Радио "Стори FM"
Лев Симкин: Уйти по-английски

Лев Симкин: Уйти по-английски

Известный юрист Лев Симкин прославился еще и как писатель, исследующий самые страшные моменты истории ХХ века. Его книга «Собибор/Послесловие» о восстании в лагере смерти вошла в лонг-лист премии «Просветитель». Но Симкин не только юрист, профессор и писатель-историк, а еще и остроумный человек, автор веселой книги "Завтрак юриста". Мы предлагаем вашему вниманию три его рассказа

Пирожные

… В свое первое посещение Америки мы, группа советских ученых-гуманитариев, ходили голодные, экономя командировочные на приобретение ширпотреба. Потратить доллар на гамбургер и другой на кока-колу мог только уж совсем отпетый обжора.

Легко представить, как велика была наша радость, если приглашали в гости. Однако в гостях могли и не накормить, иногда ограничивались дринком.

Заранее понять, чем дело кончится, было трудно.

Как-то раз такая непонятка повисла в воздухе гостиной у Гарвардского профессора, когда хозяева ненадолго оставили нас одних. В этот момент рука одной дамы из нашей компании непроизвольно протянулась к стоящему у стены барному столику на колесиках, где лежало печенье и крохотные пирожные. Остальные последовали ее примеру.

Спустя несколько минут жена профессора пригласила всех к обеду, накрытому в соседней комнате.

После салата и чикена она подала чай и объявила: «А теперь десерт» и, распахнув дверь в гостиную, не глядя, вкатила оттуда тот злополучный столик. Надо ли пояснять, что столик был пуст…

 

Друзья

Когда мы были в Турции, в рассказ о достопримечательностях Стамбула наш гид вкраплял советы посетить магазины, где продают лучшие в Турции дубленки и другой ширпотреб. Все эти магазины принадлежали его друзьям, исключительно честным и добропорядочным коммерсантам.

Да и их клиенты были сплошь уважаемые люди.

Когда он рассказывал обо всем об этом, мы как раз проезжали мимо крошечного магазина ковров, где покупатели, по словам гида, - исключительно знатные иностранцы.

Пришлось остановиться и зайти. Я увез с собой красочный буклет с образцами продукции.

На обложке буклета – Джордж Буш-старший и его супруга Барбара стояли на пороге той самой лавчонки. Между ними красовался ее хозяин, маленький усатый дядька. Подпись под фото гласила: «Abdulla with some friends».

 

Прийти по-английски

Как уйти по-английски, знают все.

Кроме англичан.

Они так не говорят и, разумеется, не уходят, не попрощавшись.

А вот как прийти по-английски, я узнал в Лондоне лет двадцать тому назад.

На собственном опыте.

Собственно, опытов было два.

Первый вышел комом.

Будучи приглашенным в гости к английскому профессору, захватил привезенную с собой бутылку армянского коньяка, который, как нас учили, был любимым напитком Черчилля. Рассчитывая, что в гостях накормят: тратить на еду скромные командировочные в те первые поездки за бугор казалось безумной роскошью. Перед выходом из отеля позвонил, как договаривались, профессору.

- Вы уже пообедали? - спросил он.

С ответом я замешкался.

- Вот пообедайте и тогда приходите, - сказал он, верно оценив мое замешательство.

Второй опыт был куда успешней. На этот раз визит был к английскому юристу, привыкшему точно выражать свои мысли. Пригласил он меня на «дринк». Поесть я уже не рассчитывал, но идти с пустыми руками было неудобно, а все привезенные сувениры были уже раздарены.

Спасла мою честь рязанская женщина, коллега, член нашей «делегации», у которой чудом сохранилась бутылка водки зеленого стекла с неприглядной этикеткой, в народе именовавшаяся «коленвал» или «сучок».

Такая водка у нас стоила копейки, я заливал ее зимой в бачок «москвичевского» стеклоомывателя как замену более дорогой незамерзающей жидкости.

Кому наш «сучок» нужен в Англии? Да еще рязанского розлива.

Но выхода не было, пришлось нести.

Юрист жил на фешенебельной Слоун-стрит в шестикомнатной квартире. Он провел меня к огромному бару, где от разноцветья бутылок рябило в глазах. Тут-то я, стесняясь, достал из широких штанин зеленую бутылку и поставил ее на барную стойку.

Рука хозяина потянулась за нею.

Я сразу отодвинул бутылку в сторону, объяснив, что это так, сувенир, пить вовсе не обязательно. Мне меньше всего хотелось, чтобы он попробовал эту гадость. И еще меньше, чтобы ею отравился, как не раз случалось в то время у нас на родине. Хозяин меня неправильно понял и сказал, что я могу пить что захочу, а он хочет русскую водку. И потянул бутылку к себе, а я вновь подвинул в другую сторону. Тогда он решил сменить тактику и стал наливать мне виски, а как только я отвлекся, выхватил водку у меня из-под носа.

Я с ужасом смотрел, как он налил себе граммов сто пятьдесят, элегантно кинул пару кусков льда и залил это безобразие тоником.

Опустошив стакан наполовину, стал нахваливать выпитое: «Какой превосходный напиток!»

Первое время я с опаской на него поглядывал, но постепенно успокаивался – водка, как ни странно, оказалась не такой уж плохой.

Плохой водки вообще не бывает.

Бывает мало тоника.

фото: личный архив Л. Симкина

Похожие публикации

  • Талант и Танат
    Талант и Танат
    Эдисон пытался разговаривать с мертвецами по телефону, Ньютон искал философский камень, отец американского ракетостроения Парсонс вызывал сатану. Великие учёные, вы что, с ума все посходили?
  • Я была у себя нелюбимой...
    Я была у себя нелюбимой...
    Она – специалист по созданию на экране конфликтных ситуаций «хороших, но невыносимых людей». Такие люди становились героями её сценариев. Такие люди окружали её в жизни. Про тех, кто рядом с нею был, рассказывает Наталья Рязанцева, жена поэта Геннадия Шпаликова, вдова кинорежиссёра Ильи Авербаха
  • Тайна сожжённой рукописи
    Тайна сожжённой рукописи
    В 20-е годы прошлого века Эмму Цесарскую называли «воплощением совершенной женской красоты». Она сыграла Аксинью в первой экранизации только что написанного «Тихого Дона». И вдруг – тишина. Полное забвение. Спустя время её помнили только киноманы. Что за сюжет развернулся в жизни актрисы, заставивший нас вспомнить её сегодня?