Автор: Диляра Тасбулатова
16 апреля 1889 года родился великий комик Чарли Чаплин - единственный, по мнению презирающих кино снобов, кто стал оправданием этого «пошлого» вида искусства.
Правда, эти самые снобы, третирующие кино, называя его ярмарочным развлечением, говорили так очень давно, на заре движущегося изображения, movie, во времена экспериментов и становления нового искусства, иные образцы которого сейчас действительно кажутся смехотворными. Чаплин всегда был исключением (хотя, скажем, в России, в двадцатых, его поначалу не поняли), гением, сумевшим, подобно Гоголю, создать архетип маленького человека, неудачника, бесплодного мечтателя и бедняка, вечно попадающего в идиотские ситуации. Однако в отличие от Акакия Акакиевича, Чарли умел противостоять ужасу жизни – сбежит, спрыгнет, кувыркнется, сделает что-то несовместимое с житейской логикой, обезоружив тем самым «врага» своей парадоксальной реакцией.
Его гэги, с виду вроде бы механистические, совершаемые с дикой скоростью - так, что не успеваешь опомниться, тем не менее продуманы до мелочей. Это не просто акробатические клоунские шалости, повергающие в шок преследователей Чарли, - но, как ни странно, тотальное разоблачение устройства мира. Как писали в советское время – «лжи и лицемерия буржуазного общества»; на самом деле любого общества, буржуазного или пролетарского, неважно, ибо Чаплин посредством трюков вскрывает механизм социума в принципе.
Когда он использует вещи не по назначению, они ему не подчиняются и бунтуют, зато когда наделяет их «душой» - наоборот, легко подчиняются: это целая чаплинская феерия, с танцующими булочками или с деревом, в которое он обращается, надев на себя маскировочный костюм с ветвями и раздавая этими ветвями оплеухи немецким солдатам.
Влияние Чаплина на публику – от безграмотных иммигрантов до профессоров – трудно, выражаясь по-газетному, переоценить; на просмотрах его фильмов публика каталась со смеху, независимо от дипломов и учености.
Упакованные в его ранние мини-фильмы скетчи, стремительные и виртуозно сделанные, с блестящим спортивно-цирковым мастерством, на самом деле не так просты - это не что иное, как философский юмор, высмеивающий всё и вся, от религиозных ритуалов до власть имущих. Чаплин, таким образом, посягает на условность человеческой цивилизации, проделывая это с невинным лицом клоуна. Рыжего, вечно битого, неустроенного, бездомного.
Известно, что сам он вырос в трущобах, ночуя иногда буквально на улице (отец его спился и рано умер, да он уже и не жил с матерью Чарли, психически нездоровой), попал в работный дом, где нравы со времен Диккенса мало изменились, - в общем, испил свою горькую чашу сполна, причем в раннем детстве. Что, конечно, отразилось на его характере: можно не верить Лите Грей, одной из его жен, написавшей мстительную книгу, где она вспоминает своего мужа с содроганием, но, скажем, Полетт Годар трудно заподозрить в клевете. Она, правда, не говорит, что Чаплин угрожал ей или избивал, зато рассказывает, что был неизменно мрачным, а дом, где они жили вместе, напоминал склеп. Впрочем, со своей последней женой, Уной О’Нил, судя по всему, Чаплин жил в полном согласии, произведя на свет восемь детей (лишь одна из них, Джеральдин, стала известной актрисой). Уна, дочь знаменитого американского драматурга Юджина О’Нила, не собиралась делать актерскую карьеру, посвятив себя семье и решившись ради Чаплина порвать с родными: отец прекратил с ней общение навсегда, возмутившись неравным браком - между супругами было 36 лет разницы.
Приход звука повлиял на карьеру Чаплина – хотя и звуковые его картины до сих пор входят, как принято говорить, в сокровищницу мирового кино. Но он действительно принадлежал «великому немому», с его выразительностью, пластикой, цирковым совершенством и изяществом. Именно Чаплин, как мало кто, поднял немое кино на недосягаемую высоту, превратив чисто механический, мак-сеннетовский гэг в величайшее искусство, за которым стоит целый мир.
Если бы не феномен кино (иногда думаешь – как же вовремя он родился) Чаплин был бы великим клоуном, но именно кинематограф дал ему возможность пространственных решений, передвижений в бесконечности, что было бы невозможно на сцене.
Феномен удивительный – ведь в юности он даже не умел читать. Редчайшее подтверждение библейскому «дух веет, где хочет». Хоть и в тщедушном теле бездомного ребенка…
фото: Topfoto/FOTODOM
