Грозное и тревожное для одних и внушающее надежду другим слово «наступление», образованное от глагола «наступать» входит в состав некоторых идиоматических выражений.
«Пролетело лето. Наступила осень. Нет в бараке света – спать ложимся в восемь», - написал когда-то, очень давно, блистательный Игорь Холин. «Извините, но вы наступили мне на ногу и стоите на ней», - сказал однажды мой очень вежливый тесть какому-то мрачноватому хмырю в переполненном автобусе, на что хмырь отреагировал уж так, как сумел, но вполне, надо сказать, эффектно. Он сказал: «Ничего, ничего, не страшно, не переживайте». Эта формула прочно вошла в семейный фольклор. Когда кто-нибудь (чаще всего я) что-нибудь роняет, проливает или разбивает, произносится ритуальное «Ничего, ничего, не страшно».
А еще в советские годы в газетах, в телевизоре и в речах лекторов из общества «Знание», рассказывавших нам о международном положении и непримиримых классовых противоречиях в странах растленного и умирающего Запада, существовала такая растоптанная, как старые тапки, формула «Весеннее (осеннее, летнее, зимнее) наступление трудящихся». Трудящиеся в соответствии с календарными обстоятельствами неуклонно наступали, а шаткий и валкий мир капитала, с его логикой чистогана, денежного мешка и гонкой вооружений все отступал и отступал, по ходу позорного отступления неуклонно укрепляясь и обидно расцветая.
Есть и еще одно «наступление», занявшее видное место в современном русском фольклоре.
Объединив оба «наступления» в одно, я придумал однажды нечто вроде «Летнего наступления трудящихся на грабли».
«Грабли», да. Грабли, наступать на которые решительно не рекомендуется, особенно повторно.
До поры до времени сами по себе грабли не наделялись какими-то особыми качествами и свойствами. Грабли и грабли. Не наступай, и все будет ОК!
Но пару-тройку лет тому назад я прочитал где-то о том, что один из многочисленных думских златоустов призвал «не наступать на те грабли, которые уже показали свою неэффективность».
Оценка и использование садово-огородного инвентаря – пусть даже в метафорическом смысле – с точки зрения его эффективности или неэффективности придает всему этому дополнительное измерение.
Как-либо комментировать это, как, впрочем, и большинство других вербальных отправлений думских мыслителей особого смысла не имеет.
Зато я вспомнил некую трагикомическую историю из, так сказать, дачной жизни. Тоже, между прочим, про грабли. Причем грабли в этой истории фигурировали в самом буквальном, в самом неметафорическом значении.
В одно из погожих летних воскресений 200* года на даче у знакомых собралась компания друзей. Все как обычно: веранда, вино, самовар, варенье, шашлычок, клубника на грядках, шутки, смех, комары...
Нельзя было не заметить, что под глазом у милейшей хозяйки уверенно расположился сохранивший остатки былой эффектности синяк.
Гости, - люди в основном тактичные, - вопросов не задают. Хотя и интересно, конечно: что такого могло с ней случиться? Не с мужем же, тишайшим и кротким человеком, она подралась! Нет, такое представить себе было невозможно. А что все-таки? В общем, непонятно и жутко интересно.
В какой-то момент сама хозяйка, видимо, пощадив неудовлетворенное любопытство собравшихся, решила разъяснить эту клинико-косметическую аномалию и сказала: «Вы, конечно, заметили мой фингал под левым глазом? Как вы думаете, каково его происхождение? Ладно, не гадайте, я сейчас расскажу. А еще лучше - покажу. Пошли за мной».
И она повела вереницу любопытствующих гостей в сторону сарая. К одной из его стен были прислонены они самые, грабли.
«Взгляните на эту стену! - сказала хозяйка, слегка пародируя специфические интонации провинциального экскурсовода. - Видите эти грабли? Казалось бы, самые обычные садово-огородные грабли».
Тут она сделала выразительную театральную паузу, после которой продолжила:
«Ровно неделю тому назад я в темноте наступила на эти самые грабли». «Это было примерно так», - прибавила она и зачем-то показала, как именно это было.
Но поскольку она выпила перед этой своей экскурсией некоторое количество вина, она показала это настолько энергично, а грабли при этом продемонстрировали такую завидную готовность к сотрудничеству и, главное, такую эффективность, что в этот раз получился не какой-то там жалкий, хотя и нарядный, синяк под глазом, а полноценное, хотя слава богу не очень сильное сотрясение мозга.
Вот… А мы все время ворчливо и насмешливо браним разных косноязычных руководящих работников. А ведь если бы не они, разве вспомнили бы мы и не захотели бы поделиться друг с другом массой симпатичных историй? Да ни за что!
