Автор: Диляра Тасбулатова
Владимиру Этушу, которого знал (да и до сих пор знает) каждый, кто жил в СССР и в России, 6 мая могло бы исполниться сто лет.
…С днем рождения – вернее, с годом, - у Этуша вышло странное недоразумение: родители, видимо, предвидели, что в любой момент может начаться война, и записали его годом позже, 1923-м, оставив число 6 мая в неприкосновенности. Мол, в будущем их ребенок сохраннее будет.
По поводу «патриаршего» срока, своего столетия – Этуш вполне мог и до него дожить, уйдя в 96 и чуть-чуть не дожив до 97-ми. Интересно, что смена года рождения ни на что не повлияла: Этуш пошел на фронт добровольцем, воевал мужественно и профессионально, был тяжело ранен и «живота» своего ради родины не жалел (распространенное заблуждение антисемитов, что, дескать, евреи отсиживались в тылу, легко опровергается тем фактом, что среди них как раз очень много Героев Советского Союза, и это притом, что звание им давали неохотно, что тоже непреложный факт, можете поинтересоваться).
Этуш происходил из заурядной семьи обычных людей (отец – мелкий коммивояжер, мать – домохозяйка), из белорусского местечка: от Холокоста их спасло только то, что семья оказалась в Москве. От посадок (отца дважды арестовывали), правда, не спасло, как и от «уплотнения»: в две хорошие комнаты в большой квартире-коммуналке, где жили Этуши, подселили других жильцов.
В сороковом, за год до войны, он поступил в Щуку (помог Рубен Симонов, оценивший потенциальные возможности своего протеже) – правда, вольнослушателем, но его планы, как и планы всей страны, нарушило немецкое вторжение: записавшись добровольцем, он поначалу отправился на курсы переводчиков, а потом уже и в самую гущу событий.
Вот официальная сводка:
«Приказом частям и подразделениям 151 стрелковой дивизии Южного фронта № 027/Н от 19 сентября 1943 года «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками, проявленные при этом доблесть и мужество» награждён орденом Красной Звезды».
Выписка из наградного листа:
«В боях за социалистическую Родину против немецких оккупантов показал себя смелым и решительным командиром.
В наступательных боях в районе Моспино 7.9.43 г. командованием полка, тов. Этуш был послан на помощь в батальон, имевший сложную обстановку в выполнении поставленной боевой задачи. Тов. Этуш бесстрашно, не щадя своей жизни, воодушевляя бойцов, смело повёл роту на врага, причём своим умелым манёвром выбил противника из района Городок, при этом уничтожил 30 солдат и офицеров, захватил ручной пулемёт.
Товарищ Этуш работая помощником начальника штаба по тылу на всём протяжении наступательных боёв, обеспечил нормальную работу тыла и его передвижения. Бесперебойно доставлял боевым подразделениям продовольствие и боеприпасы. Хорошо обеспечил приём и эвакуацию раненых.
15.9.43 г. наступая на районный центр Куйбышево, лично с группой бойцов первым ворвался в село и в уличных боях уничтожил 8 солдат и офицеров противника».
…Забавно, что этот юный красавец-герой (юный Этуш был хорош собою), мужественный солдат, в будущем играл либо спекулянтов, либо мелких негодяев, либо таких малоприятных личностей, как товарищ Саахов, причем и в молодости – возрастных. Обладающих, впрочем, так называемым отрицательным обаянием – больше смешной, чем противный.
Сам он опасался, что после «Кавказской пленницы» его побьют на рынке, где полно кавказцев-торговцев: что, мол, позоришь нацию, гад такой. Какую, никто и сам не знал: это могли сделать и армяне, азербайджанцы, и грузины, и осетины, каждый приписывал национальность Этуша своей.
Но вместо мордобоя, со смехом вспоминал Этуш (простые люди не отличают персонажа от актера, в каком-то ауле, в сороковых, кажется, Отелло чуть камнями не побили, кидались в него из зала чем придется и выгоняли с сцены) ему бесплатно вручали фрукты, обнимали, зазывали в гости, прижимая к себе с восторженными воплями: вай, маладес!
…Эксцентричный, остроумный, способный к импровизации, настоящий «кэвээнщик» (просто тогда этой игры еще не было), он мог на манер Гусмана возглавить любую команду КВН. Потому он и блистал в театре Вахтангова, когда требовался именно такой персонаж, да еще и в классических пьесах, у Шекспира, скажем, в «Двух веронцах»: острый на язык, пластичный, вообще-то по сути не «советский», без грубого петросяновского юмора, на полутонах.
Недаром Гайдай, этот гений эксцентриады, разглядел в нем не просто очередной персонаж, а маску, архетип – наподобие Фюнеса, Бурвиля, Тото или Фернанделя. Роли Этуша в «12 стульях», «Иване Васильевиче» или «Кавказской пленнице» сделали его поистине всенародным любимцем (хотя он играл, повторюсь, каких-то мелких негодяев – вообще уникальный феномен, не находите?).
Любили его и дети - в фильмах-сказках Кошеверовой: «Тень», «Старая, старая сказка», «Как Иванушка-дурачок за чудом ходил». А его Карабас-Барабас?! Чудо какое-то, все до сих пор помнят.
...Пересчитывая его звания, награды и медали, я со счета сбилась, дойдя до сорока.
Сетовал ли сам он, что в кино ему досталась почти одна эксцентрика? В театре, конечно, он сыграл много чего – и трагического в том числе.
У меня почему-то впечатление, что нет, не сетовал. Всегда разделял судьбу страны (во время войны, например), да и свою собственную принимал. Так, видно, на роду ему было написано, таких людей, не то чтобы «смиренных», но принимающих мир и свое место в нем как должное, я знаю, и во множестве. И не то чтобы они прогибались под изменчивый мир, просто понимали, что небесный пасьянс не всегда в наших силах – он ведь мог и юным погибнуть под Ростовом, о чем сам рассказывал.
Как писал Давид Самойлов, сам фронтовик, в 21 добровольцем попавший на фронт и всю жизнь вспоминавший своих друзей, начинающих поэтов, погибших в юности:
Перебирая наши даты,
Я обращаюсь к тем ребятам,
Что в сорок первом шли в солдаты
И в гуманисты в сорок пятом.
Я вспоминаю Павла, Мишу,
Илью, Бориса, Николая.
Я сам теперь от них завишу,
Того порою не желая.
Они шумели буйным лесом,
В них были вера и доверье.
А их повыбило железом,
И леса нет — одни деревья.
А я все слышу, слышу, слышу,
Их голоса припоминая…
Я говорю про Павла, Мишу,
Илью, Бориса, Николая.
фото: FOTODOM
