Крот говорит Дюймовочке: зима была длинной, но я терпел. Не выгонять же тебя на мороз. Мне кажется, у нас ничего не получится. Сейчас уже весна, хочешь я вызову для тебя ласточку?
Курочка-Ряба говорит: у меня нет сил, я бесплодна. Теперь мне только в суп или клевать зернышки на заднем дворе. Впрочем, недавно мне приснилась Черная курица, звала меня в другую сказку, настоящую прозу, где тревожно, где есть подземные жители, а не в эту короткую сказку, где всего-то семь строк.
«С другой стороны, – думает Курочка-Ряба, – семь – это число магическое, а у Погорельского в его сказке какая-то неприятная тайна, почти патология. Русский Гофман. И эта бедная Чернушка, которая в конце появляется уже в крошечном человеческом облике, в виде министра подземных жителей, закованного золотой цепью».
«Недель через шесть Алеша выздоровел, и все происходившее с ним перед болезнью казалось ему тяжелым сном. Ни учитель, ни товарищи не напоминали ему ни слова ни о черной курице, ни о наказании, которому он подвергся. Алеша же сам стыдился об этом говорить и старался быть послушным, добрым, скромным и прилежным. Все его снова полюбили и стали ласкать, и он сделался примером для своих товарищей, хотя уже и не мог выучить наизусть двадцать печатных страниц вдруг, которых, впрочем, ему и не задавали».
Алеша, может, и выздоровел, а вот я все слегка побаливаю.
Кстати, когда этот придуманный Алеша жил?
Итак, считаем.
«Лет сорок тому назад в С.-Петербурге, на Васильевском острову, в Первой линии, жил-был содержатель мужского пансиона...».
Издана сказка в 1829 году, будем считать, что тогда и написана. Значит, получается, что время действия приходится где-то на 1780-е годы.
(И тут-то и пробегает у меня по темным углам ночной комнаты то ли тень, то ли черная курица. Я лезу искать в интернет, и тени начинают расти.)
Бог с тем, что там, в тексте, зашифрован, возможно, намек на Великую Французскую революцию – мне куда интересней другое. Когда повесть была написана, масонские ложи и тайные общества уже в 1822 году запрещены указом Александра I, а с 1826 года по распоряжению Николая I стали даже преследоваться III Отделением.
То есть, получается, та фраза из повести, где сказано, что в Петербурге теперь уж «все переменилось», говорит не только об архитектуре («когда на проспектах Васильевского острова не было веселых тенистых аллей: деревянные подмостки, часто из гнилых досок сколоченные, заступали место нынешних прекрасных тротуаров», и «Исаакиевский мост, узкий в то время и неровный, совсем иной представлял вид, нежели как теперь», и «монумент Петра Великого от Исаакиевской церкви отделен был канавою»), а указывает на давнюю и когда-то благоприятную для масонов эпоху.
Так вот что меня тревожило маленьким в этой сказке. Кроме моей нелюбви ко всяким подкроватным сущностям. Там этот морок и эта какая-то неприятная темнота связаны с высокомерным дворянским безумием.
Мы же помним, как Пьер Безухов тоже увлекся масонством в свое время.
«В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно-темно: только в одном месте горела лампада, в чем-то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие...».
Потом Безухов во всем этом постепенно разочаруется. Хотя, когда в 1812 Москва достанется французам, а он получит от одного приятеля-масона сообщение про предсказанную смерть Наполеона и поймет, что если «Русский Безухов» (по-французски l’Russe Besuhof) по специальной азбуке цифр соответствует магическому числу, то будет сильно этим совпадением воодушевлен.
Французский плен излечит его от этой ереси окончательно.
(Разумный крот сказал мистично настроенной Дюймовочке: «Ничего у нас с тобой не получится».)
И вот дальше – намеками и метафорами – плетется это второе дно нелюбимой в моем детстве сказки. Точнее, высекается: ведь так много обработанного камня в подземных коридорах, а ведь это они, «свободные каменщики», его обработали: камень, вышедший из-под рук умельцев, это сакральная вещь, она ведет по пути к Истине. Даже «минеральный кабинет» есть в пансионе, где учится мальчик Алеша да не один, вместе с ним 30-40 мальчиков, а это оптимальное, как пишут источники, количество «братьев» масонской ложи.
(Курочка-Ряба говорит: у меня нет сил слушать этот бесплодный человеческий бред. Пустите меня на суп или клевать пенсионные зернышки на заднем дворе.)
...Несколько лет назад я начирикал:
«Когда еще была жива моя собака, но уже постарела, у нее появилась очередная придурь (собственно, вся ее жизнь была одна сплошная придурь – так и жили: она дурит, я расхлебываю): она вдруг стала бесцельно часами ходить по комнате.
Если учесть, что к этому времени она уже окончательно ослепла, это было тем более странно.
Но она – ходила.
Тёп-тёп. Точнее: скрип-скрип. Бум-бум (это она иногда ударялась головой о ножку стула, я же говорю: была слепа).
Я последнее время что-то так устаю, что у меня нет сил иногда даже выйти на улицу.
Поэтому я, как Чуня, тоже стал ходить по комнате.
Скрип-скрип, говорит паркет. Тёп-тёп, говорят икеевские валеночки.
…Лет через пять мой ангел-хранитель, лениво прислушиваясь к тому, что там происходит со мной, будет, как я в свое время, не глядя вниз, раздраженно считать про себя:
«Вот опять пошел... вот в коридор вышел … вот на кухне... вот у помойки постоял … вот обратно... тёп-тёп... скрип-скрип... О! А вот и об дверной косяк опять головой ударился»».
... И вот тут-то самое время будет Кроту и Дюймовочке вашу ласточку отпустить.
