12 мая Андрею Вознесенскому, которого многие считают поэтом-эпохой, исполнилось бы 90.
Вознесенский, как известно, прославился очень рано, в 25, а потом был популярен еще целых полвека. Срок для поэта нереальный, если он, конечно, не Пушкин (а он всё же не Пушкин, тиражи которого, как это ни странно, тоже падали, причем еще при жизни «нашего всего»).
«Великолепная четверка» - куда, кроме Вознесенского, входили Рождественский, Ахмадулина и Евтушенко, - действительно были мега-популярны, время их славы пришлось на Оттепель: первое поколение, кто не попал под колесо террора, кого не сослали, не убили и кто не погиб на фронте. Родившись в конце или начале тридцатых, они вдохнули, что называется, воздуха свободы, пусть и ненадолго.
Застав уникальное время, когда поэты собирали стадионы: видимо, это первый и последний случай в истории поэтического слова, сейчас на чтения приходят человек десять. А то и все пять. Странным образом в эту компанию поэтов-трибунов затесалась прелестная Белла Ахмадулина, с ее необычным голосом, ломкой женственностью и сложной поэтической структурой ее стихов, более, если быть справедливым, утонченная, нежели ее друзья, поэты-мужчины.
Видимо, после сталинских заморозков все четверо, пусть и разного уровня дарования, звучали настолько свежо, что могли сравниться по популярности с рок-звездами (тем более никаких рок-звезд на нашей эстраде тогда не было и быть не могло по определению).
Персонально Вознесенский, баловень судьбы, вытащил счастливый билет: даже после хамского разноса Хрущева, принародно оскорбившего поэта, он не только не пострадал, но еще и стяжал славу диссидента.
Многие полагают, что после Маяковского и Хлебникова именно Вознесенский занял свободную нишу поэтического авангарда, став их преемником и таким образом восполнив досадный пробел и заодно обновив поэтический язык. Ну, как полагают иные литературоведы. Другие же - Бродский, например, равняться на которого было бы затруднительно, испытывал отвращение к поэзии Вознесенского, о чем по своей привычке высказываться прямо и без обиняков, написал в довольно резкой форме (сейчас это довольно часто цитируется в соцсетях).
Как бы там ни было (споры о его значении идут до сих пор - и порой яростные), Вознесенский, и это придется признать, оказал свое влияние – ну, скажем, на рок-поэзию. Более того, как обмолвился один историк советской литературы, «его эстетический опыт растворён во всём литературном контексте второй половины XX века». Даже, как он полагает, если это происходит неосознанно.
Между тем, именно Вознесенский и никто иной (Бродский гораздо позже) имел и международное признание, которое началось еще в шестидесятые. Его сборник «Антимиры» 1964 года, уже через два года вышел в нью-йоркском издательстве. Издавался он и позже, в семидесятые, а в 1978-м его настигло, как говорится, и официальное признание – то есть Госпремия СССР. Надо отдать ему должное, при этом он не испугался принять участие в «Метрополе», что могло сулить неприятности.
Его собр. соч. из восьми томов тоже впечатляет: такой чести в России удостаиваются только признанные классики прошлого.
Как посланец «доброй воли» он, конечно, был весьма репрезентативен: культурный, очень образованный человек, страну не посрамит уж точно, недаром его собеседниками были такие мировые знаменитости, как Сартр, Хайдеггер, Боб Дилан и даже Пикассо.
Как поэт-песенник он тоже был выше всяких похвал, не говоря уже о культовых рок-операх, где он был автором либретто.
Может, Вознесенский был больше явлением, чем собственно поэтом, время рассудит. Недаром его популярность не сходит на нет: не то чтобы он был и по сей день культовой фигурой, как во времена оны, но все же не забыт, вызывает споры, часто цитируем, что уже, согласитесь, немало.
фото: FOTODOM
