Автор: Диляра Тасбулатова
Роману Полански, одному из самых загадочных режиссеров мира, которого многие считают лучшим среди живущих и уже почивших, 18 августа исполнилось 90 лет.
…Полански, конечно, мастер неровный – есть в его биографии и шедевры, есть и не совсем удачные картины: впрочем, художник - не машина по воспроизводству смыслов, а живой человек. Вот и Полански – живой до безобразия, до сих пор живее всех живых, ртом не шамкает, советов как жить и бороться, не подает, хотя вполне мог бы. Не в моралистическом смысле (он и сам – имморалист, что нынче, в век новой цензуры, не очень приветствуется, а точнее, совсем не приветствуется), а как раз таки наоборот. Именно он мог бы поучить всех нас, как остаться не только в живых чисто физически, но и не сойти с ума и остаться в твердой памяти и ясном рассудке, наблюдая за всеобщим озверением. А ведь многие, пережившие то, что пережил он, так и не справились (иных из них я, кстати сказать, знаю лично, других по книгам): Примо Леви покончил с собой после немецкого концлагеря, уже на воле, иные пытаются забыть эту травму, изжить ее, третьи – наоборот, постоянно говорят только о ней, не в силах изъять ужасы Холокоста из своей тревожащей памяти.
У Полански многие погибли в концлагере, в том числе дядя (забит до смерти) и родная мать. Сам он, пацан восьми лет от роду, сумев выбраться через дыру в заборе, долго скитался, прятался в лесу, ночевал у разных людей, приютивших ребенка; а как-то раз, случайно наткнувшись на эсэсовцев, которые принялись играть с ним в Вильгельма Телля, целясь в него, стал живой мишенью. После чего он будто почувствовал смрадное дыхание дьявола, дышащего ему прямо в лицо…
Вторая по счету трагедия настигла его в конце шестидесятых, когда банда Мэнсона расправилась с его юной женой, которая была на девятом месяце беременности, и заодно с ее гостями. Шерон Тейт, умолявшую о пощаде и инстинктивно защищавшую ребенка, который скоро должен был родиться, с особой жестокостью зарезала некая Сьюзан Аткинс, дочь алкоголиков, девица из низов, в 19 лет примкнувшая к банде Мэнсона и почитавшая его за Иисуса. (14 лет назад она скончалась в тюрьме, дожив до 61 года и став чемпионкой по количеству прошений об УДО, которое подавала 18 раз – правда, тщетно).
Кадр из фильма "Ребенок Розмари"
Полански, прожив длинную жизнь, до сих пор сожалеет, что уехал из Калифорнии, оставив беременную жену одну: с тех пор он навсегда замкнется. Впрочем, он никогда и не был весельчаком и балагуром, даже в детстве, еще до вторжения немцев, - уже тогда все отмечали его сложный, неуживчивый, вредный характер. Можно сказать, что страшную смерть Шерон он так и не пережил: а наложение «титров», целых две трагедии в его жизни, оставили неизгладимый отпечаток на его творчестве. Только он, видимо, мог снять такую картину, как «Ребенок Розмари», где женщина забеременела от …дьявола, и только он, и более никто (даже его учитель Хичкок - менее зловещий автор), мог постоянно напоминать человечеству, что мир лежит во зле.
Мир его фильмов, а это, можно сказать, целая вселенная, причем воссозданная им на свой страх и риск, как бы заново, минуя подражаний (или интерпретируя их по-своему), будто он Демиург, – это почти всегда воплощенное зло, ухмыляющееся и торжествующее, притаившееся буквально за каждым углом. В этом порой есть что-то средневековое, словно ты читаешь страшный готический роман ужасов, старинный «хоррор», где сквозь буквы постепенно проступает кровь.
Третий удар, которой пережил Полански (можно сказать, так и не пережил, обвинения с него до сих пор не сняты) – это преследование американских властей на почве сексуального скандала, где он вроде как (никто не знает, насколько это правда и насколько ложь) подверг насилию тринадцатилетнюю девочку.
Кадр из фильма "Китайский квартал"
На этих трех «столпах» отчасти и высится внушительная, несмотря на его малый рост, фигура Полански, который умело разбавляет свои фирменные кошмары особым раствором, замешенным на черном юморе, сардонической ухмылке и непревзойденном мастерстве. К тому же он, что называется, «умеет работать», вникая во все детали и подчиняя себе съемочную группу с наполеоновской властностью, не стесняясь грубых окриков и приказов. Тот, кто согласен на его диктат и полное подчинение, тот остается и работает, кто нет – покидает проект. Николсон на съемках «Китайского квартала» охотно подчинялся (он вообще умеет себя сдержать, несмотря на непререкаемый статус суперзвезды, профи во всем), Фэй Данауэй протестовала, а Джон Траволта - на другом проекте - вообще смылся, подставив съемочную группу в 250 человек.
Уже ранний его фильм, «Отвращение» (с Катрин Денев в главной роли, тогда еще совсем юной, двадцатилетней), который он снял, будучи тоже совсем молодым человеком, может служить пособием по изучению различных фобий и психопатологий. Чего стоит одно пространство (причем небольшой квартиры, Полански любит клаустрофобные помещения), которое напоминает кафкианские смещения – как, например, в «Процессе», - когда стены то сужаются, то расширяются, а героиню снедают кошмары. (У Кафки, соответственно, - героя).
Критики пишут, что его ранние опусы удостаивались бОльших похвал, нежели поздние, что, в общем, несправедливо: ибо Полански - один из немногих, кому удалось ловко обойти гетто так называемого авторского кино (то бишь «скучного»), виртуозно придав ему коммерческий блеск. На протяжении почти шестидесятилетней карьеры (!) он успел снять 22 фильма (что не так уж много, примерно по одному в три года), почти всякий раз попадая в яблочко. С той или иной точностью прицела – и все равно, явление поразительное. Это не так просто, время идет, меняются приоритеты и мода, кино, а вместе с ним и властители наших прежних дум неизменно устаревают.
«Монстр», в молодости напоминающий простецкого пацана из краковской подворотни, и сейчас не похож на опереточного злодея на пенсии: заурядная внешность тем не менее не помешала ему влюбить в себя отменных красавиц. Как свидетельствуют очевидцы, в нем всегда было особое, сардоническое обаяние – ну и, разумеется, ум: для режиссера, заметил кто-то, он даже слишком умен. Кроме роста (165 см) в Полански всё «слишком» - ум, мужество, ясность взгляда, которому не мешает его мистицизм, жар и холод, смешанные в той необходимой пропорции, что создает гения, способного увлечь и простого зрителя, и заморочить голову интеллектуалу. Уникум, одним словом.
фото: FOTODOM; kinopoisk.ru
