Автор: Андрей Аболенкин
Масштабные сериалы прошлого задавали моду на наряды и причёски, на манеру любить, расставаться и зарабатывать деньги. «Игра престолов» – не просто законодатель стиля...
На первый взгляд кажется, что жанр «Игры престолов» легко определить. Параллельный мир в феодальной стадии, с собственной логикой и щепотью магии – типичное фэнтези. Однако многие опрошенные мною знакомые определили его как ретро-футуризм, описание будущего в реалиях прошлого. Пусть даже потом они затруднились с объяснением своего выбора. Лучший способ узнать, готовы ли мы примерить на себя Средние века, – разобраться, насколько легко стилистика сериала входит в жизнь, превращается в моду.
Разбирать любое явление массовой культуры с позиций моды или стиля сейчас полезно и приятно. В процессе обязательно выясняется, что главное не эстетика, а этика: что бы там люди ни выбрали, интереснее всего обоснование их выбора. Отличный пример даёт актёр Кит Харингтон. Полтора года назад эксперты мужского журнала объявили его «самым плохо одетым мужчиной года» за простоту без элегантности. Одновременно читательницы другого издания поставили его на второе место в списке самых модных: за кудри, манеру расстёгивать рубашку до груди и носить старообразные ботинки с чем угодно.
Для публики оценка оказалась вдруг в разы сложнее, поскольку приходится учитывать куда больше вводных. Эксперты видят на красной дорожке брюки гармошкой, тяжёлые боты с пряжкой и растерзанную сорочку без воротника. Всё это в сочетании белый-серый-коричневый и на персонаже, который со временем приобрёл сочность Курта Рассела в счастливые годы. Вывод однозначный. Для поклонниц комплекс куда сложнее: тут и ведущий актёр самого успешного шоу, и из аристократической семьи, и роман с коллегой по площадке, тоже аристократкой. И да, сочность тоже учтена, хотя неизвестно, что от неё останется после реабилитационной клиники – там актёр приобщился к важному для любой звезды драматизму в биографии.
За короткий срок после упомянутых номинаций экспертное отношение к простоте успело поменяться раза два. Мне доводилось прошлым летом в том же издании встречать съёмку с Харингтоном, в которой он представлял «современный способ носить костюм без напряга». Секрет, вы не поверите, в выборе спортивных тканей и футболки в тон. Если же вам интересны последние сводки о простоте, вот они. В адидасовской линии прошлой зимы, где компания выпустила вариации своей популярнейшей модели совместно с «Игрой престолов», есть вариант, посвящённый Джону Сноу, харингтоновскому персонажу. Тёмно-серый-белый-чёрный, имитация вязаного трикотажа и намёк на драконью чешую, полный пластик производятся на принтере.
Эта неприметная обувь, придуманная будто для ночного налёта, с позиций элегантности не обсуждается, её там нечего искать. Для индустрии это был сигнал о новых способах производства и об окончании эпохи разноцветных монстров с литым копытом, которые много сезонов задавали тон в спортивной обуви.
Если уж рассказ об «Игре престолов» обходится без вычурных форм, то понятнее уже не пояснить: визуальные коды сейчас зависят только от слов. Не бывает такой картинки, которую можно без пояснений охарактеризовать лишь по виду, сопутствующие соображения куда важнее. Где раньше любой школьник мог определить дурной вкус и использовать это открытие в эпатажных целях, сейчас находится целое облако из культурных особенностей социальных групп, права на выбор, условий производства и историй гнёта. Всё вне рамок эстетической оценки, которая сама стала казаться инструментом патриархального угнетения.
Чтобы почувствовать остроту перемен, можете провести эксперимент. Заявить, к примеру, у себя в соцсетях, что вам не нравятся повылезавшие на жаркие городские улицы неопрятные персонажи с лишним весом и в белье. Закрепите эффект утверждением, что для купальных шорт и открытых маек есть своё место и возраст. Чужие влажные складки с запахом непростых жизненных историй, мол, нарушают городскую этику и ваши границы. Если вас читают многие, то интеллигентная перебранка и упрёки в несовременности вам обеспечены. Красивым и молодым можно, а прочим нельзя? Что считать красивым? За что им привилегии? Как можно такое озвучивать? Откуда эти полицейские мысли? Вы много чего услышите. Однако в двух словах суть в том, что никакой однозначной характеристики визуальных явлений вне контекста сейчас на публику выдать невозможно, сплошной релятивизм.
Это в частной переписке. Для заметного культурного явления, каким стал сериал со ста миллионами просмотров еженедельно, такая особенность современного восприятия заметнее в сто раз. Вероятно, это главный урок, который мы получаем из анализа стиля в «Игре престолов». Персонажи больше не делятся на хороших и плохих, такое деление не прослеживается в их биографии и костюмах, там вообще действуют другие нормы морали и устройство цивилизации. Зритель со временем учится не оценивать, а просто наблюдать за ситуациями, где сценаристы доходчиво объясняют, что отрицательных или положительных сейчас не сыскать. Успех одного симпатичного вам героя часто означает неудачу другого, такого же симпатичного.
Раньше ситуация выглядела куда понятнее. «Старая, уродливая, странная, с проблемами социализации»? Ведьма, однозначно, недобрая сила. Вот и в книгах старинных так пишут. Костюм и образ готовы, акценты расставлены, возможны небольшие вариации на тему жалости и нелёгкой биографии. Эта стандартная логика, объединяющая упаковку и содержимое, больше не действует. По костюмам сериала легко проследить семейные связи и иерархию героев, но они никак не помогут с оценкой. Беглый взгляд на гардероб Серсеи позволит восстановить в памяти все её взлёты и падения. Скажем, фанаты без труда могут вспомнить момент, когда для неё стало возможным носить декольте в стиле Маккуина образца 2004 года.
При этой внятности подачи, которой по праву гордится художник сериала Мишель Клэптон, череда львов, волков и драконов никак не связана с инцестами, убийствами и предательствами, заполняющими экран. Это раньше ведьмы воевали с добром, чем и отталкивали. Сейчас это носители исторической культурной традиции и женской магии. Да, колдуют, строят козни, но на то и ведьмы, не судите по внешности. Тут уместно вновь вспомнить о футуристической оценке сериала в моём окружении, потому как именно такой безоценочный подход в мультикультурном мире, отягощённый множеством сопутствующих обстоятельств и экивоков, может стать главным в близком будущем. В нём поцелуй при встрече вполне сгодится как повод для иска, а удаление клитора девочкам останется одной из «традиционных практик».
Варваризмы и пренебрежение глянцем цивилизации являются ещё одной сильной стороной сериала, визуальной приманкой и причиной интереса. Не исключено, что они близки к одной из возможных картин будущего. Команда костюмного цеха, к которой со временем присоединились знаменитые вышивальщицы, итальянские оружейники, кузнецы и много кто ещё, сделала всё возможное, чтобы техники прошлого предстали перед нами в самом привлекательном виде. Вплоть до того, что они шили вручную максимальное количество вещей, а обработка оверлоком вообще была под запретом. Отфактуривание вещей, придание им признаков времени и использования удалось им гениально. Полагаю, что лучшего визуального выражения недоверия к прогрессу, усталости от потребительского развития нам пока видеть не доводилось.
Такое разочарование за сто лет можно было наблюдать не раз, особенно после Первой мировой войны, которая положила конец иллюзиям про разумное человечество, что объединится в мире технических достижений. Все новые направления в искусстве того времени старались уйти от гуманистического измерения в «объективные миры». До сих пор образ будущего остаётся очень туманным. Пока никакого единения, садов на Марсе и прочих утопий человеческого счастья от НТП. Многие обозреватели полагают, что последние полвека прогресс в принципе остановился, поскольку не наблюдается прорывных научных открытий, приближающих нас к осознанию мира или контролю над ним. Эти же аналитики уверены, что не наблюдается как раз потому, что открытия, подобные антибиотикам или способам получения и передачи энергии, создали нынешнюю плачевную ситуацию. Не выдерживает перенаселенная Земля нашего цивилизационного давления.
В моде разочарование в прогрессе заметно в каждом стежке. Все явления, которые ещё лет десять назад виделись частью триумфа моды, – сложности, мифы и ритуалы, с одной стороны, и стремление к демократизму и доступности – с другой, очень быстро стали нежеланными. Куда ни посмотри, видны аналогии с авангардными практиками вековой давности. Тут и уход от авторского присутствия, использование готовых форм, упрощение языка, включение графики. Недавно стало понятно, что мода в прежнем, элитарном и художественном смысле стала привилегией для немногих, кто может себе такое позволить. Прочие, пользуясь своим большинством, убеждают сами себя, что это странное, комичное явление, отвечающее сейчас за авторский дизайн одежды, и нужно называть модой. Такое уже происходило, к примеру, с маргарином во Вторую мировую войну – название и обстоятельства сильнее сути.
На таком драматичном фоне сериал, где так шикарно оформлено социальное неравенство, отказ от технических достижений, вера в сверхъестественное и разброд в умах обречены на успех. Подсознательно мы вполне готовы увидеть в мирах «Игры престолов» один из вариантов государственного развития. Там технологии развиваются только в средствах подавления или контроля, право на власть связано с манипуляциями и борьбой закрытых групп, а идеалы правления исходят от конкретных персон, которые могут по обстоятельствам менять моральные установки. Схожую подоплёку можно даже сыскать, к примеру, в «Гарри Поттере». Одним словом, наступление феодального произвола довольно легко перевести во впечатляющую картинку будущего.
Стилистика сериала даёт этому процессу мягкую бытовую подложку. Собственно, до «феодальной моды» нам не так уж далеко. Она уже раздроблена по отдельным деревенькам, у каждой своя, и зависит от селебов, как раньше от королевского двора. Как в «Игре престолов» одеждой оформляются жизненные обстоятельства, но не личность: мода в принципе для индивидуальных заявлений не предназначена, а персонального стиля на каждого не напасёшься. Его заменяют геральдические метки. Ну и в довершении сходства народные массы заставили поверить, что крашенная соком мешковина, перешитая из другой, чужой мешковины, – это очень современно и ответственно. Тут помогает релятивизм, когда веришь не собственному опыту и глазам, а пояснениям контекста.
Одежда Джона Сноу служит прекрасным примером сказанному. Все сезоны он ходит примерно в одном и том же. Только от бастардовской меховой накидки, сделанной из крашеного и отфактуренного икеевского овечьего коврика, переходит к меху побогаче и объёмом побольше. Как раз в отношении мехов современный релятивизм проявляется ярче всего. Меховые отделки и вставки в последние годы упорно появляются буквально везде, и тут справедливо видят влияние сериального стиля. Художники по костюмам отказались от использования искусственных заменителей, которые в кадре выглядели убого, и поставили поклонников перед необходимостью раздваивать языки. Все обозреватели пишут, как им жалко зверей, но отношение к мехам от недавней анафемы повернулось к приятию. Особенно если учесть, какой ужасный вред наносит экологии производство неразлагаемых синтетических шкур.
Возможность порассуждать о «новой дикости» является самым значимым вкладом сериала в моду. В остальном он заметен не сразу. Не обошлось без маек, украшений и кожгалантереи. Лет пять подряд то одно, то другое кутюрное платье посвящают битве при Черноводной. Драконы, чешуя Дейенерис нередки в декоре уличной моды. Но мы не зря тут говорили, что сериал рисует вариант будущего во времена, когда о настоящем предпочитают не задумываться. Такие заявления в тяжёлые времена всегда в цене: «Барбарелла» в разгар холодной войны или «Бегущий по лезвию» на излёте экономического кризиса показали, что пессимистичный прогноз не исключает шикарного оформления и чаще оправдывается. «Игра престолов» вынесла этот опыт на новый уровень. Образ будущего предлагается как идея, отдельно от упаковки, чтобы лишний раз подчеркнуть нынешний разрыв между этикой и эстетикой.
фото: VOSTOCK PHOTO
