Михаил Осокин: Казнить нельзя помиловать

В Красноярске открыли музей конвоирования заключенных. Экспозицию разместили в специальном железнодорожном вагоне для перевозки осужденных. В вагоне разместили манекены конвоиров и заключенных в тюремных робах. 

Для тех, кто интересуется историей тюрем,  открыли и специальный туристический маршрут -  в Омской области решили проводить экскурсии по сохранившемуся участку Московско-Сибирского тракта. По этому тракту когда-то гнали осужденных на каторгу. Желающие почувствовать себя арестантами получают тюремные робы, на которых вышиты буквы «СК» - что означает не Следственный комитет, как вы, наверное,  подумали, а «ссыльнокаторжный».

И все эти проекты отражают очевидную вещь: тюрьма является важной частью жизни общества – и так было с момента появления первых цивилизаций. Сначала врагов и нарушителей племенных традиций просто убивали, затем поняли, что выгоднее держать их в заключении и заставлять работать - или обменять на соплеменников, захваченных врагами. Об этом как о полезном новшестве, например, говорилось в поучении фараона Хети III своему наследнику Мерикаре (около 2150 г. до н. э.):

“Не убивай – бесполезно это тебе. Наказывай битьем и заточением, и порядок воцарится в стране”. 

Нарушителей законов лишали свободы и всего привычного для них образа жизни - вплоть до внешнего вида. В частности, заключенным сейчас делают однообразную короткую стрижку. Раньше наоборот – в средневековых тюрьмах узников предоставляли самим себе, и у них отрастали длинные волосы, бороды, ногти. Вот как испанский рыцарский роман XVII века описывал стенания рыцаря, который  сидит в тюрьме:

Волосы мои по пояс
Упадают с головы,
Борода длинна, как скатерть,
Цвета высохшей травы,
Отросли на пальцах ногти,
Словно длинные ножи…

Часто о заключенных  как будто забывали, лишь просовывали еду и питье через отверстие в двери  – и это был вполне осознанный способ приведения узника в состояние безразличия и смирения. Заключенный должен быть покорным как труп – этот принцип тюремщики взяли у иезуитов. Иезуиты  построили систему, основанную на тотальном послушании, и в их уставе говорилось:

«Послушники должны повиноваться через посредство настоятелей своих, подобно мертвому телу (perinde ac cadaver), которое можно переносить с места на место и поступать с ним как вздумается». 

Иезуиты в разных странах создавали свои миссии, в них  обязательно были и тюрьмы.  И вот порядки в таких тюрьмах во многом стали образцом для карательных институтов светского общества.

Важный вклад в развитие этих институтов также внесла инквизиция. Великим изобретением инквизиции было дознание – так утверждал известный французский историк Мишель Фуко.

До этого для выяснения обстоятельств дела использовались еще средневековые процедуры. Виновные и невиновные на судебных процессах  определялись с помощью присяги, клятвы, а часто и путем судебного поединка – кто побеждал, того оправдывали, а проигравший объявлялся виновным.

Инквизиция заменила это процедурой дознания - сбором улик для установления вины подозреваемого. И можно сказать, что в этом отношении инквизиция  вообще дала большой стимул развитию цивилизации. По словам Фуко, естественные науки возникли в конце средних веков тоже из практики дознания.

Итак, ученым тюремная система помогла совершенствовать приемы исследований, а простому народу эта система представляла нравоучительные зрелища. Эту роль, например,  выполняли публичные казни, порой напоминающие театр.

На эшафоте разыгрывали сцены, воспроизводящие  преступление. Например, во время казни служанки, которая убила свою хозяйку, собравшиеся увидели такое зрелище.  Возле виселицы поставили то самое кресло, в котором сидела хозяйка, когда служанка ударила ее ножом. А самой служанке перед повешением тоже нанесли удары этим же самым ножом.

Театрализованными действиями стали и процессии закованных в кандалы каторжников, которых гнали пешком через всю Францию на юг, в Марсель и другие порты. В романах того времени преступников, отправленных на галеры, стали романтично называть «труженики моря». А сами каторжане активно помогали создавать это романтическое представление о себе и атмосферу карнавала. Вот как описывали это французские газеты:

“К цепям каторжники добавляли ленты и самодельные цветы, самые искусные шли в шлемах с гребнем или надевали ажурные чулки под тюремный балахон”.

Затем стали  появляться и проекты, как сделать постоянными театрализованные экспозиции с участием заключенных. Например, известный французский политик и юрист конца XVIII века маркиз де Сен-Фаржо предлагал превратить некоторые места заключения в то, что он называл «Сад законов». По его проекту, по воскресеньям туда могли приходить семьями:

«Родители приводят детей, чтобы они увидели, что такое каторжные работы, и прочувствовали ужасную судьбу тех, кто осмелился нарушить закон».

Каторжные работы были распространенным наказанием  и в России – но, как и в других странах, в российской тюремной системе труд заключенных еще использовали в самых разных видах, вплоть до сдачи их в наем. Константин Паустовский в своих мемуарах о России начала ХХ века описывал, как зажиточные горожане при переезде с квартиры на квартиру нанимали заключенных из местной  тюрьмы для переноски вещей. 

И значительная часть населения прошла через этот общественный институт - а многие и по несколько раз. Как с достоинством говорил один из персонажей романа Федора Сологуба «Творимая легенда», вспоминая свои тюремные сроки:

«Сижен достаточно». 

И тюремная система в ее российском варианте все больше дополнялась идеей тотального контроля над теми, кто еще находится на свободе. Тюремные надзиратели из острогов пришли к обывателю, в повседневную жизнь. Еще один герой Сологуба, как и многие другие россияне, везде опасается слежки – и в состоянии постоянного нервного напряжения он начинает наделять надзирателей поистине сверхъестественными способностями:

“В каждом городе есть тайный жандармский офицер. Он в штатском, иногда служит, или торгует, или там еще что делает, а ночью, когда все спят, надевает голубой мундир - и в присутствие. Иногда он даже оборотнем живет. Ты думаешь, это просто кот, а это жандарм бегает. От кота никто не таится, а он все и подслушивает”.

Новых высот тюремная система достигла в советские времена - ГУЛАГ, сталинские «тройки» и другие внесудебные органы тотального контроля и репрессий: они  охватывали уже действительно все сферы общественной жизни. И некоторые черты советской  пенитенциарной системы выглядели порой  совершенно фантастическими. Вспоминаю свою работу ведущим на НТВ – как в самом начале для одной из программ я записал интервью с бывшим военным, который расстреливал… Бога.

Он был тогда восемнадцатилетним солдатом, и его откомандировали на устроенный в Москве в 1922 году показательный процесс под названием «Суд советского государства над богом». Это решили сделать гвоздем проводимой в стране антирелигиозной кампании. Этот военный присутствовал в составе охраны на заседаниях – и  вот что он рассказывал в сохранившимся у меня интервью с ним: 

Бога обвинили в «преступлениях над человечеством» и «геноциде» (всемирный потоп, казни египетские и тому подобные библейские истории). Все юридические детали были соблюдены, как будто речь шла об обычном судебном процессе. На скамье подсудимых лежала Библия.

Прокуроры зачитали список преступлений Бога перед людьми, адвокаты просили помилования. После  пяти часов изучения судом свидетельств, апелляций и протестов был зачитан приговор: Бог  приговаривался к  расстрелу.

А затем тюремная команда, в которую входил и человек, с которым я беседовал, привела приговор в исполнение, выстрелив несколько раз в небо над Москвой.

фото: unsplash.com