Радио "Стори FM"
Анатолий Головков: ЗИЛ Москва

Анатолий Головков: ЗИЛ Москва

Головков - писатель, кинодраматург, бард, и вообще – человек довольно известный. Его рассказы и романы много публиковались и пользовались неизменным успехом. Ну, сами посудите, это просто прекрасно.

Сланцева забрала неотложка, ему вырезали лишнюю кишку, но еще в больнице он вспомнил, что сдуру выдернул из розетки холодильник.

А там ноги куры, рыба, сосиски, докторской кило!

Пузатый «ЗИЛ Москва» достался от матери. А ей - от бабушки, которая эти холодильники на заводе собирала. Бабушке разрешили купить его в рассрочку, по себестоимости и без очереди.

Уже и мать умерла, и бабушка, а вместо завода сделался пустырь.

На дверце отвердела резина. Ручка едва держалась.

Сланцев накопил на новый, хотел сбагрить старика на дачу, в сарай. Ну, там, для пивка в столярке. Но не успел.

Дома он приоткрыл дверцу - лавина мух вырвалась наружу.

«Ну, разве ты не мудак? — спросил Сланцева голос совести голосом второй жены. Хотя это не могла быть вторая жена. Она ушла к начальнику пожарной части. - Чисто, мудак! А теперь тебе страшно, поди?»

Не то чтобы страшно, мог ответить Сланцев. Просто глаза бы не глядели на эту липкую свинину. На сырки с плесенью. Только вобла топорщилась и тускло взывала к пиву.

Сланцев снес продукты на помойку, развесил липучки, помыл камеру, включил и прислушался.

Тишина.

«ЗИЛ Москва», 1975 года рождения, скончался…

Сланцев печально вынул шнур, отодвинул его от стены.

И вдруг заметил за трубками сверток, перевязанный бечевой.

В нем были пятьсот двадцать рублей советскими, фотография и записка: «Дорогой сынок! Если ты читаешь это, значит, нашему холодильнику вышел срок. Все деньги не пропивай! Разберись со стариком. Он так много значил для нашей семьи!».

На фотографии Сланцев увидел себя в панамке и красном галстуке. Он сидел на холодильнике, свесив ножки в сандаликах, а рядом стояли счастливые мама с бабушкой.

Сланцев пересчитал купюры с Лениным, заплакал.

Потом позвонил Витану и Колобку, лучшим друзьям.

После школы и армии Витан продавал иномарки, а Колобок развозил на бусике продукты.

Они обклеили холодильник пленкой, обвязали одеялом, погрузили и повезли на Автозаводскую. На тот пустырь, к тем руинам, откуда юный «ЗИЛ» когда-то спустился с конвейера.

Вырыли яму. На месте погребения холодильника поставили табличку с хромированным именем.

- Может кто-то хочет сказать о покойном? — глуховато произнес Сланцев.

- Я пока не выпью, не смогу, - признался Витан.

- Я тоже, - сказал Колобок. - Давай, Сланец, сам и скажи! Твоя родня!

Разлили по разовым, Сланцев и Витан выпили водки, а Колобок соку.

Тут Сланцев откашлялся и сказал речь, которая начиналась так: дорогой холодильник…

Тут они вспомнили многое. Юность, школу, дачу, клубнику. Компот и пиво с креветками из этого самого холодильника. И похороны отцов-фронтовиков, и проводы в армию. И гулянки до утра. Когда поливалки смывали тополиный пух с Неглинки и Знаменки.

Вспомнили и Ромашку из девятого «Б», Таню Ромашкину, из-за которой когда-то подрались Витан с Колобком. А ей тайно нравился Сланец.

Набрали: привет, это мы!

- Бля, ну, вы даёте! — сказала Ромашка. - Надрались, что ли?

Однако позвала на борщ.

Купили гвоздик, торт, поехали.

У нее муж давно погиб в аварии, сын с семьей в Тюмени.

Когда уж насиделись, наговорились, наелись борща… Уже после стременной и отвальной, когда Витан с Колобком уехали к женам… После всего этого - у Сланцева дух захватило, до чего красива Ромашка.

После полуночи он выкурил на балконе последнюю, собрался на метро, но уже не успевал. На такси у него было.

Стал искать сумку, очки, но не нашел. И ботинки тоже. Витан по пьяни ушел в его туфлях сорок пятого размера, а свои, сорок второго, оставил. Не идти же в носках?

Сланцев тыкался во все углы, Ромашка наблюдала за ним иронично, потом не выдержала, рассмеялась.

Он обнял всю женщину, поцеловал, засунул нос в ее волосы, которые пахли недорогим шампунем из Европы.

- Не стыдно издеваться над человеком, я всё-таки после похорон? - говорил при этом Сланцев, смешливо щурясь.

- Ну, еще бы, - отвечала Ромашка, - покойник был хорошим человеком.

Сланцев вдруг понял, что до этого момента, у него не было никакого дома, а сам он жил зря.

- Я тебе в комнате сына постелю.

фото: Topfoto/FOTODOM

Похожие публикации

  • Александр Митта: Непрерывное счастье
    Александр Митта: Непрерывное счастье
    Атмосфера шестидесятых, времени взрыва культуры после многих лет молчания, проникала повсюду: жизнь кипела не только на «Мосфильме» или в кругах избранной интеллигенции двух столиц, - свидетельствует Александр Митта, один из самых ярких «шестидесятников», автор культовых фильмов, известных всей стране
  • Александр Яценко: Сердца бумеранг
    Александр Яценко: Сердца бумеранг
    Александр Яценко – наверно, лучший в своем поколении, хотя даже сейчас, при продюсерском диктате, хороших актеров хоть отбавляй
  • Лев Симкин: Я - вице-король Индии
    Лев Симкин: Я - вице-король Индии
    … Как выяснилось, рассказы Льва Семеновича Симкина пользуются бешеной популярностью (редакция отслеживает рейтинг, количество перепостов, лайков и пр.). Эти два рассказа – о забавных случаях, которые произошли во время путешествий, ведь Лев Семенович объехал почти весь мир