Автор: Диляра Тасбулатова
Ровно сорок лет назад великий и неповторимый Вуди Аллен, «нью-йоркский невротик», единственный в своем роде, снял один из своих блистательных шедевров – фильм «Зелиг», который, боюсь, будет вечно актуальным.
…На вопрос, почему, собственно, «боюсь», и не риторическая ли эта фигура (или, того хуже, ритмическая уловка, чтобы придать стройность началу текста), отвечаю с пролетарской прямотой: действительно боюсь. Ибо «Зелиг», издевательское повествование о среднем человеке (а кто из нас не «средний», хе-хе) - о нашей всеобщей, чуть ли не онтологической, то есть данной нам от природы, способности к мимикрии. Стать хамелеонами по мере взросления (ребенок еще может проявить индивидуальность, хотя и он, чуя опасность, порой меняет «окраску») – вот наша задача, товарищи.
Другой бы, режиссер сугубо либеральных наклонностей и гуманистических взглядов (Аллен же, как правило, высмеивает всё и вся, и любая повестка ему не указ) снял бы на эту тему разоблачающий фильм о нашем внутреннем фашизме и последствиях такового. Этот же, вечный пересмешник, придумывает якобы док. о …человеке-ящерице.
Что, что?! Док. о ящерице? Вы в своем уме? Это что, нейшенал географик? Ну да, именно так: этот его Зелиг, которого, ясное дело, играет сам Вуди, маленький еврейский интеллигент в огромных очках, умеет так подстраиваться, мгновенно принимая облик, ухватки, взгляды и даже национальность или расу рядом стоящего, что на протяжении фильма становился то толстяком, то индейцем, то негром, а то и психиатром (когда с ним работает настоящий психиатр), - в общем, кем только не. Настоящий хамелеон семейства ящериц, меняющий окрас сообразно обстоятельствам, политическому режиму, окружению et cetera.
Сделанная в жанре «мокументари» (от англ. to mock – подделывать, издеваться) и снабженный – тоже, кстати, тонко издевательскими, - комментариями «ученых», которые якобы расследуют феномен Зелига, человека-хамелеона, эта очередная шутка юмора еще недавнего стэндапера, а ныне мыслителя уровня Свифта, настолько уморительна, что вы животики надорвете. Ручаюсь.
Кадр из фильма "Зелиг"
Скажем, в середине тридцатых в Германии многие возмущались антиеврейскими законами, но буквально через пару лет попривыкли к этому чудовищному абсурду и отвечали в таком духе, что, мол, «евреи сами» или «я не хочу об этом думать».
Думать, впрочем, почти всем постоянно некогда – в этом, если слегка абстрагироваться от дурашливого тона алленовского фильма, и кроется трагедия цивилизации. Другой парадокс состоит в том, что и думая, можно такое удумать, что мир рухнет: как, скажем, троцкисты на пару со сталинистами - до сих пор, после чудовищных экспериментов ХХ столетия мечтающих о всеобщем равенстве и братстве, причем под эгидой тирана. В общем, думай-не думай, результат будет один.
Косвенно фильм Аллена и об этом: человек-ящерица, не думая, приведет мир к катастрофе, ибо будет подстраиваться под тех, кто «много думает» - и мало-помалу, а порой и стремительно, как это было в Кампучии, додумается до геноцида. Уже, в общем, додумался, недолго думая. (Тавтология, извините, здесь – прием).
Кадр из фильма "Зелиг"
«Зелиг», однако, не только о социальной мимикрии, он шире и глубже, не исчерпываясь абсурдным сюжетом о том, как герой, посетив греческий ресторан, превращается в грека (и его, ха-ха, выводят под руки как больного, причем уже в усах, которых только что не наблюдалось, и другой шляпе) или становится мрачным индейцем, стоит ему постоять рядом с каким-нибудь Сидящим Быком. Верный себе, Аллен проезжается и по психоанализу – доктор Флетчер, симпатичная молодая женщина (Миа Фарроу, блестящая актриса и в те времена жена режиссера) берется вылечить своего подопечного от патологической способности мимикрировать, ведя с ним долгие задушевные беседы.
Примерно такие:
- Вы кто? (спрашивает она).
- Я психоаналитик (отвечает Зелиг).
- Нет, это я – психоаналитик.
- А я тогда – кто?
Ха-ха. Как в анекдоте, когда пьяный приходит домой и говорит из-за двери: открой, мама, это я. А мама отвечает: нет, мама – это я.
Затем, якобы под гипнозом, Зелиг, отвечая на вопрос врача, почему он хочет быть как все, говорит - «чтобы быть в безопасности, быть анонимом, слиться с толпой». Сатира же (поясняю) состоит в том, что ни один психоаналитик в мире никогда и ни при каких обстоятельствах не может повлиять на психологию толпы: а поскольку «толпа» сейчас разрослась почти до 8 млрд. двуногих, населяющих земной шар, и из них всего 8 процентов грамотных, то выводы делайте сами. Впрочем, от грамотных тоже порой никакого толку – такой грамотный в один не прекрасный день оседлает какого-нибудь конька вроде идеи сверхчеловека, а неграмотный подхватит. И пиши пропало. Как говорят в соцсетях, плавали, знаем.
Недаром Сьюзан Зонтаг (она, кстати, будучи строгой интеллектуалкой, приняла участие в фильме, якобы комментируя феномен Зелига, будто он и вправду существовал, причем с уморительно профессорской интонацией, иронизируя над самой собой) – так вот, недаром она в своем великом эссе «Магический фашизм» пояснила, что такое «быть вместе», то есть нарезать круги с факелами вокруг громадной горящей свастики. Какое пьянящее чувство единения – ты не один, ты – молекула толпы, ты со всеми, ты растворен во всеобщем оргазме преданности партии и лично фюреру.
Кадр из фильма "Зелиг"
В свою очередь Бродский – и тоже в великом эссе о Сталине - в свойственной ему манере интеллектуальной честности, помноженной на лексическую точность, описал это явление «единого организма» огнедышащей толпы, стомиллионного дракона, который то и дело качается, как маятник, между правдой и ложью. Ибо, как с отчаянным сарказмом припечатал Оруэлл, «правда – это ложь, а ложь – это правда». То, что сегодня кажется правдой, через день объявят ложью (ну, скажем, обнаружат очередного «врага народа») и наоборот - нехороший человек, Мао, например, вдруг станет закадычным другом. А потом опять врагом. И так до бесконечности, до безумия.
Изощренная, иначе не скажешь, прелесть этой фантасмагории состоит еще и в том, что Аллен (хотя тогда не было компьютерной графики) вмонтировал свое изображение и изображения актеров в настоящую хронику – работа была весьма кропотливой, долгой и изматывающей. А он ведь, как правило, снимает на удивление быстро, чтобы и самому фильм не надоел. Маэстро не пожалел усилий, работая еще и со звуком, искусственно «состаренным» (даже песни для фильма ему написали стилизованные) и с такой же состаренной пленкой. До такой степени, что одна наивная девушка спросила меня: а это правда было?
И когда, ближе к финалу, Аллен со своей ярко выраженной семитской внешностью стоит рядом с…Гитлером, тут же зал начинает, извините за жаргон, так ржать, что стены сотрясаются. Действительно, где еще можно так счастливо слиться с толпой, как не на Мюнхенском сборище нацистов, самом многочисленном перед Второй мировой?
Доктор Флетчер, ха-ха, находит своего подопечного в фашистской Германии, сажает в самолет, и они улетают, преследуемые целой армадой немецких асов, «валькирий», - неуловимые и непобедимые. Причем вверх ногами (!). Как говорит закадровый голос – Зелиг поставил очередной рекорд, летя вверх ногами, хотя раньше никогда не рулил самолетом, ха-ха.
В общем, вверх ногами они пересекут Атлантику и поженятся: переродился ли Зелиг из человека толпы в индивидуальность под влиянием жены-психоаналитика, об этом не говорится.
Кадр из фильма "Зелиг"
…Вообще у Аллена, с его обширной фильмографией, много шедевров, но много и проходных картин, снятых в полпинка и в перерывах между настоящими, как у нас любят говорить, «выстраданными», работами. «Зелиг» как раз принадлежит к числу непререкаемых шедевров, высоко оцененных критиками – хотя у него больше номинаций, чем побед, что лично мне очень обидно. Но дело, думаю, не в призах, Аллен свое возьмет – да уже давно, в общем, взял. Его тихий, заикающийся голос «невротика» и при этом одного из самых выдающихся сатириков ХХ века, сумевшего создать вселенную характеров, то – по-чеховски лиричных, то по-свифтовски абсурдных, стал принадлежностью культуры по обе стороны океана.
Исповедуя знаменитое «мир погибнет под всеобщие аплодисменты», где аплодисменты – важная составляющая его личной эсхатологии, он - один из немногих, кто прячет свое отчаяние философа и страх смерти за искрометным юмором и вечным дуракавалянием.
фото: SIPA/FOTODOM; kinopoisk.ru
