Записала Татьяна Пинская, Париж
Мирей Матье для русских людей олицетворение всего французского – как Эйфелева башня и Триумфальная арка. Певица почти не изменилась, все та же прическа «сессун». В Советском Союзе девушки, приходя в парикмахерские, просили: «Подстригите меня под «мирейматье». 22 июля легенда французской эстрады отмечает юбилей — 75
В семидесятых годах и я распрощалась со своей косой, чтобы сделать такую стрижку. Когда я встретилась с певицей в Париже, то была сражена ее радушием и теплотой. Мирей страстно любит Россию, и мне, не скрою, это было приятно.
Вы помните свое первое выступление на публике?
– Мама рассказала, что когда мне исполнилось четыре года, то пела в церковном хоре во время вечерней мессы. В школе я плохо училась, была дислексиком, да еще левшой, стеснялась неимоверно, но учительница не позволяла меня обижать. А вот учителю музыки не нравилось, что я пою «взрослые» песни. Он говорил: «Это не для тебя». Но я упрямо продолжала свои вокализы и однажды выиграла конкурс в Авиньоне и меня пригласили выступить на знаменитой телепередаче «Теле-диманш» в Париже. И вот 21 ноября 1965 года я стояла на вокзале, скромная провинциалка с огромным чемоданом, в котором было очень мало вещей. Родители напутствовали: «Ни в коем случае не знакомься с мужчинами». Несколько часов в вагоне я боялась глаза поднять на кого-либо. Парижем я была восхищена и напугана. Еле нашла место, где должна была состояться запись. Я увидела кинокамеры, направленные на меня, и подумала «Боже мой, все меня увидят! И папа с мамой и соседи…» Мой отец как раз купил телевизор в рассрочку, и мы, дети, с ума сходили от радости. Приглашали в гости всех вокруг. Правда, смотреть передачи нам разрешалось лишь по воскресным дням. Я выиграла этот конкурс, а затем было выступление в концертном зале «Олимпия», где пела с Саша Дистелем. Он меня представил публике, а я очень стеснялась говорить из-за южного акцента, поэтому я пела, сколько было сил. А дальше моя карьера начала развиваться очень стремительно. Когда я начала выступать, то моей младшей сестре исполнился один год. А сейчас у нее уже внуки.
Вашей семье можно позавидовать, мало у кого есть такое количество братьев и сестер!
– Кроме меня, еще шесть сестер и семь братьев. Чередовались девочка-мальчик. Мне еще повезло, потому, что маленькой родители брали меня в Оперный театр. А затем, когда нас стало много, то оперу слушали по радио. Отец был главой семьи. Его слово было законом. В девять часов вечера все должны были лежать в кроватях и спать. Так нас воспитывали. И для меня это было нормой. Конечно, мне что-то не нравилось, но это не обсуждалось. Папа трудился день и ночь, он был каменотесом, и однажды мы въехали в свой собственный дом. Когда впервые я приняла ванну, то радости не было предела! Это было такое блаженство! В доме была чистота, как в больнице. У каждого из нас были свои обязанности: кто-то ходил в магазин, кто-то подметал в доме, помогал на кухне. Я мыла посуду и работала с четырнадцати лет с сестрой Матит на фабрике. Рано утром мы садились на велосипеды и ехали на фабрику по изготовлению конвертов. Хозяин был страшный скупердяй и всегда норовил вычесть из зарплаты за провинности вроде опоздания. А попробуй не опоздай, если смена начиналась в пять часов утра. Заканчивали смену и битый час ходили, выискивали свои велосипеды среди сотен чужих. Затем я работала воспитателем в детском лагере, как никак у меня был хороший опыт с младшими братьями и сестрами.
От одной мысли, чем прокормить столько детей, голова кругом пойдет, а что вы обычно готовили?
– Самые простые блюда. Ведь нас было очень много – четырнадцать человек детей и двое взрослых, как понимаете, было не до разносолов. Картошка, чечевица, черствый хлеб и чесночная похлебка. Братья даже пели песню:
«Картошка надоела нам немножко
Вот чечевица – та всегда пригодится».
Но даже картошку мама всегда старалась приготовить каждый раз по-разному. А папа ставил на стол сковородку и говорил: «Ешьте, я уже сыт». Хотя это было неправдой.
Однажды я увидела, как соседи выкинули груду чуть подгнившей цветной капусты. Я попросила разрешение взять ее, и вместе с сестрами мы перетаскали мешки домой, где устроили настоящее пиршество.
С мамой
Вы самая старшая в семье, но меньше всех ростом.
– Да, у меня рост 153 см. В манекенщицы меня бы не взяли. Чего я только не делала: играла в волейбол, до изнеможения висела на турнике, но не подросла ни на сантиметр. Помогают лишь высокие каблуки.
У вас очень маленькая ножка. Какой размер обуви вы носите?
– 33-й. Туфли я заказываю у Рене Манчини. Он делал обувь для дома Шанель.
У вас никогда не было желания изменить что-то в вашей внешности?
– Кто же доволен своей внешностью? Я у себя нахожу массу недостатков. Но каждый раз, бывая в Лурде (маленький городок на юге Франции, где находятся святые места) я получаю урок смирения. Когда видишь вокруг больных людей или инвалидов, то понимаешь, что тебе грех жаловаться.
Вы посещаете церковную службу?
– Да, но не каждое воскресенье. Когда я в Париже, то хожу в церковь по субботам. А когда уезжаю на гастроли, то специально оставляю деньги человеку, который от моего имени ставит свечи Святой Рите. Я очень почитаю эту святую. Хожу в Авиньоне на кладбище. Папа сделал сооружение, как общежитие, для каждого из членов семьи. Он ведь был каменотесом. Там уже покоятся бабушка с дедушкой, папа и моя дорогая, незабвенная мама Марсель, покинувшая нас несколько лет назад.
Вы встречались даже с папой Римским?
– Несколько раз. Один раз он принял меня с мамой и сестрой и подарил нам четки. Поцеловал мою маму два раза. Папа Римский – необыкновенный человек и в то же время очень простой. Я восхищаюсь им. Он многое сделал для всего мира. Выглядел уставшим, но его окружает необыкновенная аура, его появление вызывает общее ликование.
Что для вас значит имя Эдит Пиаф?
– Когда я услышала ее впервые, меня потряс голос певицы, такой сильный и проникновенный, переворачивающий душу. Тогда мне показалось, что если бы она позвала меня, я помчалась бы за ней, чтобы служить ее таланту. Ее голос уносил слушателей, словно сильный поток воды. Я стала петь только из-за Пиаф. Сначала для себя потихоньку, напевая песни, исполнявшиеся по радио и не совсем понимая текст потому, что была слишком мала. Бабушка покупала мне пластинки потому, что видела, как мне нравятся песни. Мы заводили патефон и слушали много-много раз. Именно бабушка зажгла что называется искру моего интереса к пению. Я помню, как впервые увидела Эдит Пиаф по телевизору. Маленькая женщина, очень худенькая, словно девочка, которая пела трагические песни о любви своим сильным голосом. Но я никогда не могла себя представить на месте Пиаф, хотя моей любимой сказкой была сказка о Золушке.
День смерти Пиаф в ноябре 1963 года… Этот день я запомнила на всю жизнь, потому что смотрела телевизор и видела целые толпы людей, провожавших Эдит Пиаф в последний путь. Люди плакали и.. пели ее песни. Дома мы читали газету вслух и всматривались в фотографии, сделанные во время похорон. По радио много говорили о великой певице.
Многие считают, что вы пришли ей на смену...
– Пиаф незаменима. Пиаф уникальна. Поэтому я понимала, что ее повторить нельзя, и я не посмею петь ее песни, и стала готовить свой собственный репертуар. Мне посчастливилось выступать на сцене «Олимпия», которой руководил великий Брюно Кокатрис. Он рассказывал о том, что однажды оказался на грани краха и спасла его Эдит Пиаф, дав концерт и тем самым помогла избежать разорения. Когда я все-таки решила сделать пластинку, посвященную памяти Пиаф, то была в растерянности, ведь у нее такая яркая палитра песен и все такие красивые. Трудно было выбрать. В результате на диске появились те, что до сих пор поются французами: «Под небом Парижа», «Падам, падам», «Аккордионист», «Милорд» и, конечно, мою самая любимая - «Ни о чем не жалею». И должна сказать, что появилось много молодых людей, поклонников Пиаф. Все люди в мире знают это имя, но вдвойне приятно, что молодежь чувствует песни, их трогают слова любви. Однажды на концерте я запела песню «Жизнь в розовом свете», все в зале встали, и я с трудом смогла сдержать слезы и закончить песню, так волновалась.
Тяжело ли быть известной? Вам приходилось чем-то жертвовать ради карьеры?
– Самое главное для меня – не принести разочарований людям. Привилегия быть любимицей публики дается большим трудом. Меня часто принимают словно королеву. Люди пишут мне письма о своей жизни, делятся своими проблемами, как будто я их близкий человек. Это не может не радовать. Вы знаете, у меня есть одна моя поклонница, которая с давних лет всегда присутствует на моих концертах. Когда у нее родились дети – дочь и сын, она назвала их Мирей и Матье. И теперь приезжает с ними на все мои концерты. Конечно, такая преданная любовь меня восхищает.
У вас много песен о любви. Какую роль она играет в вашей жизни?
– Важна любовь с большой буквы. Без любви жизнь невозможна. Нужно чувствовать себя любимой. Все артисты нуждаются в любви – публики, друзей и близких. Но настоящие, верные друзья – это большая редкость.
Каким вам представляется идеальный мужчина?
– Главная черта в мужчине – наличие чувства юмора. Человек с юмором излучает тепло, и это привлекает меня больше, чем ослепительная, но холодная внешность.
Отказывали ли вы мужчинам, предлагающим вам руку и сердце?
– Да, и неоднократно.
Была ли в вашей жизни безответная любовь?
– Была сложная любовь.
Вы решили не заводить семью, не жалеете об этом?
– Нет. Чтобы любить кого-то, необязательно выходить замуж. Главное – любить и быть любимой. Представление о любви меняется с годами. Человек становится мудрее. Думаю, что с возрастом любовь становится более глубокой. Это ведь огромный дар – любить.
Когда у вас становится тоскливо на душе, как вы это преодолеваете?
– Все зависит от настроения. Люблю слушать классику - Вивальди, Бетховена, люблю Жака Бреля и пою некоторые его песни, Pink Floyd, «Queen». Слушаю французское варьете, Франсиса Кабреля.
Вы волнуетесь, когда выходите на сцену?
– Когда я записываю диск или выхожу на сцену, то волнуюсь, как и в первый раз. В театр я приезжаю за четыре часа до спектакля. Мне необходимо привыкнуть к залу, даже если я его хорошо знаю. Самый прекрасный момент – когда выходишь на сцену и слышишь аплодисменты публики. Перед выходом я всегда осеняю себя крестом.
Вы скрытный человек, ревностно охраняете свой внутренний мир. Когда вы поете, открываете ли вы свою душу? Ваши слезы на сцене искренни или это актерская игра?
– Если я плачу на сцене, то это искренние слезы, а не игра. На сцене я могу выразить свои эмоции, открыть свою душу.
Когда- то вы жили со своей тетей Ирэн, теперь с сестрой Матит. Смогли бы вы жить одна?
– Нет, не смогла бы.
А если ваша сестра выйдет замуж?
– Не выйдет. У нее есть друг, но вряд ли она станет его женой. Матит знает, что я не смогу остаться одна. Даже когда я работаю дома, мне необходимо присутствие кого-либо из моих близких. Ведь артистов часто окружают льстецы. Сестра же всегда скажет правду – она моя самая близкая подруга.
Как вы разучиваете тексты?
– Слова учу с преподавателями, запоминаю на слух, записываю в транскрипции, затем перечитываю, записываю на пленку, каждый день заучиваю наизусть. Утром делаю специальные упражнения для дыхания. Да, ежедневная работа над голосом необходима. Конечно, во время гастролей на это не хватает времени, но дома я упражняюсь каждый день. Голосовые связки надо постоянно тренировать. Также как танцоры каждый день занимаются у балетного станка, певцы обязаны делать упражнения для голосовых связок.
Сами пробовали писать песни?
– К сожалению, у меня нет такого таланта. Мое призвание – петь. Пение – мой кислород, моя жизнь и самое эффективное лекарство.
Проходят годы, а вы практически не меняетесь. Есть ли особые секреты красоты? Вам никогда не хотелось изменить прическу?
– Всего лишь однажды мне убрали челку и сделали модный макияж. Было неплохо, но это была не я. Я смотрела на себя в зеркало и не узнавала себя. У нас у всех в роду очень белая кожа и мы стараемся ее защищать от солнца. Считаю, что многое зависит от генетики. Моей маме было за 90 лет, а выглядела она прекрасно, и у нее был легкий характер, любила посмеяться. Конечно, важно и питание, я избегаю есть всякие жирные продукты, стараюсь есть полезную пищу- рыбу, курицу, много овощей, фрукты, йогурты. Я никогда не курила.
А как насчет алкоголя?
– В Авиньоне есть специальный винный погреб, где я храню бордосское красное вино и эльзасское белое вино.
Ваша любимая кухня?
– Нравится эльзасская кухня. Очень люблю фаршированные овощи. Нравится славянская кухня. В общем, самое главное, чтобы было вкусно. Могу под икру выпить маленькую рюмку водки, хотя крепкие напитки не жалую. Знаете, когда я впервые попробовала черную икру (меня угостил мой продюсер – Джонни Старк), то подумала, что это чечевица! И к тому же пахнет рыбой! (смеется)
Любите ли вы экспериментировать с едой, напитками или у вас уже устоявшийся вкус?
– Когда приезжаю на гастроли или путешествую, то могу пробовать те блюда, в странах которых я нахожусь, но только осторожно.
А если предложат попробовать мясо обезьяны?
– О нет! На такое я не готова.
Вы рано встаете? Как выглядит ваш обычный день?
– Около девяти часов легкий завтрак –2 кусочка хлеба с медом, легкий кофе, иногда йогурт. Затем занимаюсь тем, что просматриваю почту, подготавливаю новый репертуар, разговариваю по телефону, встречаюсь с продюсером, композитором. После обеда отдыхаю, люблю побродить по Булонскому лесу или съездить к друзьям. Но в период карантина это стало невозможным. Ложусь рано, потому что сон для меня важен. Тогда утром не буду чувствовать себя усталой.
Что доставляет вам радость?
– Видение обычных вещей – игра лучей солнца на окнах, целое поле подсолнечников, когда проезжаешь мимо на машине, новые песни, сюрпризы, общение с близкими друзьями.
А покупка новой машины к этому не относится?
– Нет, конечно. Я этому рада, но это материальные вещи. А я говорю о тех вещах, которые наполняют душу.
А из материальных вещей, есть то, чем вы очень гордитесь?
– Новый дом, который я купила для родных.
Что вы думаете, когда смотритесь в зеркало?
– Я смотрюсь отнюдь не от нарциссизма, а по-женски – кокетливо.
Вы ощущаете себя востребованным человеком или вам чего-то все-таки не хватает для «полного счастья»?
– Когда-то в начале моей карьеры я приехала в Соединенные Штаты, и многие режиссеры предлагали мне попробовать себя в роли актрисы. Они считали, что я очень фотогеничная и искренняя. Но нужно было бросить пение, и я не решилась. А вот сейчас я бы попробовала. Хотелось бы сыграть какую-то музыкальную роль, чтобы петь в фильме.
Вы чувствуете себя «звездой?
– А что такое «звезда»? Для меня это планета. Как Венера или Марс. Я себя звездой не чувствую, обычная женщина. Должна вспомнить один случай. Подростком меня остановила гадалка и предсказала будущее: мол, станешь знаменитой, будешь ездить по разным странам, встретишь королей и королев. Я смеялась, но все исполнилось. И еще у меня на ладони линии составляют звезду. Но так как я верующая, то понимаю, что не должна быть суеверна. Моя бабушка верила в приметы. Когда я выступаю, у меня всегда на шее крестик. Кроме того, есть талисманы. Например, четырехцветная брошка-клевер.
Если бы вам предложили начать жизнь заново, вы бы повторили свой путь или все изменили?
– Я всегда хотела быть певицей и слава Господу, это осуществилось.
Вы часто бываете в России. Нравится Москва?
– Каждый мой приезд в Россию – большой праздник. Россия всегда тепло встречает меня, даже в морозную зиму. Звучит музыка, фанфары, меня встречают тысячи людей и заваливают букетами цветов. Конечно, это не может не тронуть мое сердце. Я всегда повторяю, что Россия моя любовь. Люблю вашу теплую публику, они мои самые преданные слушатели. И я не могу жить без них. Как бы я не устала, всегда стараюсь подписать всем фотографии, дать автографы, пожать руки. Москва - красавица. Когда первый раз я приехала, а случилось это зимой, мы поселились в гостинице Националь. Я встала утром, подошла к окошку и увидела, как крупными хлопьями падает снег. И вдруг подъехал свадебный кортеж и из него вышла молодая пара. Невеста была такая красивая! И эта свадьба на фоне Москвы запечатлелась у меня навсегда. В прошлом году я была по приглашению президента Путина. Это большая честь для меня. Москва изменилась! У вас фантастические строители! Они умудряются так красиво все обустраивать.
Что вас раздражает и что вы не выносите?
– Я не переношу издевательств над стариками, детьми и животными. Мне кажется, сейчас люди стали более эгоистичными. Каждый думает лишь о себе. Меня поражает, как в обществе сейчас относятся к старшим. Молодые люди не уступают места, а родители даже не учат этому. А ведь все закладывается и базируется в малом возрасте. Мне очень неприятно, что молодые люди могут перебить в разговоре старших. Мало заботятся о бедных людях. Я хорошо знаю, что такое бедность и никогда об этом не забываю. Собираю вещи и отдаю в Красный Крест, выписываю денежные чеки, даю бесплатные концерты.
Мне тяжело видеть, как гибли в период жары целые леса. Как страдают люди от наводнений и стихийных бедствий. Я считаю, что природа может существовать без людей, но не наоборот, поэтому нужно уважать природу, заботиться о ней.
Что можете посоветовать в период карантина?
– Почти три миллиарда человек на Земле живут в изоляции, и это является единственным способом защитить себя от этого вируса. Я думаю обо всех людях, живущих в одиночестве, вдали от своих семей. Давайте не будем забывать их, давайте оставаться на связи, обмениваться новостями и объединяться в этот особенный период, который затрагивает весь мир. Я от всего сердца благодарю всех людей медицинского и военного корпуса, которые на переднем крае рискуют своей жизнью изо дня в день, чтобы спасти нашу. Я также восхищаюсь всеми остальными людьми, которые продолжают работать, чтобы кормить нас, заботиться о нас, защищать нас и таким образом, помогать нам пережить эти перемены в нашей жизни. Поэтому давайте уважать их, поддерживать их, доверять им, молиться за них и скажем огромное СПАСИБО, они все герои. У всех нас есть внутренний свет, который направляет нас и освещает наше будущее. И это три миллиарда людей на земле, которые ищут свет, звезду, молитву и которые будут любить друг друга завтра. Когда мы едины, мы непобедимы.
фото: из личного архива Мирей Матье
