Беседовала Юлия Васильева
Чапурин – пожалуй, самый известный российский модельер в мире, чей взлет начался с победы на конкурсе Nina Ricci в Париже и продолжился в виде громких титулов, премий и регалий – как российских, так и мировых, сотрудничества со звездами планетарной величины – Шер, Наоми Кэмпбелл, Уитни Хьюстон, Мадонной, Кейт Мосс.Он создал платья, принесшие победу финалисткам конкурсов «Мисс Мира», «Мисс Вселенная». Его легендарный бутик и ателье на Саввинской набережной – мекка звезд и первых леди. И это лишь малая толика профессиональных и личных триумфов.
Игорь - один из самых авторитетных кутюрье в мире театра. Он разрабатывал костюмы и сценографию для ведущих российских и мировых драматических, балетных и оперных театров.
Наш разговор с человеком, чье имя является синонимом прогрессивной моды в России, - как раз о том, как предстоит развиваться индустрии в условиях стремительно меняющегося мира, границ и общественно-политических реалий.
Возможно ли в наше время моде существовать в рамках одного государства и его территориальных границ, будучи обособленной от мира с его культурными, социальными тенденциями и трендами, модными течениями. Что потеряет и что обретет российская мода в условиях, в которых она оказалась?
Кутюрье за работой
- Опыт обособленной моды в контексте одного государства - это, конечно, возможно. По такому пути идут Северная Корея, Монголия, Иран, Ирак, иные государства, которые закрыты от всего мира. Я думаю, подобным образом существует мода в Туркмении, Таджикистане. Насколько это российский путь - пока непонятно. Но однозначно: повторить историю с закрытой модой СССР в принципе невозможно, потому что во времена перестройки была полностью уничтожена легкая промышленность, от которой за тридцать лет не осталось ничего за исключением производств по пошиву униформы, школьной формы или спецодежды. Поэтому полагаться на то, что локальные дома моды станут создавать одежду для определенных регионов, в нынешней ситуации невозможно, и поэтому русская мода, безусловно, сейчас, скорее всего, как таковая просто пропадет. Ведь если говорить о дизайне, то дизайн должен иметь фундамент, а его у нас нет и не было. Русская, российская мода базировалась на европейском сырье, оборудовании и прочем, что не производится в нашей стране. Называть «модой» свитшоты, футболки и худи неверно, эту историю можно отнести к разряду кэжуал-урбанистической спецодежды, изготавливаемой из турецких, китайских тканей, и, конечно, же, это не мода.
Является ли данная ситуация поводом для роста сегмента российских дизайнеров и производителей ткани, фурнитуры, оборудования? Та ли это ситуация, когда кризис - время возможностей? Кто получит развитие в первую очередь?
Платье из коллекции haute couture Chapurin
- Жизнь и, в частности, промышленную жизнь можно сравнить с растениями, которые пробьются сквозь асфальт и сквозь бетон, если они имеют силу или же благодатную почву для роста. Насколько российские дизайнеры и производители активизируются в своем развитии? Я думаю, в любом развитии надо полагаться на успешную сильную экономику, но разрушительные процессы в ней так сильны, что говорить о том, что имеются какие-то фундаменты, дающие возможность воссоздавать промышленность - текстильную, кожгалантерейную и т.д., невозможно, ибо экономическая ситуация не будет этому способствовать. Все эти тридцать лет индустрия не просто не развивалась, а полностью отсутствовали инвестиции в людей, в кадры. Не имея профессионалов или имея профессионалов из прошлого, из СССР, - тех, кому сейчас по шестьдесят лет и более, говорить о развитии - большое заблуждение. О восстановлении отчасти рассуждать возможно, но опять же приватизация обнулила все производства, закрыв их, удалив людей из этих пространств, промышленные площади были распроданы либо заброшены. Нельзя вернуть туда производства иначе как путем национализации, изъяв их у людей, которые скупили эти огромные фабрики в личное пользование, либо заставив этих людей развивать производства на этих площадях, - но ни того, ни другого, понятно, никто делать не будет. Поэтому я думаю, индустрия будет обращать свое внимание на те возможности, что рядом, в частности, на ткани, производимые в Турции и Китае. Это ткани, которые, безусловно, не предполагают никакого дизайнерского интенсива, и соответственно, говорить о каком-либо развитии либо процветании идей, бессмысленно.
Как вам видится развитие собственного бренда в изменившейся ситуации, приходится ли корректировать производственные, коммерческие, маркетинговые планы?
Игорь Чапурин и прима Большого Светлана Захарова
- Бренд Chаpurin всегда имел уникальные позиции в этой стране и, наверное, сейчас в этом его преимущества в части шансов на дальнейшее развитие, потому что бренд начинал с от-кутюр, потом появилась линейка прет-а-порте, затем - линейка мебели, бренд начал заниматься интерьерным дизайном, позднее - промышленным дизайном, далее - высоким искусством и сегодня присутствует и в Большом театре, и во многих ведущих театрах мира. То есть бренд имеет широкий диапазон существования, большой опыт общения с миром языком дизайна. Но, конечно, самым минусовым нашим форматом сейчас станет история с одеждой, потому что люксовый бренд должен всегда транслировать своим клиентам, почитателям все самое свежее, лучшее, передовое, - то, чего сейчас бренд Chаpurin не может сделать, так как очень многие страны сейчас отказались от сотрудничества с Россией в области поставок, производства и каких-либо коммуникаций. Поэтому бренд будет идти каким-то своим путем, стараясь задействовать все те ресурсы, которые были наработаны в прошлые годы.
У бренда Chapurin огромный опыт коллабораций, продолжите ли вы идти по этому пути, в чем для вас его привлекательность?
Балет "Ромео и Джульетта", режиссер Константин Богомолов (художник по костюмам Игорь Чапурин)
Chapurin реализовывал совместные проекты с Mercedes (создание интерьера премиальной линейки автомобилей), с Tecnomar Yacht (создание интерьеров суперяхт), с брендами Rowenta, Mastercard, Clarince и другими.
Коллаборации - это современное общение с миром. Коллаборации появились как эгоистическая тема, как способ удовлетворения растущих запросов потребителей. Покупатель всегда ждет чего-то нового, и обороты желаний постоянно ускоряются. В какой-то момент моду загнали этим ритмом настолько, что уже сам по себе бренд становится неинтересен, даже если он, как, к примеру, Армани вырабатывает сто и одну линию. Все равно потребитель желает нового и побуждает бренд идти путем коллаборационного сотрудничества, когда дизайнер объединяет свои мысли, свой стиль, ДНК своего бренда с ДНК другого бренда. Чем любопытнее коллаборация, тем больший успех она имеет, но она не является ни олицетворением проблем бренда, ни олицетворением новаторства - это просто реакция на жажду новизны, которую покупатель навязывает производителю, вынужденному искать новые формы проявления своего вероисповедания в моде.
Мода и идеология, мода и политика - в каких отношениях они находятся, по-вашему? Происходящее окажет влияние на российскую и мировую моду и, если да, то каким оно будет?
Игорь Чапурин и Полина Гагарина в платье Chapurin
- Мода как любой вид искусства зависит от процессов в экономике и политике, и поскольку это не искусство в чистом виде, а более индустриальная история, то, конечно, здесь имеет место не только зависимость от экономики, но и от политики, поскольку идеология рождает те форматы, в которых существует мода и если говорить о моде, скажем, советского периода, то идеология играла очень большую роль в том, что мода была однообразна, ибо это требовалось и идеологически для того, чтобы держать людей в определённых рамках. Конечно же, современное время - иное во всех смыслах, но если говорить о моде в широком спектре, то в таких странах, как Северная Корея и другие достаточно закрытые государства, где политика играет решающую роль в принятии практически всех решений, мода является заложником этих процессов.
Вспомним знаменитые фотоснимки моделей Кристиан Диор, которые в 1959 году после показа гуляли по Москве, олицетворяя собой контраст мод и культур. Глядя на эти фотографии сегодня, невольно задаешься вопросом, не грозит ли нам снова "шить сарафаны и легкие платья из ситца" и также разительно контрастировать с Европой, как советские женщины, одетые в ширпотреб, - с теми роскошными француженками?..
- В шестидесятых годах общество было максимально закрыто, изолировано от информационных потоков, не было Интернета, связи с внешним миром, и люди были абсолютно лишены возможности получать информацию для того, чтобы воспринимать мир объемно и видеть его таким, каким он являлся в то время. Сейчас для того, чтобы повторить ту историю, надо полностью заблокировать Интернет, полностью заблокировать загранпаспорта, что в принципе невозможно. Поэтому говорить о падении до того периода, когда имел место абсолютный разрыв в восприятии современности, думаю, невозможно, и все равно люди будут либо сами, либо руками портних в ателье пытаться воссоздавать то, что ни видят на экранах своих компьютеров.
Коллекция ZHIVAGO couture
- История с платьем нашей современности сейчас сложно воспроизводима: если еще два года назад можно было говорить о чистоте эксперимента, то сегодня - нет. Пандемия и закрытость границ наложили вето на любое адекватное восприятие времени, и в текущих условиях будет кощунственно звучать любая искренность, которая могла бы описать это платье. Как бы то ни было, платья-героя нашего времени нет, потому что имеют место большое разобщение, разорванность - сознания, эмоций и, главное, экономический разрыв. Уничтожение среднего класса в недалеком прошлом максимально разорвало представление о некой единой форме либо о единстве восприятия современного человека в современном образе.
