Радио "Стори FM"
Дмитрий Воденников: Нам есть что делить

Дмитрий Воденников: Нам есть что делить

Поэт Осип Мандельштам когда-то говорил, что есть две противоположные профессии по природе своей: это актер и поэт. Актер весь на свету, он для этого света (луча света), искусственного света и создан. Работа же поэта очень интимна. Ну, может, там и есть свет: например, солнце падает на подоконник. Или свет от свечи (если ты Пушкин). Или свет абажура (если ты пишешь в постели). Но никакого лайм-лайта, о котором писала Ахматова («Лайм–лайта позорное пламя. Его заклеймило чело») в работе поэта, конечно, нет.

Недавно писал программу для телевидения про аудиокниги, тоже об этом вспомнил.

«Когда я стал слушать аудиокниги в своих долгих прогулках по городу, я вдруг понял, какая манера актерского прозаического текста мне близка. Не когда артист играет мне все слова, а когда он читает этаким «белым» голосом (это актерский термин, когда всё подается без нажима, строчка в конце немного роняется). Текст, по моему убеждению, сам про себя всё расскажет. Не надо его специально украшать».

Как в подтверждение этому – подслушал недавно сцену (тоже интересно: разве сцену можно подслушать? только подсмотреть).

Шёл однажды мимо каких-то офисов и кофеен, на пустой площадке ходит мужчина, говорит красивым тихим голосом в трубку: «Он любит тебя, меня. Понятно, что он хочет, чтоб мы были счастливы». 

И сразу, даже мимо смысла слов, всё понятно: разводятся, общий ребёнок, сын, решают, как будут делить.

А нам всегда есть, что делить.

У Константиноса Кавафиса было стихотворение (перевод Михаила Гаспарова):

"В ожидании варваров" (1904)

— Отчего народ в перепуге?

— Идут варвары, скоро будут здесь.

— Отчего сенаторы не у дела?

— Идут варвары, их и будет власть.

— Отчего император застыл на троне?

— Идут варвары, он воздаст им честь.

— Отчего вся знать в золоте и каменьях?

— Идут варвары, они любят блеск.

— Отчего ораторы онемели?

— Идут варвары, они не любят слов.

— Отчего не работают водопроводы?

— Идут варвары, спрашивайте их.

— Отчего все кричат и разбегаются?

Весть с границы: варвары не пришли,

Варваров вовсе и не было.

Что теперь будет?

С варварами была хоть какая-то ясность.

Нам есть, что делить.

Но только собрались это сделать, как варвары не пришли.

...Это потому, что мы слишком любим стихи. Стихами разговариваем, стихи придумываем, неожиданно видим их там, где и стихов-то никаких быть не может.

Лев Гумилев когда-то на застолье интеллигентском сказал, уже в конце своей жизни:

«Стихи, надо сказать, погубили Белую армию. Она вся состояла из стихотворцев, нация рифмоплетов, но так же проиграла и Парфия когда-то Крассу, который в стихах ни буб-бум».

Но даже если мы проиграем, нам всегда есть, что делить.

Например, давайте поделим прозаический якобы текст на строчки – получится свежий стишок.

Тут мой добрый знакомый Олег Демидов, филолог, показал интересное:

«Сижу в архиве, читаю стихи Лимонова 1963 года. Никто никогда не то что не видел, а не говорил о них в принципе. Их появление — огромный сюрприз.

Мы-то (...) думали, что ранний Лимонов — это 1967-1968 годы и «Вельветовые тетради» из архива Бахчаняна. Оказывается, есть и более ранние тексты. Из амбарной тетради под названием «Микеланджело».

И вот там обнаружил такое стихотворение: 

Когда умрëм, за эти наши строки

Дадут большие деньги... 

И кто-нибудь совсем чужой

Будет тетради бойко продавать... 

 

Но всë же там одной не досчитаются

Одну сожгу я в гибельную тьму

Когда... 

 

А что сейчас... 

Сейчас нас люди злобно

Встречают как прохожих чудаков

Любимые не могут удержаться

И понимать не могут, и не ждут... 

 

Когда признают и поймут... 

Нам до тех пор, до голубой границы

Брести и одиноким вспоминать

Исписанные жалкие страницы

Которые нам некуда девать.


Нам есть, что делить, нам некуда это, что мы можем поделить, девать, но одной тетради, которую сожгут в гибельную тьму, особенно жалко.

Похожие публикации