. Очевидно, что агент Вольфганга не зря получает свой гонорар — об участии в таких фильмах мечтает любой российский актер, а тут иностранец, видное ли дело! В ноябре у Черни сразу две премьеры: триллер «Ряд 19», где у него ключевая мужская роль — во всех кинотеатрах страны, а на Первом канале — историческая драма «Тобол», в котором Вольфганг играет шведского офицера фон Страленберга.
Вольфганг, мы разговариваем по «Зуму», поэтому первый вопрос — где вы сейчас: в Москве или в Вене?
— Я сейчас с семьей в Вене. Выбрался поговорить с вами в кафе в центре.
Как сказалась на вашей жизни пандемия коронавируса? Вы продолжаете жить и сниматься в разных странах?
— Сейчас это стало сложнее, но я все равно работаю и в Европе, и в США, и в России. Мы с семьей продолжаем жить на два города — Москву и Вену и много путешествуем. Год назад это было сложнее, потому во многих странах действовал полный локдаун, но, кажется, самое тяжёлое время позади. Мы с женой сделали прививку, и теперь многие границы для нас открыты.
Работы сейчас стало меньше, или вы не почувствовали никакой разницы?
— Это смешно, но работы сейчас больше, чем до пандемии. В России киноиндустрия ожила в мае-июне прошлого года, и сразу случился бум производства. И это так классно, потому что сценаристы и режиссеры сидя дома придумывали прекрасные проекты. И сегодня сценарии гораздо интереснее, чем до пандемии. Все хотят контент для телевидения, платформ, кинотеатров, И я сейчас чувствую большую востребованность.
Где у вас больше популярность в России или Австрии?
- Сначала, конечно, я стал известен в Австрии, но я так много работал в российском кинематографе, что сейчас я бы сказал, что в России. И это классно, потому что Россия — большая страна, русскоязычный кинорынок — огромный. Австрия тоже прекрасна. Это маленькая зеленая и спокойная страна, очень удобная, но ее кино нельзя сравнить с российским. Поэтому я рад, что у меня в России так много предложений. Конечно, я начинал с проектов о войне, играл немцев. Сначала это были очень простые персонажи, но постепенно они усложнялись. Я надевал немецкую форму, но старался играть интересные контрасты. Например, любовь — и персонаж сразу становился объемным. Если сейчас мне предлагают просто роль плохого фашиста, я говорю: «Ребята, извините, я знаю, что вы найдете лучшего актера, чем я». Но, к счастью, меня видят не только в роли военных.
Как вы считаете, что вам помогло стать таким востребованным в России актером? Случай?
-— Не знаю, но очень рад, что так получилось. Конечно, в Европе много стереотипов относительно России: все думают, тут много негативной пропаганды, мафия на улицах, медведи. Но когда я спрашивал тех, кто так считает, бывали ли они в России, они отвечали, что нет. Просто у всех в головах засело мнение, что Россия — опасная страна. Когда мне предложили у вас сниматься, я сказал: «Это опасно, но я хочу попробовать». И три месяца пролетели как увлекательное приключение. Россия не опаснее других стран, у вас много интересных людей, много хороших актеров, режиссеров, продюсеров. И лучшие из них не боятся рисковать, потому что без риска не получишь классный результат. А в Германии, например, это проблема.
В России мне очень помог «Ледниковый период». Во-первых, потому что это еженедельное шоу на одном из главных каналов страны. А во-вторых, оно помогло мне лучше выучить русский язык. Я человек с хорошей физической подготовкой, актер, и движения мне всегда очень помогают. Конечно, я ничего не смыслил в фигурном катании, потому что оно совсем не похоже на все те виды спорта, которыми я занимался. Но движения под музыку — это так элегантно, это давало мне возможность показать свой актерский потенциал. И у меня совсем не было времени думать, правильно я говорю или нет. Я просто говорил, потому что иначе тренироваться и сниматься было невозможно.
— Я счастлив, что это случилось очень рано. Мой отец — стоматолог, старший брат — пластический хирург, и медицина — это наша семейная традиция. Стабильный заработок, без рисков. Но у меня была мечта. И мама уговорила отца, чтобы он дал мне шанс. Отец не очень верил в то, что у меня есть талант. Но я поступил в консерваторию Вены, закончил и меня утвердили на главную роль в большом немецком сериале «Шторм любви». Я играл там самую главную роль — снимался каждый день на протяжении года. У меня было 220 смен — мы снимали 45 минут за смену. Сейчас я снимался в фильме «Нюрнберг» у прекрасного режиссера Коли Лебедева, и выходило 2-3 минуты в день, не больше — другой уровень и другое качество. Тот сериал стал для меня хорошей школой. И хорошим заработком. Когда отец узнал об этом, то переменил свое мнение. Потом я еще два года играл в театре в Мюнхене. А потом уже стало много съемок: в Австрии, США, даже в Тунисе.
Родители когда-нибудь приезжали в Россию на вашу премьеру?
— Нет, я все время хотел, чтобы они приехали в Россию не зимой, потому что у вас очень холодно, темно и все очень депрессивные. Но на весну или лето премьеры не выпадали, а потом все закрылось из-за коронавирус. Но родители и друзья видели все мои фильмы онлайн.
Мы обсудили, как вы преодолели языковой барьер, но в вашей фильмографии есть диснеевский проект «Последний богатырь», в котором вы играете былинного героя Алешу Поповича. Что вы знаете про русские сказки, обычаи?
— Я большой фанат фэнтези, очень люблю «Властелин колец» и «Игру престолов». Занимался спортом, верховой ездой, владел мечом, поэтому сказал: «Алеша Попович? Давайте. Это же вызов! Он самый русский персонаж, а я совсем не русский». Тем более, что там больше драк, чем текста. Я до этого, конечно, ничего не знал про богатырей, поэтому пришлось сделать ресёрч, и жена, которая тогда еще была моей девушкой, помогла рассказами. Богатыри — это же как наши рыцари в Австрии. Я знал только про бабу Ягу. Это тоже типично русский персонаж — одновременно страшный и с юмором. Для меня это все —новый мир. Но в том-то и прелесть актерской работы, что она позволяет познать мир, новых людей, обычаи и истории. Каждый проект дает мне все новый и новый опыт. Этим летом я снимался в четырех картинах параллельно, одна из них — мистический триллер «Тихий омут». В ней я сыграл главную роль — русского шамана.
Кадр из исторической драмы "Тобол"
Вы же наверное знаете актера Милоша Биковича?
— Да-да.
Он тоже много снимается в России, и рассказывал, что для него самым странным нашим обычаем оказалась баня, потому что «собираются одни мужики, выпивают, и бьют друг друга деревом». Вас что-то так же удивляет?
— Это очень смешно. Я как раз люблю баню, но, да, это выглядит странно: мужики пьют водку и потом бам-бам-бам — как драка в сауне. Хотя ощущения потом классные. Я для своего брата устраивал сюрприз — пригласил его с друзьями на три дня в Москву и в конце повел в Сандуны. Банщик, когда узнал, что мы иностранцы, решил нам показать высший класс. Мы все спортивные парни, но еле терпели! И вот вчера мы с другом встретились, он как раз вспоминал тот случай. Было классно. А вот что меня еще удивляет — это традиция в январе купаться в проруби. Я думал, что это может быть опасно, но, видимо, у вас так работает естественный отбор — выживают только сильнейшие (смеется). А еще в России люди не очень любят улыбаться, и моя теория, что зимой слишком холодно, чтобы открывать рот, а летом — слишком много комаров. Но все это шутки, на самом деле мне нравятся ваши традиции, может быть, поэтому я и работаю так много в России. Мне нравятся русские люди, мой сын же наполовину австриец, а наполовину русский.
Из-за акцента вас иногда переозвучивают в российских фильмах. Как, например, в триллере «Ряд 19», который сейчас идет на экранах. Вы знакомы с актерами, которое это делают? Их голоса идентичны вашему?
— Нет, пока не знаком. Я разговаривал с режиссерами, они тоже спрашивали меня, похож или нет. Но в конце концов это творческое решение. Если режиссеру нужно, то он выберет более глубокий голос или более высокий.
Когда вы смотрите фильм, вам странно слышать не свой голос?
— Странно, но только первые минуты. Если озвучивает талантливый актер, то все звучит органично. В России есть традиция переозвучивать иностранцев, а в Америке, например, так много актеров, что режиссеры обычно даже не заморачиваются на эту тему. Мне в этом плане повезло, мой американский английский практически без акцента, значит, я там могу играть американца. Посмотрим, удастся ли мне избавиться от акцента в русском языке.
«Ряд 19» — российский фильм, но режиссер Александр Бабаев много работал в Голливуде, и поэтому выбрал для своего фильма типичный американский жанр — хоррор. В России он не так популярен. Чем вас привлек сценарий? Было ли вам страшно, когда вы его читали?
— Было (смеется), потому что я перепутал роли и ничего не понял, когда читал. И только режиссер Саша Бабаев, отлично владеющий английским, все мне объяснил. Это оказался отличный шанс сняться в жанровом кино. Я люблю жанр, потому что нужно быть максимально реалистичным — зритель с первых кадров должен поверить, что такая история могла произойти на самом деле. Я не большой фанат хорора как зритель, но очень хотел попробовать сняться в таком кино. И да, это оказался интересный опыт — для съемок купили два настоящих самолета, разобрали их на части, чтобы можно было снимать внутри, лились литры крови, нас помещали в специальную машину для турбулентности… Класс!
Кадр из фильма "Ряд 19"
Основное действие фильма происходит на борту самолета. Не появилась у вас после съемок аэрофобия?
— Ну маленькая, честно говоря. Я летал сразу после последней смены и во время турбулентности чувствовал себя странно — это же как в нашем фильме! Хотя обычно я непрошибаем.
Пожив и поработав в разных странах, где вы больше всего завели друзей?
— У меня везде много друзей. Но сейчас больше в России, потому что я у вас много работаю. И мне нравится, что есть друзья по всему миру. У всех свой язык, своя история, свои мысли. Это учит тому6 что в современном мире нет места стереотипам.
Два года назад вы женились. Насколько для вас, выросшего в большой дружной семье, оказалась важна ваша собственная? Насколько большую семью вы хотите?
— Ну это я пока не знаю, я люблю детей. Семья — это моя база, и я рад, что нашел жену в России. Я, честно говоря, знал, что так оно и будет, потому что у вас очень много красивых девушек. Правда! Я сначала думал, что меня снимает скрытая камера, настолько все классные вокруг (смеется). Семья для меня очень важна. Только женившись я почувствовал себя настоящим мужчиной.
С женой
— Конечно, это ответственность. Я об этом не думал. Но все предупреждали, что моя жизнь изменится. Ощущение, что теперь есть маленький красивый человек, который на 100% зависит от нас с женой — это кайф, конечно! Сейчас мы знаем, для чего живем на этой планете. Теперь есть цель. И все, что мне дали мои родители, я могу передать сыну.
Чему самому важному вы хотели бы его научить? Возможно, какие-то слова вам говорил отец?
— У меня свои слова. Я думаю, что сын должен учиться независимости и уверенности — это самое важное. Потому что рассчитывать в жизни нужно только на свои силы, а вера в себя — это 50% успеха.
фото: Личный архив В. Черни/Андрей Байда, Дамир Жукенов ; пресс-служба Первого канала
