Представляем вашему вниманию отрывок из книги журналиста и начинающего писателя Анны Ивановой.
Якутянка по воле случая переезжает в Краснодарский край, и новый город покоряется ей. После Ленска оказаться в Краснодаре, казалось бы, непросто, но ей по плечу многое, если не все.
Я побаиваюсь людей с высшим филологическим образованием: как правило, они изъясняются заумными словесными конструкциями. Видимо, в оправдание подаренных обучению лет и прочтению сотен не имеющих к реальности, но намертво закрепленных в образовательной программе текстов. На филфаки, на мой взгляд, несправедливо поступают в основном девочки, но надеюсь, что оказывающиеся там мужчины реально в совершенстве владеют языком.
Нынче все кругом писатели и корреспонденты: оканчивают журфаки или, на худой конец, копирайтерские курсы. Все пишут об одном и том же — в основном рекомендации по поводу того, как жить. Если вам не приспускают в рот маркетологи, обещая «вкус детства» и «невероятное удовольствие» от применения продвигаемого ими продукта, то это точно делают «журналисты». Современные русскоязычные СМИ — это наполовину личный психолог, который травит байки для людей с девиациями, как бы доказывая, что с ними все нормально, наполовину коуч по позитивному мышлению, мотивирующий заняться спортом или еще чем-нибудь «для саморазвития». Есть, конечно, и варианты с мутационными придатками в виде тестов.
Каждый год люди ждут весну, лето и осень, а потом подводят итоги года. Еще они постоянно ходят на мастер- классы, словно и так не умеют заниматься любовью, работать, говорить, писать и создавать что-то.
Люди думают, они о чем-то знают, но в курсе они только того, что им дают журналисты, пиарщики и чьи- то пресс-службы. Никто на самом деле ничего не знает.
Написание статей, как и почти все виды работы с текстом — это такой конструктор для взрослых. Можно не читать восемьдесят процентов статей, в которых высказываются некие эксперты, и, кстати, по выходным новости для вас пишет какой-то человек в трусах из своего дома.
Я люблю и часто вспоминаю этот диалог с моей мамой:
— Как получилось так, что русский язык все же стал твоим кредо?
— Да е…ть, х… знает.
— Я же тебя с собой водила везде. Тебе, наверное, в детстве казалось, что работа — это пьянка и праздник.
— У меня самой теперь есть работа, и она до сих пор у меня ассоциируется с пьянкой и праздником.
Я тогда доучивалась на журфаке и уже несколько лет работала в редакции.
«Пятница», «корпоратив» и «командировка» — вот мои самые любимые слова. Именно на работе во время игры в покер выяснилось, что каре — это четыре карты одного ранга, а не стрижка, которую я делаю, когда в жизни не хватает перемен. На работе же на один из Хеллоуинов я купила свадебное платье с рук за тысячу рублей: бросала в нем букет невесты, принимала поздравления от отдыхающих в барах на готовой к любого культурного уровня возлияниям Красноармейской улице, где мы отрывались с коллегами. А также прожигала платье сигаретами и бесконечно спотыкалась в нем на ступенях. Гештальт был закрыт, не открывшись.
Буква «ё» — это нижнее белье русского алфавита. Ее никто не выпячивает в публицистических текстах, но все знают, что она есть.
Когда хорошо владеешь каким-то языком, твое молчание тоже становится красноречивым. Истины заключаются в простые слова, но обрастают их изобилием, потому что многие не догоняют, и им приходится объяснять. Великих писателей не существует хотя бы потому, что все они тоже пьют, спят, трахаются и страдают от насморка. Почитать книгу — это развлечься или обогатить свои знания человеку, когда ему не с кем поболтать или он хочет, но без чьего-то физического присутствия.
Я очень люблю ох…е истории — складные небольшие тексты — о том, что было на самом деле. Когда ни в одной строчке не считывается задрачивание автора над сочетаемостью слов и нет лишних. Они выстраиваются сами, просто при его помощи.
Текст (как и весь язык) сам себя защитит. Очарует тоже сам. Бывает, вычленяешь строчку и в нее влюбляешься.
Я только в двадцать четыре года нашла своего автора: Антона Носика.
За деятельностью Антона Борисовича при его жизни я не следила, постов не читала, о том, чем он занимался, знала в общих чертах, как и любой представитель так называемого подрастающего поколения, в которое, оказывается, его поколение очень верит.
«Лытдыбр» собран из записей Носика по всему Рунету (и за его пределами), а каждая глава снабжена крутым предисловием от кого-нибудь из его близких.
Это отличное практическое пособие по культуре, философии, журналистике, экономике и новейшей истории России.
У Антона Борисовича осталось пятнадцать тысяч публикаций в Instagram* (*Принадлежит Meta, которая признана в РФ экстремистской и запрещена), а один из последних постов подписан так: «И х.. бы с ним, с нравственным законом внутри нас». Греет.
Литературные предпочтения — тема достаточно деликатная, но все это мне куда ближе, чем классическая литература о том, чего давно нет.
Иногда формулировать, говорить или писать — настолько же интимный процесс, как зачатие и рождение. От проникновения чужих в смятопростынное защищает остроумие. Нередко чужим всего лишь не хватает масштаба помыслов, который всегда был или свежевыстрадан у тебя.
За талант многое прощается. Людьми не менее талантливыми, как правило.
Я о примитивных штуках, недоступных уму исключительно в силу того, что он занят чем-то почувственнее и посозидательнее.
Слепое следование инструкциям искажает художественное видение, а также сужает простор для упрощения вместе с лазейкой к радости распиз…ства и дополнительных перекуров. Мне нравится вечно быть на стороне авторского замысла, каким бы странноватым и незавершенным на первый взгляд он ни показался. Автор сам разберется. В нем одинаково и не всегда в любви и гармонии уживается ребенок, которому все интересно, вместе со стариком, который все понял.
Если автор конфликтует и не слышит — скорее всего, внутри него прямо сейчас кто-то борется за возможность изрисовать стены либо оклеить их несуразными обоями в цветочек. И то и другое можно, и легко претворяется в жизнь, поэтому автор всегда одинаково взбалмошен и немножко не в себе. Поэтому же отсутствует интерес к трате времени на все тупое и бесталанное. В перерывах между разборами задач на личный манер и решениями их в своем темпе ему насущнее купить раскраску мелкому и фиксирующий зубные протезы гель — пожилому и просто с ними побыть.
Это не проходит с годами, но это можно полюбить. Во всяком случае, по отдельности детям, старикам и их человеку удается любить других таких же.
Книга выходит в издательство «Городец»
