Автор: Диляра Тасбулатова
Александру Наумовичу Митте, чье имя, как говорится, не нуждается в представлении, 28 марта исполняется 90. Возраст патриарха, хотя сам он до сих пор ничем не напоминает велеречивого старца, ни внешне, ни тем более внутренне.
…Понятно, что предыдущий пассаж можно расценить как умилительно-юбилейный (ну не критиковать же человека в такой день, хотя с нас станется) – однако, будучи лично знакомой, могу поклясться, пусть и не на Библии, что да – «патриархального» в Александре Наумовиче нет ничего.
Он, скорее, вечный авангардист-экспериментатор, в юности мечтавший стать режиссером и свою мечу исполнивший. Хотя с репрессированными родственниками и пятой графой это было непросто - когда ему было 18, Сталин еще не отправился к праотцам. Впрочем, с этим пятым пунктом, что при Сталине, что после него, пробиться было сложно, евреев «квотировали»: многие так и не смогли переступить порог вожделенного ВГИКа, в ту пору знаменитого, хотя таланта им было не занимать. Что впоследствии они и доказали, выпустив в свет интересные, а порой и выдающиеся картины, снятые в обход базового образования.
Митте, таким образом, повезло: он мне рассказывал, что во ВГИКе они торчали до полуночи, вернее, до полпервого ночи, мчась к метро, чтобы успеть домой, на всех парах (ВГИК, если тогда была эта станция, ВДНХ, от нее далековато). А может, мчались к последнему троллейбусу, точно не помню. Шли иногда и пешком, и по 10 километров: Митта еще подростком, а потом уже юношей, пешком исходил всю Москву (между прочим, ходить по Москве часами любила и Цветаева - нарезать километры и километры по любимому городу). И вот так, гуляя и при этом каждый день ожидая посадки и визита товарищей в черных кожанках, он …мечтал. Когда усатый наконец приказал долго жить, своих прогулок Митта не отменил – прохаживаясь, лучше думается: образ будущего фильма, если таки дадут постановку, у него вырисовывался на ходу. В прямом смысле.
Начинал он, как вы знаете, в «детском» кино, снимая для подростков и заодно удивив зрителей невиданной доселе интонацией, человечной, естественной, правдивой, без лакировки и умилительности. Раньше в этом жанре были картины скорее назидательные (иногда до степени пародии - вроде «Красного галстука» по сценарию Сергея Михалкова, где пионер оторвался от коллектива, а потом вроде как исправился и, хе-хе, примкнул).
«Друг мой, Колька!», «Звонят, откройте дверь», «Точка, точка, запятая…» стали визитной карточкой молодого Митты, то есть новоявленного автора, который любит, понимает и чувствует детей.
Казалось бы, и дальше осваивай свою делянку, коль скоро ты успешен: так нет же, он пробует себя в иных жанрах. Позже, уже в более-менее зрелом возрасте, чуть за сорок, он возьмется и за «исторический» жанр, переиначив его в духе фантасмагории, хотя в основе сценария была (ну, как бы) повесть Пушкина о царе Петре и его арапе.
Беспощадно изрезанный по требованию номенклатурных идиотов из Госкино, «Как царь Петр арапа женил» все равно стал классикой, и до сих пор не устарел – блестяще остроумный этюд на тему человека, победившего косность нравов своим благородством, бесстрашием и пр. На деле Ибрагим Ганнибал бывал и чудовищем, годами измываясь над первой женой-изменщицей, и в своем роде человеком будущего – скажем, запретил телесные наказания для своих крестьян. Но Митта и не стремился к документальности, это не исторический фильм в буквальном смысле этого слова.
Дух эксперимента толкнул его снять «Экипаж», первый в СССР фильм-катастрофу, «блокбастер», доходы от которого могли бы сравняться с доходами от водочного бизнеса (что, конечно, на его благосостоянии никак не отразилось, если не считать жалких шести тысяч рублей гонорара (умножьте на стоимость двух отечественных автомобилей, чтобы было понятнее). Или разделите на триста в месяц, чтобы не побираться, стреляя десятку до зарплаты. Негусто.
В 1982-м Митта предпринимает невиданный эксперимент, затеяв чуть ли не фэнтези с «голливудским» размахом. «Детский» фильм с недетскими аллюзиями: как он сам говорил, в эпизоде «рая» на спине дракона, который «рано или поздно» проснётся, и благополучие живущих закончится, была метафорически выражена обеспокоенность «нефтяной» зависимостью еще советской, заметьте, экономики. Страна, говорил режиссер, «кормилась нефтью» и «прожирала эти запасы, накопившиеся под ногами». Эту метафору «хрупкого рая» тогда никто, разумеется, не понял...
Как, впрочем, не поняли Митту в целом, часто не давая работать, вторгаясь в его замыслы и изводя поправками. Впрочем, кого у нас поняли? Как говорится, в России нужно жить долго.
Этому совету Александр Наумович, слава богу, внял. Интересно, что, перечисляя великих советских режиссеров, его упоминают довольно редко: великий не великий, но выдающийся уж точно, один из немногих экспериментаторов в советском кино.
фото: Архив фотобанка/FOTODOM
