Жизнь после 28 этажа
Никогда никакой «железный занавес» не остановит поток посылочек из России заграницу: шпроты, бородинский хлеб и платки с красными розами по синему полю будут слать вечно и с этим нужно смириться. На днях мне привезли такую коробочку от (внимание!) приятелей соседей моих друзей. У этих «приятелей соседей» в Торонто живут родители.
Мне никогда не понять, отчего эти коробочки не передать прямо по адресу, тому, кому сей дар предназначен. Нет, вначале всегда передается «кунакам джигита», в данном случае мне. Делать нечего, приятели соседей друзей практически прямая родня.
И вот я беру коробочку и послушно несу ее по указанному адресу. Старики живут в новом билдинге на берегу озера Онтарио. Подкормить шпротами и черным хлебом надо, как выяснилось, очень небедных стариков, которые живут в одном из самых дорогих районов города, дом шикарный.
В общем, на одном из шести лифтов я поднялась на 46-й этаж, передала милейшим пожилым людям коробочку, выслушала, что тоска у них вдали от родного Чертанова лютая, от озера дует, но вообще жаль, что давно сюда не переехали и бездарно просрали свою жизнь в совке. И вот, только я попрощалась, как по рации этого дома передали, что просят прощения - надо что-то проверить, в результате чего целый ЧАС лифты работать не будут. Старики предложили попить чай с черным хлебушком, переждать часок. Но у меня не было ни минуты, мне надо было срочно забрать внука из садика. И я пошла вниз пешком с... 46-го этажа! Надо вам сказать, что от старости у меня не осталось ни одного здорового органа, кроме левого колена, которое болело от …любви. Дело в том, что в юности я любила мужчину, который, в свою очередь, любил горные лыжи. Потом любовь иссякла, а травмированное колено болит по сей день.
Тем не менее я упорно спускалась вниз, одолевая этаж за этажом и одновременно постанывая от жуткой боли. Где-то примерно на тридцатом я поняла, что всё, больше не могу. Но на этом тридцатом никто мне чаю не предлагал, да и вообще за время спуска я не встретила ни одного живого человека. Хоть пой. Но я не пела, а почти кричала, так болела нога. Недобрыми словами поминая своих друзей, их соседей и их приятелей, к двадцать восьмому этажу я вдруг поняла, что спускаюсь, почти не держась за перила.
А на двадцатом колено прошло! Остальные этажи я почти летела. Короче, только спорт, только физическая активность продлит нам эту гребаную жизнь! Лифты запустили тогда, когда я, ликуя от своего подвига, уже выходила из подъезда....
Потом оказалось, что я перепутала и внука в этот день забрала няня... Дорогой мой внук, любимый мой Дэвид, всплакнешь ли ты на моей заброшенной могиле?
Фестиваль
У нас в Торонто был кинофестиваль. И на этот фестиваль приезжал любимый друг и любимый соавтор Сережа Бодров, который, потусив в высших сферах этого фестиваля и уезжая, укорил нас с дочкой - вы бы хоть в кино сходили, посмотрели, а то совсем уже одичали тут.
Ну, мы устыдились и пошли.
Кино первое - девица, беременная на последней неделе, подстроила, чтобы ее любовница избила ее же кирпичом по животу, дабы плод погиб. Мотивы неясные. Избавившись от младенца, девица наша что-то типа монтировки, пришла к одной бабе и уже чужого ребенка прибила в ванной. Мотивы опять же мутные. Потом девица, с монтировкой наперевес, пошла мочить детей дальше... Мы просидели в зале минут тридцать и были последними, кто сбежал. Служители кинотеатра у выхода сторожили и нервно опрашивали дезертиров: «Вы окей? Помощь не нужна?»
Кино второе - мексиканский ресторан, где подают замечательные стейки. Весь город приходит их есть. Добрый хозяин бесплатно кормит бомжей. Однако не все бомжи возвращаются на свои скамейки, из каждого второго и делают те самые стейки. Ушли после третьего бомжа.
Да нет, вы не волнуйтесь, я окей, но…
фото: Depositphotos.com/FOTODOM
