Снайперы и Мозамбик

Автор: Ольга Филатова

Писатель Любовь Виноградова живёт в Африке, в стране под названием Мозамбик. Это такое тёплое место, родина черепашек. Но книги она пишет о России, причём о фрагменте истории, который и вспоминать-то тяжко, – о Великой Отечественной. Последняя – «Ангелы мщения» – о женщинах-снайперах. Зачем человеку, войны не ведавшему, понадобилось погружаться в тему, требующую нереальных душевных трат? По доброй воле лезть в кромешный ад, «развидеть» который уже никогда не удастся?

– Вообще-то по образованию я биолог, кандидат наук. И историей никогда особенно не интересовалась.  Пока однажды история собственной персоной не ворвалась в мою жизнь. Спасибо семье, в которой все знают иностранные языки и стараются, чтобы и дети их учили. 

Поначалу занималась переводами исключительно чтобы подработать, пока это не стало основным занятием. И тут я познакомилась с Энтони Бивором, который приехал в Россию собирать материалы для своей книги «Сталинград», а я помогала ему в этом. 

Тогда через мои руки прошли тысячи страниц –   документы, чёрно-белые фотографии и рассказы, рассказы тех, кто имел несчастье оказаться в водовороте событий в то страшное время. И я поняла, что история – это совсем не то, что мы когда-то зубрили в школе. История – это истории людей, таких же людей, как ты сам, это эпоха, увиденная их глазами.

Любовь Виноградова

Уже во время той работы какие-то истории тронули меня особенно глубоко – в основном женские, ведь женщины видят всё не так, как мужчины, и запоминается им другое: не тактика и не стратегия войны, не цифры статистики, а детали, подробности, благодаря которым оживает рассказ.

Потом я услышала о чеченских молодых женщинах, которые стали террористками-смертницами. Получила доступ к некоторым материалам. Об этом, как мне показалось, я должна была написать сама. Кто эти девушки? Что их заставляет – или кто заставляет – жертвовать своей жизнью, чтобы нести людям горе и смерть? Можно ли предотвратить это? 

Написала об одной из них большой очерк, который вышел в «Таймс» и ещё в нескольких изданиях. Через несколько лет мне предложили попробовать написать биографию лётчицы Лили Литвяк (потом это трансформировалось в проект, в результате которого я написала книгу «Защищая родину»), и я решила – почему нет?..

Почему уехали из Москвы? Решения диктовала ситуация с работой. К тому же мы с мужем оба любим приключения и дальние страны. Поэтому, когда мужу предложили проект в Африке, решили рискнуть. Муж занимается телекоммуникациями. А в Африке не очень развита эта сфера, есть поле для деятельности.  Ехали на два года. А уже седьмой идёт...  

И ещё останемся в Африке, если будет возможность: мы открыли для себя совершенно другой мир, у детей яркое, незабываемое детство. Хотелось бы мне взглянуть на мир их глазами. У них друзья всех национальностей и всех цветов, снег они видят только когда холодильник размораживаем, и для них нет ничего особенного в том, что они каждый день плавают, а по саду ползают пять черепах.

Ну и спасибо Франции: по всему миру есть французские государственные лицеи со стандартной программой. Кстати, высшее образование во Франции бесплатное, так что тоже вариант на будущее. Дети все родились в Москве, но знают её только по летним каникулам. Детей трое, а ещё есть старшая, чудесная девочка, по которой мы всегда скучаем, – Маша, дочка моего мужа. Она решила учиться в Москве и будет психологом. Психолог всегда кстати в семье, особенно в нашей!

Мы уже пятый год в Мозамбике, скоро уезжать, а не хочется. Нам здесь так хорошо! Дом у нас в центре города, есть сад и бассейн, и даже уборщица. Без неё немного бы я написала! Правда, салат оливье она режет слишком крупными кусочками. 

По-моему, мозамбиканцы похожи на русских: жизнь далеко вперёд не планируют, даже вообще не планируют. Все с ленцой, не очень ответственные, добрые, щедрые люди. Легко просят и легко дают. Никакой агрессии здесь не ощущаешь. А вот переезжаешь границу с ЮАР и попадаешь совсем в другую реальность. Чёрные и белые там смертельные враги. Это, говорят, наследие апартеида, но ведь Мозамбик тоже был колонией и коренное население страдало. В ЮАР страшновато.

В Мозамбике, кстати, помнят Советский Союз, мы же им помогали. Мне кто-то из старшего поколения запросто может сказать, услышав, что я русская: «Вы советская». Я их не поправляю, я и правда родилась в СССР. Многие из старшего поколения учились в СССР, лучший джазовый музыкант Мапуту Орланду де Консейсау окончил Ереванскую консерваторию.

Русских здесь не очень много, но есть. Наш друг Виктор Грачёв – хирург. Сколько он жизней спас за тридцать лет работы в Мозамбике! Когда встречаемся, рассказывает, чем занимался в последние дни. Недавно вытаскивал пули из одного мафиози, на которого было покушение, а потом японцу пришивал оторванное ухо –  бедный японец не понимал ни по-английски, ни по-португальски (а здесь говорят по-португальски, это же бывшая португальская колония), но, по Витиным словам, держался стойко, как настоящий самурай. 

А что уж говорить о жене Виктора Людмиле! Она гинеколог и приняла здесь, наверное, уже десятки тысяч младенцев! Мозамбик создал для наших специалистов такие условия, каких дома бы у них не было, дал не огромные, но приличные зарплаты, большие квартиры и гражданство, если оно было им нужно. Их все уважают, нередко называют детей в честь русского врача, принимавшего роды.

В России свой финансовый кризис, в Мозамбике – свой. Они никак не связаны, разве что причины схожие: люди рвутся во власть, чтобы наполнить свой карман. То же самое сейчас происходит в ЮАР: на смену бесчеловечному, но экономически успешному апартеиду пришёл хаос. 

Оказавшееся у власти коренное население (а образованных людей среди них не то чтоб очень много) спешит обогатить не только себя, но и весь свой клан. Долго экономике этого не выдержать. Даже в богатой стране. А Мозамбик бедный. Да, здесь лучшие в мире пляжи и дайвинг, но мало ресурсов, и страна тяжело оправляется от страшной гражданской войны. Администрация очень коррумпированная, и бедных людей жалко. 

Здесь открыты и скоро будут использоваться большие запасы природного газа, но закончится это тем, чем всегда: богатые станут ещё богаче. Будем надеяться, что жизнь бедных станет чуть легче. Мне нравится президент соседней Танзании. Он, например, не позволяет своим жирным чиновникам ездить на дорогих автомобилях. Надеюсь, и с воровством будет как-то бороться.

Меняли меня – и ещё как! – и герои моих книг. Учили не хныкать и не жалеть себя. Не могу сказать, что я себя   отождествляю со своими героинями, скорее с их родителями, с матерями, я же их возраста.  

Представляете, ваш ребёнок, для вас совсем ещё дитя, вдруг приходит и говорит: «Мама, я большой, и я иду на войну…» И ты ничего не можешь сделать, хотя прекрасно понимаешь, что он никакой не большой и не может идти в этот страшный, кровавый, взрослый мир. Но ребёнок твой уходит, а ты остаёшься и ждёшь от него вестей. И вполне возможно, что не дождёшься и вообще никогда его больше не увидишь… И тут, конечно, у меня были слёзы на глазах – и когда писала, и когда корректуру вычитывала, и когда перечитывала то, что писала, как будто каждый раз это переживала заново.

С последней книгой мне очень повезло, я успела встретиться с двумя десятками женщин-снайперов. Сегодня из всех, у кого я брала интервью в 2012-2013 годах, живы только двое. О чём мы говорили? Да обо всём. Они мне были симпатичны, так что не приходилось притворяться. Расспрашивала их как друг, и совсем не обязательно о войне. 

Мы говорили о детях, о здоровье, о хозяйственных делах, поэтому тема войны зачастую открывалась вовсе не тогда, когда можно было бы этого ожидать. Например, одну из героинь я провожала в поликлинику, мы остановились в коридоре, и вдруг внезапно она мне рассказала такое, что, наверно, ни разу в жизни никому не рассказывала и даже не собиралась.

Или вот бывшая снайпер Терехова рассказывала, как не так давно к ней пристал проповедник из секты, уговаривал её покаяться, мол, жить ей осталось недолго. И она отвечает, что ей совершенно не в чем каяться. Она ничего не украла, никого не убила… Но на счету этой женщины числился не один десяток застреленных фашистских солдат...  

Как эти женщины могли жить после войны с подобным грузом? Да потому, что для них это не были убийства. Во-первых, когда стреляешь с очень большого расстояния, видишь только падающую фигурку – далеко… Многие упоминали, что только самый первый немец на счету становился испытанием. Когда доходило, что ты не в школе снайперской, что это живой человек сейчас упал, а не мишень… Как девчонка-снайпер Антонина Махлягина поняла – этот немолодой немец, который вот сейчас упал после её выстрела, был чей-то отец… И всю жизнь этот немец потом её преследовал.

В принципе, на войне, когда ты защищаешь свою семью, близких от смертельной опасности, это не вполне убийство, это – работа. Так же лётчицы сбрасывают тонную бомбу, уничтожающую всё живое, и не чувствуют себя убийцами. Чувствовали окружающие. 

Например, мать Розы Шаниной сказала через какое-то время после её гибели: «Может, и лучше, что Розу убили. Она же столько людей настреляла, как бы она жила после войны?» Им же самим, снайперам, это не приходило в голову. Никто не говорил после войны – я убийца! Как мне жить с этим теперь? Это была работа, ради спасения своей страны, своего народа.

Поэтому я как раз считаю, что и про ужасы войны нужно говорить. Кто-то прочтёт это и подумает дважды, прежде чем использовать свою силу против беззащитного человека. 

В издательстве "КоЛибри" вышла книга Любови Виноградовой "Ангелы мщения. Женщины-снайперы Великой Отечественной"

фото: личный архив Л.Виноградовой