Академик Юрий Бузиашвили подарил мне свою книгу. Называется «Главный помощник врача – пациент». Книга большая, тяжёлая. Я повертела в руках. Наверняка чтиво полезное, но скучное. Но ведь не скажешь человеку «спасибо, не надо». Пришлось взять и даже заглянуть в неё. И что же? Я прочитала в один присест, как «Трёх мушкетёров». На это ушла вся ночь, но я не жалею. Эта книга заставила задуматься над многими проблемами.
Проблема № 1. Человек боится смерти. Это самый сильный и самый унизительный страх. Почему смерть страшна? Потому что там – неизвестность. Мы не знаем и даже не представляем себе – ЧТО ТАМ? Ведь тело остаётся здесь. Его зарывают или жгут. А все радости жизни связаны именно с телом: еда, любовь, книги, дети. Что же ТАМ? Только душа. И то неизвестно: есть ли она и в каком виде пребывает? Что это? Шар? Плазмоид? Где она обитает?
У Евгения Шварца я прочитала: «После смерти я перейду в волновое состояние». Значит, душа – это волны. Похоже. Мы, живые, эти волны чувствуем. Когда уходит дорогой нам человек, мы ощущаем его присутствие. Значит, он касается нас своими волнами.
Что такое тот свет? Где он? Существует предположение: он там, где мы. Среди нас. Но он невидим. Другое время и пространство, для нас недостижимое. В нашем языке и нашем понимании нет таких слов, которые бы объяснили ТО время и ТО пространство. Может быть, на том свете хорошо. Ничего не болит. Но как не хочется расставаться со своим любимым телом! Хочется длить и длить земную жизнь… Представьте себе: мы не боимся смерти, мы знаем, что смерть благо и, как считают буддисты, смерть – это всё сначала. Опять родишься, опять любишь, опять молодость, опять расцвет. В случае потери страха человек перестаёт ценить жизнь, исчезает инстинкт самосохранения, увеличивается число самоубийств. Поэтому страх смерти нужен человеку. Он заставляет ценить жизнь и дорожить жизнью.
Академик Юрий Бузиашвили в книге подсказывает, что надо делать, чтобы раньше времени «не откинуть копыта», продлить жизнь хотя бы на десять лет. Но всё равно этого так мало… Мало любви, путешествий, знаний. Хочется ещё, ещё и ещё…
Проблема № 2. Лечение. Все богатые и даже не очень богатые устремляются лечиться за границу. В Германию, например. В Израиль. В Америку. Там медицина более совершенна и больше доверия врачам, что самое главное. Приведу собственный пример. В 94-м году я сломала ногу, лодыжку, и попала в городскую больницу. Врач мне попался этнический немец. Я решила: раз немец – сделает хорошо. Но этнические немцы поселились в России ещё при Петре и с тех пор сильно обрусели, переняли русское отношение к труду. Этот врач сложил мне перелом на глазок и заковал в гипс, велел ходить на костылях два месяца. Через два месяца выяснилось, что нога срослась неправильно, её надо ломать и перекладывать по новой. Это называется «реконструкция стопы». Я хотела плюнуть этому немцу в рожу. Но какой смысл? Ну плюнула, и что дальше? Ничего не изменится. Я поехала в Швейцарию, и врач по фамилии Верли мастерски реконструировал мне стопу. И сказал: «Бьен алле». Это значит: прошло хорошо. И действительно, всё обошлось. Мои ноги работают одинаково. Но так бывает не всегда. Западные врачи быстро привыкли к тому, что русские, не имеющие страховки, приезжают с полной авоськой валюты и суют живые деньги в жадные руки врачей. Эти западные врачи ни за что не отвечают. Больной приехал, потом уехал – и с концами. Западные врачи боятся ответственности за своих, а на чужих им плевать. Я знаю, о чём говорю. Моя знакомая отправилась в Австрию менять клапан на сердце. Ей заменили. Спустя месяц оказалось, что клапан подтекает. Это же не водопроводный клапан, который подтекает. Это сердце. Пришлось снова лететь, снова платить, снова под нож. И никому не стыдно. Никто не извинился. Содрали дополнительные деньги. А меж тем у нас есть прекрасные хирурги и стоит операция в три раза меньше. В чём проблема? Не все больные могут оплатить. Откуда у дяди Васи восемь тысяч долларов? Он их и в глаза никогда не видел. Появилось такое слово – квота. Это значит бесплатно. Можно сделать операцию бесплатно, но за квотой надо ходить по инстанциям, и пока ходишь по кабинетам – умрёшь в пути. Какой выход? Такой, как в Европе и в Америке. Страховка. У нас существует страховой полис, но это какая-то фикция, типа «ваучер». Нужна реальная, настоящая страховка, как на Западе. Когда это будет? Те, кто составляет законы, ездят лечиться на Запад, и им плевать, что будет с дядей Васей. Или со мной, например. Я нахожусь в том же положении, что и дядя Вася. Вот схватит, и куда соваться? В городскую муниципальную больницу, а там врачи, работающие за копейки. Как им платят, так они и работают. Попадёшь к очередному этническому немцу, и «здрасьте, Константин Сергеевич» (имеется в виду Станиславский).
О чём речь? Пусть в Думе запустят страховку. Я догадываюсь: за этим стоят многие перемены в здравоохранении. Но это стоит того. Ведь даже Фидель Кастро в своей нищей Кубе сделал первоклассную медицину. Неужели мы не можем? Не хотим. Привыкли за семьдесят лет, что у нас люди – мусор.
...В середине книги – фотографии: Юрий Бузиашвили рядом с Путиным, с Майклом Дебейки – известнейший хирург, кто не знает. У меня тоже есть фотография рядом с Федерико Феллини. Я её везде сую. Это не что иное, как комплекс неполноценности, который рядится в комплекс превосходства. Дескать, если я рядом с Феллини, то я тоже не лыком шита. А я и так не лыком шита, и без Феллини. И Юрий Бузиашвили не меньше тех, с кем он рядом.
Больше других мне понравилась его семейная фотография. Потомственные врачи. Все всех любят, это заметно. Готовы жизнь отдать один за другого. Вот где сила. Вот где счастье: монолитная семья, где все всех любят. Мы постоянно ищем национальную идею. А вот она: СЕМЬЯ. Чем не национальная идея?
