Радио "Стори FM"
Блиц Дениса Драгунского: падающего подтолкни?

Блиц Дениса Драгунского: падающего подтолкни?

Денис Драгунский – писатель, а «по совместительству» эрудит и интеллектуал, который помимо своего основного ремесла, писательства, ведет один из лучших блогов в Фейсбуке, умея задеть не то чтобы «болевую точку», не только то, что сейчас на острие, что обсуждается, а то, с чем наша жизнь связана вроде как косвенно. Это и интересно.

Редакция STORY придумала такой ход: время от времени задавать Драгунскому несколько вопросов, и «животрепещущих», и на вечные темы.

Блиц-интервью ведет наш автор, кинокритик Диляра Тасбулатова.  

Денис Викторович, вот вы – только не спорьте, интеллектуал, то есть человек, который старается осмыслять действительность плюс, конечно, ваш бэкграунд, образование. Хорошо вы свой блог ведете – по всем вопросам высказываетесь, из разных областей знания. Ну и недавно вы в своем блоге писали о неточной цитате из Маркса – «история повторяется дважды». Как-то один товарищ, тоже интеллектуал, но пересмешник, привел пример неправильного перевода фразы Ницше: «падающего подтолкни». А там было – «падающее», а не «падающего». Ну и он говорит – немецкого не знают, обрадуются, что всё теперь можно и давай у дедушки костыли отнимать.

- Интеллектуал – это не просто умный человек. Допустим, я умный. Ну, или так: ненамного глупей других, которых умники считают умными. «Граунд» у меня очень хороший, это верно: всё-таки отделение классической филологии филфака МГУ. Хотя надо признаться, он уже довольно-таки «бэк» (back from me, позади меня теперешнего). Однако интеллектуал – это не квалификация и род занятий, а скорее призвание. Призвание быть обдумывальщиком и, главное, объясняльщиком каких-то важных вещей. Вот в этом своем призвании я не уверен, не знаю, есть ли оно у меня. 

Скорее всего, вот эти временами охватывающие меня приступы философско-филологической настырности – это какая-то тоска по утраченной профессии книжного червя, палеографа и текстолога, знатока древних рукописей и забытых сочинений. Я мечтал об этом годами, упорно добивался и все-таки добился нужных знаний и умений – и так легко эту профессию бросил. Даже самому удивительно. Объяснения типа «работы не было» - не в счет, это мелкие самооправдания. Тут какой-то тайный эротический подтекст. Целый роман о молодом человеке, который шесть-семь лет положил на неустанные и настойчивые ухаживания за прекрасной дамой, а когда она, наконец, отдалась ему – тут же покинул ее ради какой-то веселой и практичной особы. Но потом, состарившись, он все чаще о ней вспоминает. Смешно. Но, как видим, жизненно.

Всё, что существует в опыте одного человека – имеет значение и для всех остальных. И вот, очень кстати: совсем недавно меня спросили:

«Неужели всё это (то есть искусство чтения византийских манускриптов) вам на самом деле было интересно? Неужели вы всерьез собирались посвятить этому жизнь? Неужели даже сейчас есть люди, которые к этому стремятся?».

Отвечу на вопрос вопросом:

«Почему же никто не удивляется, что кто-то в наши дни стремится посвятить свою жизнь алгебраической, к примеру, геометрии? Хотя практического применения она имеет примерно в тысячу раз меньше, чем расшифровка скорописи XV века или дотошный комментарий полузабытых мемуаров».

Насчет пресловутой цитаты из Ницше – истинная правда. В «Заратустре» (Часть III, глава «О старых и новых скрижалях», раздел 20) написано: «was fällt, das soll man auch noch stossen!» («то, что падает, нужно еще подтолкнуть»). Речь идет отнюдь не о падающем человеке, то есть слабом, больном, инвалиде, бедняке и т.п., а о ценностях, стереотипах и заблуждениях эпохи.

Я, однако, полагаю, что никого и ничего не надо подталкивать. Ни «падающих» людей (это просто мерзко), ни, тем более, «падающего» социального порядка (это как минимум нерасчетливо). Вот, к примеру, к 1917 году русский царизм прогнил до основания, стал отвратителен всем – от рабочих и солдат до профессоров и министров. Его всем народом радостно и дружно подталкивали к пропасти – и полетели вместе с ним в бездну куда более кровавую, чем царство ненавистного Николашки. «Николай был дурачок, зато булка – пятачок!» - шепотом смеялась моя бабушка, которая еще помнила житье до Первой мировой. В 1930-е годы эта поговорка могла сойти за антисоветскую агитацию со всеми последствиями – в зависимости от воображения доносчика, ретивости следователя и спущенной сверху разнарядки на аресты. А всё потому, что подтолкнули. Иногда кажется, что режим Николая II – если бы не толкали – мог бы помаленьку перерасти во вполне приличную конституционную монархию. Ну, или не перерасти. Хотя конечно, на коротких отрезках жизни, в каких-то тактических ситуациях, «толкнуть падающего» бывает очень выгодно. Я не хочу, как пошлый моралист, призывать к чистоте помыслов и благородству действий в каждую отдельную минуту. Так не получается ни у кого. А у кого получается – от тех лучше держаться подальше. Бывают граждане, честные до омерзения – вот они-то как раз, во имя полнейшей правды, донесут на тебя с огромным удовольствием.

Надо уметь ставить границы, не путать тактику со стратегией, рассчитывать масштаб своих поступков и проступков. Можно поднять с асфальта десятирублевую монетку и, не задумываясь, сунуть в карман. Можно наврать по пустяку («Где был? С кем пил?»), чтоб не пускаться в скандалы и объяснения. Но вот найденный кошелек с десятью тысячами надо постараться вернуть. И диссертацию писать без плагиата. И, разумеется, никому не подставлять ножку на скользкой дорожке. Во-первых, это аморально, а во-вторых – себе дороже выйдет, поверьте.

Верю. Теперь о другой цитате: по поводу знаменитого – «Я знаю, что я ничего не знаю». Философы говорят, что акцент тут не на том, что Сократ не знает, а на том как раз, что знает. То есть на первой половине фразы, ДО запятой. Как думаете? А то вооружившись тем, что можно, по совету самого Ницше, дедушку или бабушку толкать, и тем, что уж если Сократ ни черта не знал, жить себе радостно и дальше. Я о том, что цитаты вообще-то вредны, как думаете? Или просто бесполезны.

- Ого! «Я знаю, что я ничего не знаю» - это очень мощное знание. Отделить себя как познающего субъекта от объекта познания. Понимать, что такое «нечто» и что такое «ничто». И главное – понимать, что такое «знать» и «не знать». Черт голову сломит! Тем более что это высказывание – типичный логический парадокс типа «парадокса лжеца» (утверждение «я лгу» означает, что если я говорю правду, то я лгу, а если я лгу, то говорю правду). Это важно для логики как науки скорее математической – но вряд ли применимо в быту. Разве что отбрехаться в каком-то мелком споре. Впрочем, если человеку приятно процитировать Сократа – пусть его. 

Цитаты не особо полезны, но и нисколько не вредны. Бесполезными я их тоже не стал бы называть. Цитаты, афоризмы и крылатые слова часто перевирают или неправильно понимают, приписывают их разным авторам – но все равно создается волшебное пространство эрудиции, остроумия, философичности. Квази-эрудиции, разумеется.

Ну и что?

Бывают такие тоненькие брошюрки: «Литература (живопись, физика, медицина) – притворись ее знатоком». Вот и здесь: «Мудрость тысячелетий – притворись, что владеешь ею!» Но вы знаете, я не вижу в этом ничего плохого. Если человек хочет притвориться обладателем мудрости тысячелетий – так сказать, от Сократа до Жванецкого – я в этом не вижу ничего дурного. Только хорошее! Ведь человек хочет обладать – пусть в сильно упрощенном виде – все-таки мудростью, а не жестянкой пива. Недавно у меня был спор с друзьями. Я купил за 50 рублей крошечную, размером в пачку сигарет, книжечку «Достоевский» из серии «Классики за 30 минут». Кто-то сказал: «Лучше никак, чем так». Но я убежден – все-таки лучше так, чем совсем никак. Тем более что даже взрослые философы, за малым исключением, читали Платона все-таки не по-гречески. Ну вот я читал Платона (не все собрание сочинений, конечно, но какую-то часть) по-гречески. Лучше я стал его понимать? И вообще я стал от этого лучше? Ох, не уверен.

Тем более что такие брошюрки бывают в высшей степени толковыми. Один мой приятель, физик, сдавал кандидатский экзамен по философии, выучив наизусть тонюсенькое пособие для сельхозтехникумов, выпущенное где-то в провинции. Его сбежалась слушать вся кафедра, а завкафедрой на полном серьезе предложил бросить физику и идти в аспирантуру к нему. «У вас поразительно четкое философское мышление!». Бывает.

Так что в щеголянии цитатами из древних мудрецов я не вижу ничего плохого.

Хорошо. Ну и как вы вообще относитесь к такому – «В мире мудрых мыслей»? Была такая книжка, изданная в шестидесятых. Там начиналось с Сократа, а кончалось «мыслями» Хрущева. Мне вообще кажется, безотносительно к Хрущеву, что всерьез никто к таким мыслям и цитатам не относится. Ну, может кроме мыслей Паскаля, Монтеня, афоризмам Уайльда или Ларошфуко – и то потому что они заострены, афористичны парадоксальны. Человек, живя, думаю, руководствуется не мыслями, хоть и Сократа, а собственной интуицией.

- Мыслями Сократа и Ларошфуко человек пользуется, как инструментами в полемике, или чтобы произвести впечатление. А живет он, ясное дело, как-то иначе. Руководствуясь, правда, не интуицией, а привычными стереотипами поведения; едет по привычной колее. Включить интуицию подчас бывает труднее, чем включить разум. Потому что рассчитываем и рассуждаем мы каждый день по десять раз: «Как доехать? Что купить? На чем сэкономить? Как выкрутиться из неприятностей? Где взять денег? Что написать в комментарии в ФБ?» и т.д. А вот отдаться на волю чувства, прислушаться к внутреннему голосу, пойти туда, куда влечет неведомая сила – это с нами случается гораздо реже, и мы этого побаиваемся.

Ну, а если людям нравится читать сборники цитат – так это же прекрасно. Глядишь, кто-то и заинтересуется, что за люди были Монтень или Уайльд.

Ну, может быть… И вот еще – о «девизах». Ваш девиз, спрашивают. Это еще страшнее чем ваше «хобби». Для Фейсбука я свой «девиз» содрала у Иртеньева: «Никто не моется в стране, лишь я один зачем-то моюсь». Ну и поставила. Я, собственно, вот о чем – о патетике. Очень не люблю я этого. А вы?

Я тоже не люблю патетику, просто терпеть не могу. А также бело-розовую зефирную романтику и слезливую чувствительность. Но не потому, что я такой заземленный и холодный, а просто – не люблю вранья, лицемерия, притворства. Все эти всхлипы, восклицания и хэппи-энды – брехня на постном масле. Обо всех переживаниях и страстях можно и нужно говорить безжалостно, сухо и даже, представьте себе, весело – так будет гораздо сердечнее и добрее.

Мое хобби – снимать с событий и поступков патетическую шелуху; собственно, этим я и занимаюсь в своих рассказах.

Поэтому мой девиз: «Ничего слишком», знаменитое греческое «медэн аган».

Окей. Я так и думала, между прочим.

фото: личный архив Д. Драгунского

Похожие публикации

  • Бумажный тигр
    Бумажный тигр
    Ираклий Квирикадзе сознался, что эта история давно бродила по тёмным лабиринтам его памяти, просясь наружу. И вот выдался случай
  • А был ли призрак?
    А был ли призрак?
    В парижской «Гранд-опера» проходили премьеры опер Сен-Санса, Массне и Делиба, пели лучшие голоса мировой сцены, она принимала у себя «Русские сезоны» Дягилева. Но вряд ли кто-то прославил этот театр больше, чем не отличавшийся ни слухом, ни голосом французский писатель Гастон Леру. Он обнаружил в «Опере» призрак! Обнаружил... или всё-таки выдумал?
  • Бессловесная звезда
    Бессловесная звезда
    Сто лет назад Полу Негри знали даже дети. Это была ослепительная звезда на голливудском небосклоне, сверхновая, непревзойдённой величины, причём немая, она вспыхнула − молча. И успела поразить до самых глубин всех мужчин своего поколения, включая Адольфа Гитлера, не говоря уж о коллегах по цеху. Но её жизнь разломилась надвое, когда накануне свадьбы её покинул жених. Что же с ними произошло?