Вивьен Ли: Легкое дыхание

Автор: Диляра Тасбулатова

Вивьен Ли, прожившая всего 54 года, всю жизнь доказывала, что она не просто красавица, а серьезная драматическая актриса – выдающаяся или нет, она и сама не знала, несмотря на Оскары и всеобщее восхищение. Знали другие – те, у кого был вкус. Большинство же полагало, что красота – препятствие для гениальности.

Бизнес и ничего личного

Вивиан (такое имя она получила при рождении, которое потом преобразовалось в Вивиен, а в русской транскрипции – в Вивьен), в детстве отданная в монастырь и получившая там строгую пуританскую закваску, всю жизнь боролась с травмами типично английского воспитания. Где, скажем, само понятие пола было под запретом – девочки даже купались в рубашках: тело, видимо, считалось, сосудом греха, как в Средневековье. Собственно, как и профессия актрисы, где жар соблазна играет не последнюю роль: феномен кинематографа, как и система звезд, основан на привлекательности героини. А уж с появлением крупного плана, когда беззащитный зритель видит упоительное дрожание ресниц или полуоткрытые губы femme fatale, во стократ увеличенные, - тем более.

Вы идете в кино, потому что хотите эту женщину или этого мужчину: в пятидесятые, да и раньше, продюсеры, помешанные на сексуальности звезды, вымеряли ее образ до микрона, по сто раз советовались, сможет ли та или иная красотка затмить предыдущую, сорвать кассу, стать символом студии, привлечь инвестиции и так далее. Пойдут ли на нее аристократы и чернорабочие, клерки и юные девицы, деревенские жители и столичные снобы? Ничего личного, бизнес.

Нежданный приз

Другой вопрос, что тогдашние продюсеры знали толк и в женской красоте, да и в таланте своих подопечных; знали, как из простушки (какой поначалу была, скажем, Мэрилин) сделать мегазвезду, преобразовать, научить ходить, двигаться и пр. Мэрилин, прямо как Ахеджакова, демонстрировавшая Фрейндлих особую походку в фильме Рязанова, тоже тренировалась перед зеркалом, вырабатывая шаг «от бедра»; Рита Хейворт выдернула себе волосы с верхней части лба, чтобы он казался выше, а общий облик стал более европейским; над Роми Шнайдер потрудилась Коко Шанель, заставив похудеть и приобрести парижский лоск… Ну и так далее: на чудовищные эксперименты со своей внешностью, принятые сегодня, тогда, правда, не шли (может, пластическая хирургия еще не достигла современных «высот» - и слава богу), ребра, о, ужас, не вынимали, пластины в щеки не вставляли и пр. В общем, корректировали себя по мелочи, согласовав с продюсером: во всем этом есть привкус какого-то неизбывного кошмара, когда человек, будто раб, становясь собственностью студии, позволяет производить над собой чудовищные манипуляции (были и трагические случаи вроде потери лица).

Любопытно, что в лице Вивьен Ли, абсолютной красавицы, к тому же великой актрисы, кино (да и театр тоже), получило нежданный приз: и настолько нежданный, что никто не мог в него поверить. Мисс Ли, а позже леди Оливье, лет двадцать, а то и больше, доказывала всему миру, что помимо внешности, обладает незаурядным дарованием. Да что там дарованием – гениальностью.

Тщетно. Ей …не верили.

Действительно, так не бывает. Великие актрисы редко бывают красавицами, и наоборот: кто-то даже писал, что «мление» перед красотой отвлекает от смысла режиссерского месседжа – как это увязать с системой звезд, ума не приложу. Вы хотите иметь красавицу – так вот она. Талантлива ли она? Да она гений – сами видите. Ой, нет, мне это КАЖЕТСЯ, потому что настолько невероятно, что этого не может быть, жемчужина в навозе – глазам своим не верю. Мало того, Вивьен Ли даже …травили, характеризуя исключительно как ученицу ее мужа, Лоуренса Оливье - Галатею, которую воспитал великодушный Пигмалион (еще и якобы себе на беду), без которого она ничто, никто и шагу ступить не может.

Борьба за Скарлетт

Кадр из фильма "Унесенные ветром"

И это после «Унесенных ветром», всемирно известного хита, который до сих пор, хотя и сильно устарел, пользуется бешеной популярностью и входит, так сказать, в анналы достижений культуры! После Оскара за роль Скарлетт, после сверхтриумфа! Которому, между прочим, предшествовала такая борьба, что одно описание ее заняло бы страниц десять, не меньше: даже Кэтрин Хэпберн, вроде бы признав выдающееся исполнение Вивьен Ли, не удержалась, как-то обронив, что это была ее роль и больше ничья. Хм… Как сказать – признавая красоту, интеллект, повадку и талант Хэпберн, надо все же отметить (ну если быть уж совсем придирчивым, как продюсер Селзник, годами мариновавший Вивьен Ли, пока не принял решения) слишком резкие черты лица, слегка квадратную челюсть и отнюдь не девичий облик. То же самое касается Бэтт Дэвис, никогда, честно говоря, не отличавшуюся ослепительной красотой; о других претендентках, кроме, может, Полетт Годар, жены Чаплина, даже говорить не хочется: весьма вульгарные особы, в духе второстепенных кинодив тридцатых. Как, собственно, и Кларк Гейбл, с его парикмахерским шиком жиголо из низов или пригламуренного ковбоя, так и эти дамы в подметки не годились Вивьен. Интересно, что их генотип, слишком подчеркнутый и сегодня кажущийся агрессивно сексуальным, на манер смазливых продавщиц, уже давно отошел в прошлое - в отличие от классической красоты Вивьен Ли, живого воплощения духа английского девичества. Поражает и соответствие (так тоже не бывает или бывает в редчайших случаях) ее психофизического облика описанию в романе: изящная, черноволосая, зеленоглазая, гибкая. Портрет, будто сошедший со страниц романов XIX века, почти нереальный, что-то вроде Натали Гончаровой, гения чистой красоты. Да еще и с характером, данным ей от природы, способным одолеть невероятные трудности.

Помимо сложностей, с которыми продюсеры столкнулись в экранизации знаменитого романа, американского бестселлера, в США, где как нигде сильно общественное мнение и давление, бесились, что национальную героиню Америки будет играть англичанка. Неужели, ломая руки, вопили патриоты, в Голливуде нет ни одной американской актрисы, способной поставить на место эту иностранку? Вивьен, увлеченная книгой, которую она знала наизусть и ради съемок в Америке пересекла океан, была постоянно на грани отказа - ни туда, ни сюда, решение затягивалось, все были на нервах. Как ни смешно, «роковую» роль в окончательном выборе сыграла какая-то смехотворная женская общественная организация, выступившая против американских претенденток, ибо все они были …северянки (а Скарлетт, напомню, - южанка). Смешно.

Против Вивьен выступили и ханжи – ее брак с Лоуренсом Оливье еще не был зарегистрирован, а реноме «сожительницы» и любовницы, к тому же еще не разведенной с первым супругом, не соответствовало их убогим представлениям о нравственности (как будто Скарлетт была ее образцом). К слову говоря, из-за своего положения любовницы пролетела и Полетт Годар, выдающаяся личность, которой восхищались известные люди ее поколения (но актриса все же слабее, чем Вивьен) – ее брак с Чаплиным к тому времени тоже не был зарегистрирован.

…Ну и еще раз о соответствии, которое бывает крайне редко, может, раз в столетие, а то и реже: как и Висконти, перебравший тысячи претендентов на роль Тадзио, наконец нашел подростка невероятной красоты, причем в точности, до деталей, описанной в новелле Томаса Манна, так и образ Скарлетт как будто скопирован с Вивьен Ли, хотя Маргарет Митчелл никогда с ней не встречалась. Да, но Андресен был всего лишь моделью, играть ему почти не пришлось, Скарлетт же требовала невероятной отдачи: Виктор Флеминг был потрясен ее работоспособностью, съемки шли по 16 часов ежедневно, без выходных. Джордж Кьюкор (режиссер, напоминаю, «Моей прекрасной леди», лучшего мюзикла всех времен и народов, с Одри Хепберн в главной роли) в результате интриг был отстранен, и выбор пал на Флеминга, гораздо менее одаренного. Это он придумал раскрасить изображение в кричаще яркие цвета базарных открыток, что придавало фильму вульгарность и старомодную театральность.

Гейбл, кумир тех времен (сейчас это сложно понять) – простой как мычание, малообразованный, отнюдь не мечтал о роли Рэтта Батлера (подозреваю, что книжек он тоже не читал, включая и роман Митчелл) и потому играл с ленцой, на отработанных приемах. Изображая мачо с ковбойскими замашками, со своей фирменной улыбкой многоопытного обольстителя уже чуть ли не на пенсии. Но даже его, игравшего скорее механически, потрясла самоотдача Вивьен Ли, ее фанатизм, вживание в роль, образованность, начитанность, культура - она не появлялась на площадке без томика «Унесенных», раздражая своих визави. Впрочем, она делала так всегда - взявшись за роль, много читала, знала контекст, в отличие от других актеров, которые и сценарий-то иногда знают поверхностно. О войне Севера и Юга она знала не меньше, чем иной начинающий историк.

Грубоватый южный акцент, который мог стать препятствием, Вивьен, будучи полиглотом (блестящий французский, и не только, учила она и русский, увлекшись Чеховым) освоила почти мгновенно, на удивление группы.

…Забавно, что до сих пор раздаются голоса против кандидатуры Вивьен Ли: якобы Скарлетт лучше сыграла бы Оливия де Хевилленд (недавно почившая, в 104 года, последняя из снимавшихся в легендарном фильме более чем восьмидесятилетней давности). Вкусы, конечно, бывают разными: благообразный облик Хевилленд, в фильме, да и в романе тоже, - ходячей добродетели, женственной до пародийности, верной как тень, - как нельзя лучше соответствует роли Мелани. Хотя в жизни она, говорят, была довольно стервозной дамой, при этом смелой и принципиальной, выигравшей суд с могущественными продюсерами и таким образом много сделавшей для независимости актеров от студий. Однако Мелани, думаю, могла бы сыграть любая актриса, равная Хевилленд по красоте (скорее, умиротворяющей спокойной миловидности, не более того) и дарованию, каких в Голливуде всегда было пруд пруди. Хевилленд тоже играла без особого фанатизма, чисто на технике. В общем, все, кроме Вивьен, были взаимозаменяемы - и понимали это, наступив на собственное самолюбие.

Критики правы, наделяя Вивьен Ли особым даром – она и вытянула картину, став ее центральным персонажем, причем не только благодаря сюжету: эта пыльная экранизация в духе «большого стиля», длинного киноромана, до сих пор на устах за счет темпераментной игры этой выдающейся актрисы, тогда, между прочим, совсем еще юной, двадцатипятилетней. «Унесенные ветром» являются абсолютным рекордсменом сборов (учитывая инфляцию) – около четырех млрд. долларов в мировом прокате, первое место в рейтинге хитов удерживалось в течение четверти века. Восемь Оскаров, почти все номинации, увенчавшиеся победой: полный, сокрушительный триумф (после которого, повторюсь, критики продолжали талдычить, что Вивьен Ли слишком хороша собой, чтобы быть талантливой).

Леди Гамильтон

Кадр из фильма "Леди Гамильтон"

Интересно, что почти такого же мнения придерживался и ее муж, г-н Оливье, первый актер английской сцены, который всю жизнь третировал кинематограф как явление: воспитанный на Шекспире, он полагал, что кино – искусство второстепенное, коммерческое, недотягивающее до великих образцов сценического искусства. Эту нехитрую мысль сэр Оливье (титул он получил, правда, много позднее) повторял столь часто, что успел внушить ее и Вивьен Ли, безмерно преданной своему супругу, из-за чего она, к сожалению, порой отказывалась от съемок. Лоуренс Оливье, несомненно, большой актер, с сильной школой – но, скажем, в «Леди Гамильтон» сильно проигрывает жене, играя статуарно как манекен - больше адмирала, нежели живого человека, мундир, а не чувство. Вся заслуга этой до сих пор популярной картины, невыносимо затянутой, пыльной, театрализованной, условной, снятой в фальшивых декорациях якобы дворцовой роскоши, опять-таки принадлежит Вивьен Ли, фильм до сих пор смотрят исключительно из-за нее. Личность леди Гамильтон, которую Вивьен Ли горячо защищала, стараясь показать в более романтическом свете, нежели ее современники-очевидцы, отзывавшиеся об этой авантюристке с презрением и ужасом, до сих пор вызывает споры, хотя жила она более двухсот лет тому назад. Вивьен Ли привлекала в этой персоне - как говорится, противоречивой, - энергия, ум, сила характера, позволившие ей подняться с самого дна и стать поверенной королей и любовницей самого адмирала. На самом деле все обстояло иначе: талантливая и поразительно красивая, леди Гамильтон использовала свои чары чтобы интриговать, предавать, участвовать в терроре, настраивать адмирала Нельсона против восставших и даже присутствовать при казнях (ради ее прихоти приговоренного к виселице вздернули раньше, чем было назначено, после скорого и неправедного суда). Александр Корда, чей режиссерский почерк уже тогда казался замшелым, снял мелодраму о великой любви (была ли она таковой на самом деле, неизвестно, скорее всего нет, у леди Гамильтон были свои цели), где Вивьен Ли отводилась роль великой женщины, преданной своему возлюбленному без остатка.

Соперничество

…Вивьен, возможно, наделила свой персонаж собственными качествами: очевидцы говорят, что ее чувства к мужу были настолько сильны, что в конце концов он не выдержал такого накала. Слишком высокая планка, интеллектуальная в том числе, хотя она никогда не была занудой, демонстрирующей свою осведомленность в вопросах культуры. Во время домашних концертов она уморительно «кривлялась», изображая разнообразных персонажей, причем так талантливо, что все просто катались со смеху. Хотя актерам это противопоказано – эстрадность, в общем, вредит серьезному дарованию (блестящий комик-стэндапер Стоянов странно выглядит в драматических ролях, согласитесь), -всемогуществу Вивьен Ли, мне кажется, ничто не могло помешать. Оливье, хотя его имидж был и остается непоколебим – и в глазах историков театра тоже, - опасался в том числе и невольного соперничества. Поначалу, когда критики писали, что она слабее его как профессионал, он возмущался, но со временем перестал протестовать против травли жены. Тем более что она вела себя более чем благородно, не споря и отдавая должное таланту мужа – даже когда его театральные постановки в качестве режиссера не удавались. Иные критики договаривались до абсурдных соображений: якобы Оливье «специально» играл хуже, чтобы не затмить жену – так можно вообще все что угодно выдумать, и что самое ужасное – вам поверят.

И хотя травля, повторюсь, была весьма целенаправленной и серьезной (в те времена мнение известного критика равнялось чуть ли не приговору суда, прямо как у нас, когда очередного неугодного властям клеймили в «Правде»), восторги публики, да и интеллектуалов тоже, перед ее уникальным дарованием приблизили их разрыв. Для Вивьен в своем роде смертельный…

Развод и новую женитьбу Оливье она в конце концов так и не пережила, хотя долгие годы мужалась: отложенная драма дала о себе знать позже, обернувшись трагедией. Каким бы эгоцентриком не был Оливье, недостойным ее чувств, любила она именно его и никого больше: выйдя в первый раз замуж практически подростком, в 18, и добившись развода ради Оливье, она расцвела. Очевидцы утверждали, что в первые годы своего романа они были так поглощены друг другом, что никого не замечали вокруг. Они же свидетельствовали, что Вивьен превосходила его начитанностью, остроумием, культурой, умением быть светской в самом лучшем смысле этого слова: ее салон отличался блеском на манер лучших гостиных прошлых веков, где собирались выдающиеся люди своего времени.

Леди Совершенство

Леди Совершенство, ни прибавить, ни убавить: хотя, вопреки обывательскому мнению, это самое совершенство давалось титаническим трудом. Сбылась мечта ее раннего детства, когда она заявляла, что во что бы то ни стало будет великой актрисой – тогда, конечно, не подозревая, что это может стоить болезни, неудачи в любви, да и, честно говоря, жизни. В ее биографии было несколько опаснейших моментов, когда нужно было ложиться в клинику, отдыхать, сделать перерыв, не работать на износ. Вивьен, однако, редко слушалась врачей и доводов практического разума – если выражаться патетично, именно она, что называется, «сгорела на работе», учитывая самоотдачу и особый тип психофизики, когда актер живет ролью 24 часа в сутки, даже во сне. Ну и, разумеется, киногенИя - я уже много раз поясняла этот термин, когда не только камера любит тебя, но и ты умеешь с ней интуитивно взаимодействовать, на уровне, думаю, бессознательного. Как писал о Вивьен Ли один критик:

«С профессиональной точки зрения я был поражен тем, что она обладала сверхъестественным инстинктом для игры на экране — подлинным чувством камеры. Она знала в совершенстве, как играть для крупного плана и как сообщить исполнению больший масштаб для более дальнего плана — как будто камера была для нее волшебным зеркалом, где она всегда могла разглядеть нужное отражение. Я видел ее в работе и был свидетелем ее непринужденного, но отточенного искусства».

Теоретики кино потратили немало сил, чтобы объяснить феномен камеры, запечатленного на пленку феномена Времени, и все равно так ничего и не объяснили – как не смогла бы, видимо, объяснить сама Вивьен Ли свой «роман» с пленкой. Это как в прозе, музыке или живописи: есть вещи неподвластные анализу, и это не только так называемый хороший вкус. Что-то «над», нерасчленяемое и необъяснимое, когда писатель, помимо сверхсмысла, еще и чувствует порядок слов; когда композитор внезапно меняет угол атаки, меняя регистр, когда художник выбирает «странный» ракурс, как это делал Пикассо, создавая многомерную объемную живопись на плоском холсте.

В распоряжении Вивьен Ли, особенно в ее ранних работах, в кино (да и в английском театре тех лет, требовавшем обновления, часто формальном, повторявшим традиции вековой давности) был тот же «плоский холст» устаревшей мелодрамы, где ей отводилась роль жертвы обстоятельств – так сказать, непреодолимой силы. Это в обличье Скарлетт она показала, как можно выжить, обмануть судьбу, мужаться, идти на всё, заделаться чуть ли не проституткой, чтобы спасти свое имение и накормить семью.

Попранная невинность

Кадр из фильма "Мост Ватерлоо"

А, скажем, в фильме «Мост Ватерлоо», довольно смехотворном (хотя и до сих пор культовом, дамы все еще рыдают над ним) ее роль, сыгранная, как всегда, блестяще, как раз стиснута рамками все того же «английского девичества». Правда, попранного в силу обстоятельств, гордыни, чувства собственного достоинства и привычки обходиться своими силами. Сюжет широко известен – юная лондонская балерина во времена Первой мировой случайно знакомится с красавцем военным (Роберт Тейлор и правда ничего себе, хотя как актер, на мой непросвещенный взгляд, здесь не очень тянет), влюбляется, расстается, не успев с ним обвенчаться, получает известие о его гибели, теряет работу, с голодухи идет на панель, а военный тем временем возвращается, жив-здоров. Они едут в его шотландское имение (он оказывается богатым аристократом), вот-вот грядет свадьба, но Майра, навеки, как ей кажется, опозоренная своим ремеслом, признаётся во всем матери жениха и, сбежав в Лондон, бросается под грузовик.

И хотя критики до сих пор расхваливают этот фильм на все лады, отмечая (ну, это как всегда) игру Вивьен Ли, ей на этом плоском «холсте» и вправду тесно. Виртуозно владеющая крупным планом (да и общим, как выяснилось, тоже – для нее не было препятствий) Вивьен Ли играет хоть и на разрыв, но все же в манере старомодно-примитивной довоенной мелодрамы. Хотя уже тогда во Франции работали такие монстры режиссуры, как Жан Ренуар, Жан Виго, Марсель Карне и другие, не боявшиеся экспериментов, использующие все возможности языка кино, снимая не выспренне-театрально, а реалистично, без глянца и сценической условности.

Поруганный талант

…Возможно, мой пиетет перед величием Вивьен Ли затмевает суть вещей, но она действительно, подобно Пикассо (а возможностей у нее, как вы догадываетесь, было меньше из-за зависимой профессии) могла изнутри взорвать любую плоскую равнину тоскливой банальности. Ее леди Гамильтон и Майра, «невинная проститутка», эдакая Сонечка Мармеладова, живут в своем собственном мире, выламываясь, как любили у нас припечатать, из «общества потребления». Собственно, если верить Станиславскому, который учил, что в образе одновременно должен присутствовать и ты, и не ты, она играет саму себя в предлагаемых обстоятельствах. Если Майра – поруганная невинность, то сама Вивьен Ли, выражаясь патетично, - поруганный талант, гений, долго таковым не признаваемый, несмотря на призы, любовь публики, восхищение умнейшими людьми своего времени, брак с выдающимся актером, интеллектуальный блеск, подлинное изящество последней, после Элеоноры Дузе, актрисы романтического периода театра и пр.

Голос

Кроме всего прочего, Вивьен Ли принадлежит к тому редкому типу актрис, которые добивались равного результата и в кино, и в театре, хотя приемы здесь, конечно, разные: в театре нет крупного плана (у великих, правда, есть, но условный, когда внимание приковано именно к нему), имеет громадное значение пластика и, разумеется, голос. В ранней юности один спектакль с ней был даже снят с показа – из-за того, что ей не хватало силы голоса. В точности не знаю, были ли тогда микрофоны-усилители, и какого качества, знаю только, что актер был обязан покрыть весь зал – а ведь попадались и помещения, совершенно для этого не приспособленные. Форсирование голоса в академическом театре часто действует на нервы своей фальшью и читкой – ну, как в нашем театре Красной Армии или во МХАТе на излете с вечной Тарасовой навзрыд. Чтобы владеть артикуляцией, доходящей до райка, и в то же время играть реалистично – или, как в пьесах с античным сюжетом, возвышенно, - нужны умения, которые далеко не всем под силу. Вивьен Ли, работая со своим голосом, добилась невозможного: в одной утренней пьесе она играла на высоких тонах, вечером, в другой, на низких. Поражая воображение театралов, цокающих языком: это же невозможно, господа, как такое может быть в принципе?

Живое чудо

…Другое ее качество, тоже феноменальное – мгновенный выход из роли и такой же мгновенный вход. Как и Ален Делон, поражавший очевидцев преображением буквально за секунду (он мог заплакать при слове «мотор» сразу, без проволочек), так и Вивьен, на которую смотрели как на живое чудо на съемках «Унесенных»: смотрите, ей не требуется никаких усилий - вошла, вышла, и так до бесконечности. 16 часов в сутки, напоминаю – кино это вам не театр, где к сложной сцене идешь постепенно. И при этом – ничего механического, отработанного, десятки приемов, масок и выражений лица, которых у любого хорошего актера в достатке, еще и подкреплены подлинным вживанием в роль, переживанием-представлением, Мейерхольд-Станиславский – и всё это в одно мгновение.

Трамвай-фатум

Кадр из фильма "Трамвай "Желание"

Многих ролей она добивалась сама – как это было со Скарлетт или Бланш Дюбуа из «Трамвая «Желание», сыгранной ею на подмостках более трехсот раз, пока Элиа Казан не решился экранизировать эту пьесу Теннеси Уильямса. Любопытно, что, несмотря на мировую славу Вивьен, Казан в нее …не верил, ставя на двадцатидвухлетнего Брандо, нового кумира Америки, красавца, мачо, завораживающего не только своей внешностью римского кондотьера, профилем классического совершенства, атлетической фигурой, но и дикой харизмой. Дикой во всех смыслах, прямом и переносном. Один известный критик писал, что увидев фильм, не поверил своим глазам: это была пьеса Брандо, он блистал в ней на Бродвее сотни раз, и никто не поверил бы, что эта англичанка может «украсть» ее у него. Сам Брандо, уверенный в своих силах, не то чтобы мешал Вивьен, но относился к ней довольно настороженно, чуть ли не с опаской. Позже они поладили - в его характере, несмотря на необузданность, было определенное благородство, он не стал, подобно Оливье, тянуть одеяло на себя, признавая за «этой англичанкой», на десять лет старше его, дар войти в роль без остатка. На сей раз на площадке столкнулись два гения – и надо сказать, именно Вивьен положила партнера на лопатки: юный Марлон лишь развел руками. Оскар достался ей по праву, единогласно, академики тоже развели руками – как и г-н Казан, наконец признавший величие этой актрисы.

О роли Бланш до сих пор пишут - что такое проникновение в образ, «доскональное», в принципе бывает в редчайших случаях: сама Вивьен Ли сетовала, что Бланш ее добила. Вообще считается, что это непрофессионально, так вживаться в роль, чтобы она преследовала тебя и после съемок или спектакля, так ведь можно и инфаркт заработать. Героиня романа Моэма, Джулия Ламберт, объяснила сей феномен своему сыну, изумленному ее актерской «фальшью»: ты только что умерла на сцене и тут же, стоило поплыть занавесу, деловитым голосом произнесла что-то незначащее, еще лежа мертвая! (сказал он разочарованно). «Я бы давно умерла на самом деле, если бы умирала каждый раз на сцене», - ответила она.

Многие актеры так и говорят: Ольга Лапшина, например, актриса выдающаяся, смеется над сплетнями, что ее, мол, увозили на Скорой со съемок фильма «Жить». «Это непрофессионально», – резюмирует Оля. Вивьен Ли считала по-другому: видимо, бывают актеры разных типов.

Последняя роль

Кадр из фильма "Корабль дураков"

…Последняя роль Вивьен Ли в кино – стареющая аристократичная американка в фильме «Корабль дураков» Стэнли Крамера, режиссера выдающегося. Фильм 1965 года, через два года Вивьен Ли не станет. Шедевр, где на протяжении двух с половиной часов мы наблюдаем за типажами времен 1933-го, времен победы Гитлера на выборах, начала катастрофы в преддверии самой большой войны в Европе, которая разразится всего через шесть лет. У Вивьен Ли здесь не самая большая роль – у Оскара Вернера и Симоны Синьоре (поддерживавших Вивьен, уже плохо себя чувствующей во время съемок) роли побольше и гораздо трагичнее. По сюжету ей здесь 46 (на самом деле 52, и это заметно) – будучи сильной личностью, она все же опасалась старости и потери своей неземной красоты. Тем более что новая избранница Оливье была намного ее моложе (она до сих пор жива в свои 92). Собственно, Вивьен Ли и играет этот страх, зависть к молодым, аристократическое высокомерие, одиночество и ностальгию по блестящему прошлому. Все еще роскошная, эдакая дива в предпенсионном возрасте (тогда выглядели хуже, чем сейчас, если по сюжету ее 46 уже вызывало сожаления), она с горечью смотрит на молодых женщин, а когда молодой старпом грубо говорит ей, что отныне ее удел – платные кавалеры, смотрит на него с невыносимым презрением. Где ты, а где я – говорит ее взгляд, хотя, прибавляет она, платные кавалеры – это правда.

В реальной жизни она, разумеется, никогда не позволила бы себе платить мужчине и хотя никогда не испытывала таких же чувств, как когда-то к Оливье, к Джону Мэривейлу, его благородство и преданность она высоко ценила.

Легкое дыхание

Именно он обнаружил ее лежащей на полу лицом вниз – Вивьен Ли умерла в одиночестве, от приступа туберкулеза (у нее всегда были слабые легкие, а от госпитализации она отказалась).

О ее смерти было публично объявлено 8 июля 1967 года. Огни всех театров в центре Лондона потушили на целый час в знак траура. Похоронная процессия прошла в церкви Святой Марии, в Лондоне. В соответствии с ее волей ее кремировали, а прах развеяли над озером возле её дома в деревне Блэкбойз, в графстве Восточный Сассекс.

Убитый горем Оливье приехал на отпевание и был на нем в течение часа. В 1985 году портрет актрисы был включён в серию почтовых марок Великобритании наряду с Хичкоком, Чаплиным и Питером Селлерсом.

Теперь, как писал Бунин в финале рассказа «Легкое дыхание» об убитой казачьим офицером девочке Оле Мещерской, «это легкое дыхание развеяно в мире»…

Феномен Вивьен Ли

Между тем, феномен Вивьен Ли до сих пор не разгадан – да и вряд ли будет разгадан когда-либо. Последняя актриса романтического периода, наследница великой Дузе, ослепительная красавица, чей возвышенный облик «английского девичества» отсылает нас к романам Шарлотты Бронте и Джейн Остин, могла, благодаря широте своих взглядов, играть и античную трагедию, и вообще все что угодно. Например, Бланш Дюбуа, образ, далекий от какого бы то ни было «девичества». В отличие от своего мужа, приверженца классического театра, Вивьен Ли понимала и современное кино, восторгаясь Трюффо: возможно, она затерялась в эпохах, родившись слишком рано, на заре ХХ столетия; с другой стороны, мы никогда не знаем, как сложилась бы ее судьба в век масс-медиа, демократии и иных типажей красоты, более вульгарной и простонародной, исповедующей голливудский гламур и сделанность. В отличие от ослепительной Гарбо, порой напоминающей гору льда или очаровательной, умело обыгрывающей свою женственность Мерилин, Вивьен Ли обладала таким диапазоном, который сложно даже представить.

Ее, в общем, не оценили или, скажем так, недооценили: гений всегда поперек правил, и счет к нему – непомерный.