Радио "Стори FM"
Мария Смольникова:  «Надо полюбить свою судьбу» (продолжение)

Мария Смольникова: «Надо полюбить свою судьбу» (продолжение)

Из чего состоит ваш реальный день, вне сцены?

- Мои дни очень разные, в них есть и рутина - надо проснувшись сварить кашу сыну, подумать, что самой поесть, мне даже неловко перечислять бытовые моменты. Если я дома и никуда не уехала, то это каждодневная уборка, надо пропылесосить, потому что у нас две кошки и постоянно много шерсти, и мне очень тяжело, когда дома беспорядок, я люблю, когда все вокруг эстетично, моим глазам приятно смотреть на чистоту.

Надо составить расписание няне, бабушке, продумать, когда учить текст к съемкам - я долго это делаю, выделить себе время на разбор этого текста. В последнее время я не могу есть дома - ем, конечно, когда голодная, но больше нравится в кафе или ресторане - видимо, мне не хватает заботы, и когда я ем приготовленное другими, мне кажется, что кто-то обо мне позаботился. Хотя моя мамочка всегда старается приготовить и принести нам что-нибудь вкусное, это невероятно приятно!

Чего больше в актерской профессии – таинства или ремесла?

- Наверное, как в любом искусстве, у каждого творца свой путь. Но наблюдая за теми, кем я восхищаюсь, я вижу разницу, когда мастерство было подробно перенято, а потом найдены свой путь и своя свобода, и когда мастерство отрицается - и сразу идет погоня за свободой, которая, может быть, и возможна, но краткосрочная. Интуиция, вдохновение и тому подобные категории исчерпаемы, а мастерство - это то, что всегда с тобой, те ступеньки, опираясь на которые можно взлететь.

Это как раскопки, когда сперва находишь крупицы, а потом восстанавливаешь целый город, который был завален и сокрыт под покровами земными. Тем самым помогаешь зрителю узнать тот мир, которого сейчас уже не существует.

22.jpg
Лжедмитрий, спектакль "Борис", театральное агентство "Арт-Партнер"

Любой вид творчества или любое искусство - это умение слышать себя и найти правильную форму выражению своих чувств, и конечно, это таинство. Но ему предшествуют долгие годы, когда нарабатывается опыт, набивается рука. Наш педагог Геннадий Геннадьевич Назаров говорил, что в архитектурном столько лет учатся, и год рисуют табуретку с тенями, а мы в актерской профессии хотим, чтобы у нас сразу получился этюд - нет, это такая же кропотливая работа, выстраивание взиамоотношений нутра и формы, выражения, наблюдения, воспитывания своего внимания, обнаружения своих струн, умение ими владеть в разных ситуациях, улавливать свои мельчайшие изменения и пристраивание этих изменений к сегодняшнему творчеству. Это целая наука, тончайшая, но она непременно должна иметь опору, потому что очень легко заблудиться, потеряться, поддаться на искушения, и это требует большого профессионализма, который в итоге дарит эти моменты полета.

Кто-то работает по Станиславскому, кто-то по Чехову, но я еще в ГИТИСе поняла, что не надо выбирать, искусство - это некий танец от внешнего к внутреннему, от внутреннего к внешнему. От труда к полету и от полета к труду. В сложном выстраивании этих взаимоотношений, наверное, и есть суть актерской профессии.

В "методе Смольниковой" какой главный принцип?

- Нужно оставлять свое сердце немного невзрослеющим. Хотя я, наоборот, учусь взрослеть, понимая, что мне нужно приобретать все больше ответственности и быть адекватной своему возрасту, самой совершать выбор, даже тогда, когда кажется, что выбор невозможен и возникает рок, - но я все равно верю в осознанность. Надо так ловко взрослеть, чтобы не закрываться от мира и не грубеть сердцем и душой, не обобщать мир, не строить формулы, уметь видеть парадоксальность жизни, оставлять за собой возможность удивляться, делать открытия, сомневаться. Это внутренняя культура.

Перед людьми актерской, режиссерской профессий стоит задача соединения миров - телесного, физического, душевного, духовного, мира фантазий. В вокале есть понятие перехода от верхнего регистра в грудной, и у тех, кто не занимается вокалом, этот переход происходит коряво и трудно, а те, кто поет и имеет навык, легко гуляют от грудного регистра к высокому, головному, у них везде звучит, нет разделения, - и также нужно научиться соединению разумной и сердечной жизни.

Это задача любого человека, жизнь только головой - неполноценна, нужно учиться жонглировать. Это бывает больно, а человек боится боли, и как раз здесь разум может подсказать: не бойся чувствовать и открываться, ведь ты уже проходил подобный опыт и остался жив. Наша профессия вынуждает нас быть смелее и свободнее в этих переходах, но, конечно, не все двигаются в этом направлении. А мне всегда это было интересно.

Трудно быть земным человеком, когда твоя профессия и суть - игра?

- Мне это совмещение земного и неземного очень непросто дается. Когда происходит перекос в сторону бытового, мне остро не хватает моей фантазийной, творческой жизни.

Надо развивать земную ипостась наравне с творческой. В бытовом плане мне тяжело, это мой личный путь от существа, которое абсолютно не приспособлено к пугающей бытовой жизни. В детстве я даже названия улиц запомнить не могла, я смотрела на маму и не могла постичь - как это она и работает, и за квартиру платит! Мне казалось, когда закончится школа, я просто возьму и умру, потому что я совершенно не могу делать то, что делает она. Я до сих пор удивляюсь, как это я до сих пор живу и как так получилось, что я даже получила высшее образование, работаю, зарабатываю деньги и могу оплачивать себе жилье, могу себя прокормить. Благодарю бога каждый день и удивляюсь сломанному стереотипу относительно себя.

33.jpg
Анна Каренина, спектакль "Сережа", МХТ имени Чехова
У меня было несколько жизненных моментов, когда я чувствовала, что не надо избегать своей ответственности, а напротив, вникать в эту бытовую жизнь, не разгружать ее, а где-то наоборот себя загружать ею, чтобы быть в реальности, - и от этого я как актриса только прибрету, расширю себя как личность. Любая роль, любой характер состоит из бытовых нюансов, это обстоятельства жизни каждого из нас, и чем больше я узнаю реальность, тем больше я знаю о жизни и тем больше мне есть что о ней сказать зрителю. Этот труд бывает жестоким и болезненным, но перед каждым приходящим в мир стоит задача - научиться пользоваться собой как инструментом: где какие клавиши, в каком оркестре он лучше звучит, находить нужные произведения для своего инструмента, вовремя его отдавать в ремонт.

У меня всегда есть внутренняя провокация - попросить у кого-нибудь помощи, вот сейчас придет кто-то добрый, волшебник и скажет: "Маша, чего ты хочешь? Давай я тебе это дам". Но жизнь мудрее нас, и, видимо, я долго не получаю желаемое, потому что моя душа нуждается в развитии этого терпения, в открытии внутреннего резерва.

Мне нравится фраза: надо полюбить свою судьбу. Иногда я думаю, ну почему, я такая хорошая, а мне что-то не дается, но потом понимаю, что нужно соскочить с этой дорожки вопросов, на которые нет ответов. Нужно взглянуть с любовью на свой путь, увидеть дарованное, довериться своей жизни и попробовать по-другому мыслить в сегодняшнем дне. Бывают моменты, что кажется, это край, это меня убьет, а потом начинаешь обращаться к людям, обретать поддержку, молиться - и вдруг все со скрипом, с болью, но потихонечку выравнивается.

Широкую популярность вам принесла роль в фильме "Сталинград". "Нет в России семьи такой, где б ни памятен был свой герой..."

- Мой прадед Михаил Бабкин воевал, вернулся домой без ноги. А пока он был на войне, его жена, на которой остались дети, умерла. Она трудилась в поле, собирала колосья, и машина, на которой они работали, сломалась, была зима, прабабушка осталась разгоряченная в открытом поле, пронизываемом ветрами, и жестоко простудилась. Мой дедушка, вернувшись с войны, шел через то самое поле, плакал и обещал себе, что никогда не бросит своих детей.

От прадедушки, от дедушки, от своих бабушек, со всех сторон я миллион раз слышала слова "Лишь бы не было войны", и что война была для того, чтобы был мир. Казалось, что мир уже все это пережил... Может ли война помочь тому, чтобы не было войны, и когда люди говорят "лишь бы не было войны", - что они на самом деле имеют в виду? И почему горе, горький опыт по наследству как будто бы не передаются?..

Удается ли вам бывать в театре и видеть работы коллег, что из увиденного в последние месяцы оставило след в душе?

- Хотя времени катастрофически мало, но я всегда стремлюсь в театр. Смотрела «Ювенильное море» Натальи Вадимовны Назаровой по Платонову во МХАТе – очень глубокий, сложный в хорошем смысле слова спектакль – как для восприятия, так и для постановки, – ставить Платонова - ювелирная задача. Мне очень понравился спектакль по пьесе Петрушевской «День рождения Смирновой» на малой сцене МТЮза - очень интересная и тонкая работа. Под большим впечатлением от двух спектаклей Дмитрия Сердюка в Театре Наций, по Ахматовой и Бродскому, Дима - невероятно тонкий человек и режиссер, мне бы хотелось еще с ним поработать. Огромное впечатление произвел "Горбачев" также в Театре Наций. Там же смотрела "Кабаре" Евгения Писарева с Денисом Сухановым и Сашей Урсуляк - мне понравилась форма и то, как свободно они играют. Была под впечатлением несколько дней, и это очень много для меня значит. В РАМТе видела «Дни Савелия» режиссера Марины Брусникиной по рассказу Григория Служителя – очень щемяще, трогательно, поэтично, замечательно! Также в РАМТе смотрела "Цветы для Элджернона". В ГИТИСе - "Детство" Натальи и Геннадия Назаровых на курсе Евгения Каменьковича - праздник души!

Некоторое искусство – как будто родниковую воду пьешь. А бывает и то, что отравляет. Но настоящее искусство все же лечит, вдохновляет.

Моя мечта - посмотреть "Войну и мир" Римаса Туминаса в Театре имени Евгения Вахтангова.

Многие ваши роль гротескны, гротеск - форма комического, которая как никакая другая позволяет проявить, обнажить, даже разоблачить, и гротеск всегда социален, - и в связи с этим вопрос о социальной роли театра.

- Думаю, актеру и даже режиссеру не нужно думать о социальности. Актер, в первую очередь, должен быть художник. Его должна вести другая мотивация, - совершить открытие, проникнуть в тайну конфликтов, человеческой жизни, человеческого характера, филигранно раскрыть тему произведения, найдя этому точную форму и в то же время отразив парадоксальность проживания, чтобы это позволило зрителю почувствовать не то, что его хотят социально расширить, что-то посоветовать ему назидательно или объяснить. Цель художника, творца - актер ли он, режиссер, писатель, - иная - достучаться до сердца, смягчить его, помочь человеку принять какие-то аспекты жизни, трудные темы, принять людей, которых сложно принять, восстановить мир в душе.

44.jpg
Людмила, спектакль "О-й. Поздняя любовь"

Многие актеры, режиссеры, я слышала, отвечают на вопрос, зачем необходим театр, словами: "Чтобы он помогал человеку жить". Но как он может помочь жить? Чтобы раскрыть роль, найти в ней новое, нужно осветить эту роль любовью, потому что только через любовь, а любовь - это внимание, возможно выстроить правильный диалог, в моем случае - с персонажем. И в этот момент освещаются те стороны, которые я как человек, как Маша, могу не принимать, осуждать или не знать о них, так же, как я не знаю, как живут многие люди у нас в стране, я могу лишь заглянуть в их окна или мельком заметить их в метро, увидеть их скудную одежду, их понурые лица и то, как они смотрят, как разговаривают. А что сделало человека таким? В жизни, особенно в сегодняшнем дне, не хватает глубины проникновения, попытки увидеть друг друга подробнее, теплее, с любовью, проявить больше терпения и попробовать так поменять свою жизнь. Актерская профессия для меня в первую очередь про это и, наверное, это тоже можно назвать социальной задачей. Если я зритель и смотрю на сцену, я хочу и заплакать, и посмеяться над героями, и понять их, и чтобы меня обманули, а потом раскрыли мне истину, - и через это я бы увидела всю широту, всю непостижимость мира, человека, и через это сердце мое смягчилось бы и я стала бы добрее.

Быть может, мои рассуждения наивны, но я другого смысла в актерстве не вижу, кроме, может быть, своих личных задач и открытий. Но для этого, конечно, нужно быть художником, а воспитать в себе художника очень сложно, это делается не одним днем, это определенное воспитание склада ума, видения мира, тренировка своего внимания, умение задать нужные вопросы, умение себя увлечь трудными темами, это воспитание себя трудными, но нужными книгами, которым нутро, возможно, сопротивляется, это и воспитание своей усидчивости, терпения, умения проникнуть в тему не только умом, но и сердцем.

Достаточно ли актеру просто быть мастером и хорошо играть либо же необходимо нести со сцены идеи и ценности, высказывать своей игрой отношение к происходящему?

- Это выбор каждого актера. Но целью должно быть не высказать свое отношение, а разогреть тему, задать вопросы, попытаться совместно начать на них отвечать. Конечно, есть ответственность, заключающаяся в том, какую энергию ты посылаешь в зал, какая у тебя мотивация - только ли высмеять, скажем, или пойти глубже. Каждый решает, кому он служит, ангелу или... нет. Я всегда за то, чтобы со сцены транслировать призыв к милосердию. Но это, наверное, совсем сверхзадача, о которой совершенно не думаешь, когда работаешь. При этом она все время с тобой.

Решение о том, что ты несешь со сцены, ты принимаешь не один, ведь актер исполняет роль в составе коллектива. В монологах Феи в "Питере Пене" мы использовали тексты Инны Натановны Соловьевой - это легендарный театральный критик, театровед, ей 93 года, и мы приходили к ней домой. Удивительная женщина, она говорила с нами, переплетая тексты Байрона и Пушкина, расцвечивая их своим уникальным знанием мировой культуры и, в частности, она сказала нам: "Актер - это очень ранимое и внушаемое существо, но актеры должны быть внушаемыми, потому что они работают с режиссером, который внушает им ту мысль, идею, которую им предстоит транслировать". В этом плане наша профессия зависимая, и эта черта, внушаемость, она действительно есть, при этом она не равна слабовольности, и у актера, который должен быть осознанным, всегда есть выбор, что через себя провести. Я очень четко чувствую это, и мое мерило - делаю ли я мир лучше этим спектаклем или нет, через любовь я это провожу или нет, и если я ощущаю малейшее лукавство, то я всегда стараюсь от этого отойти.

Каким будет ваш ответ на вопрос об актерском счастье, обрела ли его девочка, которая поступила в ГИТИС непросто, с третьего раза, но при этом практически сразу по окончании получила "Золотую маску", а затем и вторую, чья карьера в театре и кино складывается феерично?

- Актерское счастье в работе, в суете, в постоянном поиске. Это такой же вопрос, как и "В чем счастье в жизни?" В самой жизни. Но я замечаю, что есть какие-то особые минуты счастья, может быть, час, когда играешь спектакль, и у тебя получается. Я учусь, хотя мне это и трудно, радоваться жизни в ее настоящем моменте. Моим актерским счастьем было идти утром на репетицию к Дмитрию Анатольевичу, и мне было страшно, я не знала, как сегодня делать роль, иногда я ничего нового не приносила и приходила пустая и хмурая оттого, что быт захватил меня и я не успела подумать над пьесой. Из-за того, что не хватает времени, сил, из-за невыспанности у меня не всегда получалось работать над ролью так, как я того хочу. Но каждый раз заходя в зал, я говорила "спасибо" жизни за то, что я в принципе смогла прийти, и у меня будет три-четыре часа репетиции, когда даст бог я открою что-то новое, буду смотреть с любовью на своих партнеров, буду искать.

Это совсем другое, нежели наше стереотипное представление о счастье, когда одно блаженство, нет сомнений, печалей и страхов, - но это иллюзия. Мне почему-то всегда кажется, что я должна быть умнее, талантливее, должна, должна, должна! Но сталкиваясь с реальностью и разочаровываясь, я понимаю, что лучшее, что я могу сделать, это быть здесь и сейчас и не ждать от себя гениальности или более ловкого ума. Счастье в сочетании большого спектра чувств и эмоций и в позволении всему этому быть, в умении расслабиться и отдаться всему этому букету. Это настоящее счастье - когда ты сдаешься жизни.

Фото: Ксения Угольникова, Екатерина Цветкова

Похожие публикации

  • Мерседес Соса: Голос Аргентины
    Мерседес Соса: Голос Аргентины
    Певица Мерседес Соса - голос Аргентины, идущий из самых потаенных уголков обобществленной души этой страны, выраженной в женской ее ипостаси и в самом высоком изводе, какой только можно представить, то есть - в музыке
  • Юрий Богатырёв: Тайный дневник
    Юрий Богатырёв: Тайный дневник
    Юрий Богатырев, которого больше знают как замечательного актера, был еще и прекрасным художником. У него была одна интересная привычка: он вел подробные дневники, записывая в тетрадь всё, что с ним происходило за день: то есть писал почти каждый день.
  • Мария Смольникова. Дойти  до самой сути
    Мария Смольникова. Дойти до самой сути
    Мария Смольникова – молодая, но уже титулованная актриса. Как водится, широкую популярность ей принесли роли в кино – в проектах «Сталинград» и «Дочь». Но театралы уже давно оценили талант актрисы, покупая билеты «на Смольникову». А еще Мария – муза знаменитого театрального режиссера.