О том, как жить на Олимпе моды долго и счастливо, потомственная аристократка Инес де ля Фрессанж знает не понаслышке. Запросто завтракать с Мадонной, тридцать с лишним лет появляться на показах знаковых кутюрье в качестве модели, писать бестселлеры и возглавлять легендарную марку обуви
Вы ворвались в мир высокой моды в 1970-х, совершив настоящий переворот в системе, когда стали первой в истории манекенщицей, заключившей эксклюзивный контракт, да не с кем-нибудь, а Домом CHANEL. Впрочем, история гласит, что все закончилось ссорой с Лагерфельдом… Вопрос не в том, как вам удалось поработать практически со всеми великими дизайнерами Франции, а как на протяжении долгих лет вам удавалось с ними дружить, ведь дружба и сотрудничество совсем не одно и то же?...
Инес: Какие-то кутюрье были близки мне по духу, и мы становились настоящими друзьями, но с некоторыми я все же держала дистанцию. Так, вряд ли я смогла бы назвать себя подругой Ив Сен-Лорана. Мы виделись лишь мельком с ним на примерках и показах. Я была слишком молода, когда предложения от великих Домов сыпались на меня словно из рога изобилия. Возможно, я не слишком стремилась проявить инициативу и познакомиться с живой легендой. И не уверена, что в полной мере вообще этот факт тогда осознавала. Хотя, пожалуй, именно благодаря своей наивности я помню его застенчивый взгляд, немного исподлобья, и тихий обволакивающий голос. Однажды, когда я была в Марокко, в чудесном саду Мажорель, судьба нос к носу и совсем не в рабочей обстановке столкнула меня с Сен-Лораном и его французским бульдогом по кличке Мужик. Собака с грозным рыком бросилась в мою сторону, но Ив удержал ее на поводке и застенчиво пояснил: «Понимаете, Мужик почему-то очень не любит женщин в брюках. И это после того, как я ввел их в женскую моду!».
У Ив Сен-Лорана была удивительная манера вести диалог и еще более удивительное качество – умение влюблять в себя. Так утверждают все, кто знал его хотя бы несколько часов. А что касается Карла Лагерфельда, то нашему общению способствовали годы работы. Однажды я была с ним на показе в Чикаго. Мы целый вечер общались с публикой и потом решили сбежать, потому как очень устали после перелета из Парижа. Когда сели в длиннющий лимузин, Карл пожаловался на то, что голоден. Мы остановились перед забегаловкой размером с четверть его машины и купили два сочных гамбургера. Эта картина стоит перед глазами: я в длинном вечернем платье и Лагерфельд в смокинге с аппетитом уплетаем фастфуд. Я сказала, что когда закончу профессию манекенщицы, то обязательно открою маленькую кафешку. Карл подумал и произнес: «Да, я даже знаю, как она будет называться I…nescafe”. И мы засмеялись. Карл хорошо знал окрестности Чикаго и попросил шофера отвезти нас к живописному озеру. Я вышла из машины, чтобы посмотреть, как красиво отражаются блики фонарей в воде. Когда вернулась назад, то увидела, что Лагерфельд спит в машине сном ребенка. Меня это очень растрогало. К сожалению, когда я согласилась позировать для статуи Марианны, национального символа Франции, Карлу это не понравилось, и он разорвал со мной контракт. Он мотивировал это тем, что не одевает памятники. Правда, через двадцать лет мы помирились, и я позировала для рекламной кампании и выходила на подиум на показе Chanel Haute Couture.
Сложно представить, возможно ли появление грандов уровня Ив Сен-Лорана и Карла Лагерфельда среди сегодняшних дизайнеров, которые в последнее время постоянно и бесконечно меняются... Просто какой-то круговорот художников в реалиях фэшн-бизнеса. Как думаете, с чем это связано?
Инес: Боюсь, эта проблема не сегодняшнего дня, она извечна и связана с недостатком доверия к творцам бизнесменов от моды, которые, конечно же, хотят коммерческого роста, высоких продаж и... все меньше оставляют времени для творческих поисков. Но замечу, что дизайнеры все же должны задумываться об объемах продаж. Ведь они есть отражение их реального успеха. А вообще в модном мире не хватает посредников между дизайнерами и бизнесменами вроде Жан-Жака Пикара, консультанта Бернара Арно.
Каким вы видите будущее Высокой моды?
Инес: Мода – не просто бизнес, это страсть. А страсть не умрет в нас даже в самые суровые дни. И, согласитесь, история это не раз доказала. Сегодня, когда все более популярным становится масс-маркет с его безграничными дистрибьюторскими сетями и низкими ценами, Высокая мода будет двигаться в сторону изысканного, если не сказать изощренного креатива, филигранной работы, рукоделия и идентичности. Женщины хотят больше легкости, чего-то, что спровоцирует страстное желание обладать особенной вещью, но никак не тем, чем их шкафы уже забиты до отказа.
Но как же Домам с их традициями и фирменным стилем справиться с этими изменениями?
Инес: Капиталом любого бренда является не только устоявшийся имидж, но и творческое начало, а также способность оперативно и элегантно отвечать на запросы времени. Когда не хватает мудрости оценить важность этих аспектов, а в особенности мужества что-либо менять, одежда становится безликой униформой, и Дом начинает терять по всем статьям!
А что касается возрождения легенды парижской моды, Дома Schiaparelli, – это успех?
Инес: Разумеется! Ведь еще некоторое время назад многие понятия не имели о существовании этого Дома, не знали, как правильно произносить его имя, хотя Эльза Скиапарелли сыграла одну из ключевых ролей в истории моды XX века. Сегодня ситуация изменилась, Дом на слуху, и Диего Делла Валле, нынешний владелец марки, знает как инвестировать в этот бизнес, а самое главное – умеет ждать ! Он был меценатом римского Колизея и уж точно знает, что Рим не за один день строился.
Сложно с вами не согласиться, особенно учитывая явный успех марки Roger Vivier, в которой вы совмещаете функции художественного руководителя и генерального директора. Какие нетривиальные ходы намерены совершить в ближайшее время и как началась история вашего союза?
Инес: Я была знакома с обувщиком Роже Вивье лично, он создал первые туфли на шпильках, придумал балетки с крупной пряжкой, делал обувь для Dior и Yves Saint Laurent. Но последние двадцать лет его имя было незаслуженно забыто, поэтому когда в 2001 году ко мне обратился владелец Roger Vivier и предложил стать частью команды, которая возродит марку, я немедленно ответила «да». За последующие годы я ни разу не пожалела о своем выборе.
Вы помните свой первый выход на подиум?
Инес: Помню даже первую примерку у Тьерри Мюглера. Я была высоченная дылда, худющая и очень застенчивая. Тьерри подбадривал меня, примерял разные платья и затем подтолкнул к зеркалу, сказав «Посмотри, какая ты красавица»! Никто не говорил мне таких слов, даже мой ухажер. Конечно же было очень приятно. Второе дефиле было у Кензо. Там царил настоящий ажиотаж, коллекцию приняли на ура, зрители аплодировали стоя. Меня пригласили позировать для обложек журналов, и все же я очень отличалась от своих коллег-манекенщиц. Те были настоящими дивами. Многие певицы начинали свою карьеру в домах моды, как, например, Мадонна. С ней мы познакомились еще в 80-х, когда я открывала для себя Америку.
Или Джерри Холл, она тогда еще только начинала встречаться с Миком Джаггером и была очень эксцентричной, в своем шикарном фиолетовом манто, с гривой белокурых волос, и я на ее фоне в своем задрипаном пальтишке выглядела, словно церковная мышь. Но меня притягивала к себе Джерри словно магнит. Однажды мы сидели с Джерри и Миком в китайском ресторане рядом с Елисейскими полями и время уже подходило к тому, что нужно было появиться за кулисами, чтобы подготовиться к дефиле. Джерри не хотела покидать Мика, ведь рядом сидели молоденькие девицы, а она уж как никто знала характер своего жениха. Джерри сказала: «Можем и задержаться – мы же звезды в конце концов, а звездам положено опаздывать». На такое я решительно не могла согласиться и собралась уходить. Мик меня поддержал, сказав, что это работа и негоже заставлять стилистов нервничать. Джерри с неохотой согласилась, протянув с техасским акцентом «ОKKKAY», мы загрузились с ней в мой старенький Рено и поехали готовиться к дефиле. Я практически никогда не опаздывала и старалась не подводить дизайнеров. Даже с Лагерфельдом я работала до определенного часа, а потом шла в другой дом - к Ханае Мори. Как-то Карл сказал, что ему понадобится еще полчаса, чтобы подогнать платье, на что я попросила его написать записку для Ханае Мори, что это он меня задержал, и Карл подчинился и написал на карточке свои извинения, а Ханае Мори растрогалась и не сердилась на меня. Когда я работала с домом Кристиан Диор, то пригласила на показ свою бабушку, знавшую лично Месье Кристиана Диора. Мое появление на подиуме вызвало у бабушки бурю эмоций, она подскочила со своего места в первом ряду и завопила во все горло «Это моя внучка! Моя дорогая внучка Инес!» Все засмеялись, а я чуть не сгорела со стыда.
По бизнесу или же в поисках вдохновения вы часто путешествуете. Но у истинной парижанки мы все же поинтересуемся о любимых местах в родном городе.
Инес: Мне по душе открытия, именно поэтому я люблю путешествия и обожаю Париж. И, разумеется, он не перестает меня радовать. К примеру, недавно я впервые оказалась в музее Cognacq-Jay (Коньяк-Жей), расположенном в особняке XVI века, который еще помнит времена Генриха IV. В течение всей своей жизни супруги Эрнест Коньяк и Мари-Луиза Жей, любители искусства, известные также как основатели знаменитого магазина Samaritan, коллекционировали произведения искусства XVIII века. В свое время коллекция, которую за долгие годы им удалось собрать, считалась если и не лучшей, то одной из самых лучших в своем роде. Вниманию посетителей музея представлены картины и скульптура, мебель и ковры, керамика и фарфор, а также всевозможные предметы быта и аксессуары, начиная от табакерок, игольниц, пузырьков для духов и заканчивая карманными часами. Поход туда был просто невероятен, он так меня вдохновил!
Когда-то вы сказали, что еще больше вас вдохновляют собственные дети. А какой совет, полученный от своих родителей, вы считаете самым главным в жизни?
Инес: На первый план они ставили любовь к искусству и развитие моих творческих наклонностей, а не погоню за деньгами и преклонение перед статусом и положением в обществе. Они воспитали меня в уважении к таланту, экстравагантности и стремлению отличаться. Став матерью, я стараюсь передать эти же ценности дочерям. Тем более, что ни разу в жизни не усомнилась в их справедливости. В каждой семье свои правила. Я считаю, что должны быть лимиты и рамки в поведении детей и особенно это касается дисциплины. У нас существует неписаное правило - Нина и Виолетта всегда должны говорить мне, куда они идут и с кем, а также звонить, если задерживаются. Я не устаю повторять: «Поставьте себя на мое место, и вы все поймете. Представьте себе, что я ушла и не подаю признаков своего существования». И также строгое правило НИКОГДА не насмехаться над другими людьми даже в шутку, потому что человек будет себя чувствовать униженным. Это оскорбительно. Знаете, у нас в семье не приняты игры типа «Я –МАМА- лучшая подруга моих детей». Считаю это неправильным. Я - мама. Нина и Виолетта - мои дочки. Точка. У нас разный возраст, и я не могу быть им подружкой, но всегда могу выслушать их проблемы и дать совет. Я не жду их любви, но люблю обеих безмерно.
Фото из личного архива Инес де ля Фрессанж
