Радио "Стори FM"
Вера Павлова: VITA BREVIS

Вера Павлова: VITA BREVIS

«Жизнь коротка, наука обширна, случай шаток, опыт обманчив, суждение затруднительно»

 

Не можешь писать – пиши письма,
играть – играй в четыре руки,
аккомпанируй, другой жизни –
не можешь жить – пережить помоги
часы тревоги. Чайковский, Глинка? –
Тетрадь романсов с листа прочти.
Жизнь коротка, а искусство длинно.
Не вечно, нет. Но почти. Почти.

Я не очень люблю, когда в мои стихи залетают крылатые выражения. Хлопают потрёпанными крыльями, твердят своё попугайское «попка-дурак», распугивают соседние строчки. Ведут себя как самые главные. В стихах нет главных, в стихах все слова равны! Но из седьмой строчки этого стишка крылатого чужака прогнать не удалось – очень уж хорошо он туда вписался. Оставила. Правда, немного охладила его самомнение восьмой строчкой. И попросила чирикать потише: всё-таки Чайковского и Глинку люди поют, на рояле играют.

Записала это своё сочинение и по старой школьной привычке, прежде чем сдать тетрадку (кому? самой себе, конечно!), стала его проверять. Дошла до седьмой строчки. С удовольствием (латинский язык такой чарующий, на нём всё звучит как заклинание чародея, наверное, поэтому на нём выписывают рецепты – надеются на чудо!) произнесла её на языке оригинала: вита брэвис, арс лонга. Это выражение я, умница, отличница, знаю с детства. И понимаю, что оно значит. И утешаюсь им: мол, жизнь пройдёт, а мои стишки останутся. Как Пушкин писал: «весь-я-не-умру». На что я недавно панибратски ответила:

Брат, собрат, собратец

по пуху и перу,

вот и собран ранец.

Я тоже не умру

вся. На честном слове

продержится душа,

от покоя, воли

и нежности дрожа.

И в словарь я полезла вовсе не за значением – за этимологией. Захотелось узнать, откуда прилетела эта птичка?

И что же мне сообщила Википедия?

«Vita brévis, ars lónga – жизнь коротка, наука обширна или жизнь коротка, искусство (долго) вечно. Первый афоризм знаменитого греческого мыслителя, врача и естествоиспытателя Гиппократа (полностью звучит так: «Жизнь коротка, наука обширна, случай шаток, опыт обманчив, суждение затруднительно»). Часто цитируется в латинской форме».

Вот это да! Моя птичка чирикала только половину афоризма! И ту с переводческой неточностью: греческое слово «тэхнэ» (techne), как и латинское ars, обозначало и «науку», и «искусство». Первым эту ошибку сделал Сенека в книге «О краткости жизни», он же сократил афоризм на три пятых. Сенека пишет: «Отсюда известное восклицание величайшего из врачей о том, что жизнь коротка, а искусство длинно». Известное восклицание! Это тебе, Сенека, оно известно, и твои современники, наверное, знали, что там ещё шесть слов есть, а нам, школьникам доинтернетовской эпохи, откуда было об этом узнать? Гиппократ писал, оказывается, совсем о другом. Не об утешительном – о горьком и безнадёжном. Жизнь врача коротка, сетовал он, а наука врачевания так обширна, что жизни не хватит её освоить; счастливый случай может помочь врачу, но его так легко упустить; то, что помогло тебе вылечить больного вчера, сегодня может и не сработать; поставить диагноз можно далеко не всегда. Так говорил отец медицины две тысячи триста лет назад. И, боюсь, его дети, произносившие, получая диплом врача, написанную им клятву, могли бы подписаться под каждым словом…

Главное свойство афоризма – краткость. Несколько слов. Но даже на них человечеству не хватает памяти. Или смелости? «О мёртвых или хорошо, или ничего», – повторяем мы. И радуемся: хоть после смерти о нас никто слова дурного не скажет. И забываем, что полностью этот латинский афоризм звучит так: «О мёртвых или хорошо, или ничего, кроме правды». «Горбатого могила исправит», – тычем мы пальцем в неисправимого человека, который вполне мог бы парировать забытой второй половиной поговорки: «А дурака дубина».

Да, мы дураки. А как не быть дураками, когда жизнь коротка, наука обширна, случай шаток, опыт обманчив, а суждение затруднительно?

Похожие публикации