Кто бы мог подумать, что герои детских мультфильмов, ставших национальным достоянием, в свое время попадали под подозрение у проверяющих органов как недостаточно патриотичные и даже антисоветские персонажи. О некоторых таких курьезных случаях поведал нам экс-телеведущий канала НТВ Михаил Осокин.
Союзмультфильм снял продолжение знаменитого советского мультфильма "Ну, погоди!" Всего в новом проекте будет 52 серии, и авторы решили радикально осовременить Волка. Вместо майки-алкоголички у Волка модная куртка, а также узкие джинсы и белые кроссовки, у него также появилась современная прическа – и исчезли сигареты.
И Волку в новых сериях будет еще за кем гоняться кроме Зайца. Положительная дичь в мультфильмах будет представлена еще зверьком Тама-Тама (что-то вроде белки) и косулей с незамысловатым именем Уля - в рваных фиолетовых джинсах и с розовым бантом.
И хочется надеяться, что у новых персонажей “Ну, погоди!” будет не такая трудная судьба, как у героев классического мультфильма. Например, создатели того фильма хотели, чтобы Волка озвучил Владимир Высоцкий – но им запретили. Напоминанием об их идее осталась песня Высоцкого, которую поет Волк – “Если друг оказался вдруг…”
В другом случае цензура потребовала убрать несколько сцен из сюжета, где действие происходит в музее - и Волк, замотанный в ковер, в какой-то момент оказывается на месте мумии фараона Рамзеса. Цензоры заявили, что это может вызвать протесты со стороны Египта.
Но создателям “Ну, погоди!” тогда еще повезло - в отличие от авторов другого известного фильма, о Чебурашке. Создатели этого сериала вспоминали, что их вообще обвинили во враждебной подрывной деятельности.
Эдуард Успенский рассказывал, как на совещаниях с высоким начальством в адрес съемочной группы звучали громкие обвинения: “Вы сделали антисоветский, антипартийный фильм”. Антипартийность нашли в том, что в одной из серий Чебурашка и крокодил Гена сделали больше добрых дел, чем пионеры – то есть авторы якобы подводили зрителя к мысли, что пионерская организация не нужна.
Киночиновников возмутила и идея сделать в одной из серий самого Чебурашку пионером. Авторам фильма на это заявили - как можно какого-то непонятного мохнатого зверька принимать в пионеры?
В итоге резюме одного из совещаний в Госкино было таким: “Авторы грязными руками берутся за чистую пионерскую тему”. Остается только удивляться, как несмотря на все это фильмы про Чебурашку и его друзей после долгих проволочек все-таки допустили на экран.
Киночиновникам не понравилась и “Пластилиновая ворона”. На худсовете ее объявили “бессмысленной белибердой”. Авторам поставили в упрек также и то, что они дали озвучить одного из персонажей мультфильма Леониду Броневому, который запомнился всем как шеф гестапо Мюллер в “Семнадцати мгновеньях весны”: “Мюллер озвучивает детский мультфильм? Какой ужас!”
А я вспоминаю времена своей работы на НТВ – как мы получали письма от бдительных граждан. Например, стоило нам показать сцену из мультфильма “Трое из Простоквашино”, как тут же прилетело письмо от пенсионера из Ульяновска.
Пенсионер возмущался – как мы можем тиражировать этот вредный фильм, авторы которого не любят свою родину – ведь они пропагандируют внутреннюю эмиграцию. Написавший письмо имел в виду решение мальчика Федора уехать из семьи и из города в деревню - и жить там.
Интересно, что уже в наши дни некоторые высокие начальники высказывали удивительно похожие идеи. Например, когда в Госдуме обсуждали вопрос о детском кино, депутаты заявляли, что нашли угрозу традиционным ценностям все в том же “Простоквашино”: “Мальчик уходит из семьи, и людям он предпочитает животных.”
Но у советских цензоров фантазия была значительно богаче, чем у нынешних депутатов или у бдительных пенсионеров. Вот тогда действительно умели выявлять повсюду самые замаскированные враждебные смыслы. И мне вспоминается, пожалуй, самый смешной случай цензуры, с которым я столкнулся за время своей работы - это было в 1984 году, когда я вел на радио передачу о событиях за неделю.
В данном случае цензоры расправились уже не с очередным вредным мультфильмом, а с песней из известного фильма “31 июня”. Это была песня “Мир без любимого”, она пользовалась большой популярностью, ее часто исполняли на эстрадных концертах. И вот в одной из передач в июле 1984 года я решил использовать фрагмент этой песни при рассказе о каком-то большом концерте в Москве. Но представители Главлита, которые проверяли все тексты, потребовали эту песню вырезать.
Как обычно, никаких объяснений не было сделано - но позже выяснилось, что, оказывается, запрет на исполнение этой песни был связан с отъездом за границу известного режиссера, руководителя Театра на Таганке Юрия Любимова. Он ставил спектакли в Италии, Британии и Германии, стал рассказывать в интервью о цензуре в СССР - в Москве решили его демонстративно наказать и в июле 1984 года лишили советского гражданства.
И вот в этот момент на худсовете в Гостелерадио на полном серьезе принимали решение о запрете песни “Мир без любимого” – чиновники решили, что слова песни можно услышать так: “Мир без Любимова”. Как говорили тогда на худсовете: это что же - могут подумать, что у нас жалеют об отъезде Любимова?
Вот так идеологические диверсии находили в те времена повсюду – от детских мультфильмов до песен о любви.
фото: kinopoisk.ru
