Автор: Диляра Тасбулатова
В этом году «Большому Лебовски», фильму братьев Коэнов, в каком-то смысле символизирующих американское кино в целом, да и Америку (тоже в целом), исполняется четверть века.
Кадр из фильма "Большой Лебовски"
…Снятый в конце девяностых, «Лебовски», в кавычках и без (поскольку это имя главного героя), вызвал неоднозначную реакцию. Проще говоря, критики его не поняли, объявив худшим фильмом Коэнов, фанаты же, наоборот, подняли на щит. Впервые его показали на фестивале арт-кино в Санденсе, кассу он сорвал небольшую (кажется, 40 млн. при затратах в 15, пустяк для Америки), вроде как и широкого проката поначалу не было и, как уже было сказано, критики фильм поругивали. Зато со временем «Большой Лебовски» стал, что называется, культовым: существует даже фан-клуб фильма и персонально самого Лебовски, «Чувака», как он сам себя называл. Сайты, майки, бейсболки с логотипом - портретом своего кумира, поклонники, фестивали одного фильма, куда иногда даже приезжает актеры, в нем снимавшиеся, и сам Джефф Бриджес, самый главный, в том числе.
В России, как ни странно, фильм тоже весьма популярен; что даже странно, очень уж он американский, причем в самом лучшем смысле этого слова. То есть не слезливый, не сентиментальный, не благонравный, с этим их надоевшим «добром», что в финале непременно поборет или перевоспитает «зло» - скорее, издевательский, причем на грани фола. Наши отечественные критики-хипстеры, пописывая о нем с неизменным восторгом, иногда буквально переходят на продвинутый английский («кинки-нигилисты», «дриппинк» и пр.), которого я по старости и интеллектуальной немощи знать не знаю, застряв на древней терминологии типа какого-нибудь там «аутсайдера» или, скажем, «эскаписта». Ну и еще и «дауншифтинг» выучила, не без труда, надо сказать. (Тем более, заметим в скобках, все эти латинские выверты у нас не приветствуются, скорее даже состоят на некотором подозрении).
Кадр из фильма "Большой Лебовски"
Сюжет картины так лихо завернут, что пересказ занял бы слишком много места и внимания читателя, который, как правило, вечно торопится и может ускользнуть (не приведи бог, конечно). Если вкратце, то этого Лебовски, хиппака, который нигде не служит и, видимо, живет на пособие, путают с однофамильцем, миллионером и по совместительству инвалидом-колясочником. Ворвавшись в скромное жилище (хиппака, конечно) дают ему в глаз, опорожняются на ковер, всячески угрожают и вообще. Пока не догадаются, что это вовсе не он, не миллионер то бишь, а совсем другой, то есть нищий прожигатель жизни. В ответ этот прожигатель, то есть наш, родной Лебовски - Чувак, как он сам себя называет, - отправляется к однофамильцу и забирает у него неиспорченный ковер, а тот, в свою очередь, жалуется, что похитили его жену, требуя выкуп в миллион. И предлагает Чуваку чемодан с миллионом вместе с координатами бандитов.
Дальше пересказывать нет смысла - здесь целых две причины, даже – насчитала - три. Во-первых, фильм все, кто надо, уже видел (как я предупреждала, он - культовый), во-вторых, сюжет здесь играет, как ни странно, вспомогательную роль. Ну, а в-третьих и в-последних, этот самый сюжет настолько переморочен, что зритель, как это ни странно звучит, с какого-то момента перестает за ним следить. Что еще более странно (внимание), - Коэны, видимо, этого и добивались(!). Ибо перипетии с миллионом (которого не было) нужны им всего лишь для того, чтобы восславить своего героя, Чувака, который живет одним днем, ничего не делает и делать не собирается - кроме бутылки колы, косяка и боулинга никакие блага мира ему не нужны. Получается, что трудоголики Коэны, успешные и знаменитые, смотрят на жизнь глазами пофигиста, видимо, некогда поклявшегося, что он никогда не будет работать. От работы, во-первых, кони дохнут, а во-вторых, пресловутая и великая американская мечта, по сути, - чушь собачья. Такова примерная философия Чувака, прямо-таки дзен какой-то.
Кадр из фильма "Большой Лебовски"
Не фильм, а гимн прелести безделья, расслабленного, как говорится, образа жизни, пленительного ничегонеделания. Действительно: зачем ползти наверх, продираясь сквозь всё что ни попадя, то и дело унижаясь и сдавая всех подряд, чтобы потом сойти в могилу честным гражданином, заслужив заранее подготовленные, приличествующие случаю речи над свежевырытой ямой.
Единственное, что у Чувака (ну, кроме независимости) есть – так это пара дружков, Уолтер Собчак (!), вьетнамский ветеран и шумный забияка, и Донни, наивный простак, который вечно «не в теме» и потому ему постоянно велят заткнуться. Собчак, пытаясь помочь Лебовски, только мешает, да и Донни путается под ногами, в конце концов свалившись с инфарктом – со страху, увидев, что его дружки сцепились с бандой.
Так называемые второстепенные персонажи (которых, замечу мимоходом, играют голливудские звезды первой величины) – отнюдь не фон для главных героев, скорее, полноценные участники коэновского карнавала. Каждый из них участвует в вечном абсурде, в нашем случае – американской жизни конца девяностых. Интересно, что это и маски, и живые люди: поразительно, как Коэнам удается на материале всякой лабуды, вроде криминального сюжета из полицейских хроник, сделать шедевр, оркеструя эту самую лабуду так изящно и ослепительно остроумно, что зритель просто катается со смеху. Даже тот, кто не видит аллюзий, а это, считают Коэны, зритель, хе-хе, идеальный.
Кадр из фильма "Большой Лебовски"
В Вики-цитатнике на русском приведены диалоги из фильма, мат на мате (отечественный, конечно, разнообразнее, чего уж там, одно английское слово переводится при помощи десятков наших). И не потому, что описывается жизнь маргиналов (маргиналы они лишь отчасти, мухи не обидят) – это, так сказать, язык улицы, который для русского читателя когда-то открыл Сорокин, заодно введя его в культурный, не смейтесь, обиход.
Между прочим, это и есть литература – в своем роде высокая, вы опять-таки будете смеяться. Как говорил Зощенко о языке своих чудовищных персонажей - «собачий язык». Способный тем не менее перетворить, то есть заново создать реальность, обнаружив в себе самом драгоценные залежи, до поры до времени никем не обнаруженные. Персонажи Коэнов и Тарантино говорят на «собачьем» английском, как и зощенковский управдом – на том же «собачьем», только русском. Упоительно безобразном, как-то так.
В этом смысле «Большой Лебовски» - симфония, в чьей видимой простоте и «вульгарности» проскальзывает не что иное, как эпос, панорама жизни Америки девяностых, с ее опасениями, синдромами, кризисами, в том числе и идеологическими, растерянностью перед будущим, финансовым могуществом и непременным духом стяжательства, от чего всерьез тошнит нашего героя Чувака.
Кадр из фильма "Большой Лебовски"
Лишнего человека на этом тоскливом празднике жизни, героя нашего времени, которого пока что, за эти четверть века, никто не одолел. Даже мрачные киллеры Тарантино: они как-никак, заняты делом, а Чувак – просто наблюдатель. Что и говорить, типический персонаж, как учили нас в школе, один из тех, кто, как это ни смешно, навсегда останется в истории кино, а шире – культуры. Джефф Бриджес (роль писалась специально на него) совпал со своим персонажем на все сто, попадание снайперское, хотя, конечно, Бриджес может всё. Как, собственно, и другие, снимавшиеся в этом шедевре «всех времен и народов» - Джон Гудман, Джулианна Мур, Джон Туртурро, Бен Газзара, Стив Бушеми и, в самом финале, Сэм Эллиот. Короткая завершающая речь которого - о том, что жизнь продолжается (говорит он, глядя прямо в камеру) ложится, как говаривали в сентиментальных романах, на сердце. С ударением на предлоге «на». Как-то так, в общем…
фото: SIPA/FOTODOM; kinopoisk.ru
