Автор: Диляра Тасбулатова
Актриса Виктория Исакова, умница-красавица, еще и, судя по всему, - отъявленная перфекционистка, вечно собой недовольная. Причем чувствуется, что это отнюдь не поза, а чистая правда.
Всё не так!
…Так, видимо, и нужно – ругать себя почем зря, чтобы идти дальше, вперед и выше. Мой приятель был на ее спектакле «Рокко и его братья», где Виктория играла, естественно, Надю, и слышал, как она в фойе с отчаянием говорила – всё не так, не так! Я спросила, правда ли это, и он, заядлый театрал, судья решительный и строгий, ответил, что играла она на редкость прекрасно, до слез, что называется, на разрыв. Высокую трагедию, что, в общем, сложно – не самый нынче популярный жанр. Тем более, что сохранить интонацию знаменитого фильма Висконти – задача из разряда почти непосильных, наисложнейших уж точно. Оригинал настолько совершенен, что повторить его – задача из разряда дерзновенных…
Вообще все, что я видела в ее исполнении, всегда хорошо, отлично, можно сказать - совершенно, как бы Виктория себя не костерила: особенно поражает диапазон, хотя сама она в каком-то интервью сказала, что типаж все же имеет значение, не каждая роль подходит даже подготовленной и техничной актрисе. Видимо, так и есть, хотя – ну сами посудите – ей подвластна и проститутка с несчастной судьбой, и блаженная, и уверенная в себе звезда, и принципиальная учительница, которую в буквальном смысле достает ученик, религиозный фанатик, современный Савонарола.
Положим, я не всё видела из ее фильмографии (не все сериалы, скажем так, сказывается моя старомодная подозрительность к этому жанру, хотя понятно, что и там есть свои достижения, если не шедевры, причем и у нас уже тоже ) – но то, что видела, произвело огромное, без преувеличения, впечатление.
Тайные приспособления
Впервые (если мне, конечно, не изменяет память) я увидела Исакову в картине Ларисы Садиловой «Требуется няня», где солировала другая актриса, Марина Зубанова, – зловещая няня, вознамерившаяся из зависти, мести (непонятно, правда, за что) и сообразно своей страшной натуре сломать жизнь молодой семье. Жене, мужу, а заодно и свекру Веры, которую как раз играет Исакова.
Кадр из фильма "Требуется няня"
Роль, скажем так, не то чтобы «проходная» (хороший фильм в принципе, очень точный, социально заряженный, актуальный) – однако может показаться, что любая, более-менее опытная актриса, сыграла бы эту Веру, беззащитную перед напором хамства и низости. Гм… Как сказать. Будь это кто-то другой, тема интеллигенции, не умеющей разгадать за лицемерием «обслуги» скрытой злобы, не так явно читалась бы: у Исаковой явно имеются какие-то тайные приспособления для каждого своего персонажа. Чтобы, как пишут лихие борзописцы в пролетарских соцсетях, роль «заиграла всеми красками».
Ну а что? Хорошее выражение – про краски: и вправду заиграла, тем более, как уже говорилось, главную партию здесь исполняет Марина Зубанова, няня по имени Галя, чистый беспримерный монстр, циник и манипулятор. Исакова перед ней, понятное дело, бессильна – бессилен даже ее грубоватый муж Андрей, который в конце концов поддастся на шантаж и отдаст этой чудовищной няне колоссальную (для нее, во всяком случае, да и для этой семьи тоже) сумму в 30 тыс. долларов. Иначе она расскажет уже матери Андрея, что беременна от ее мужа (свекра Веры то есть) – ибо переспать ей удалось с обоими. Наш пострел везде поспел – и всё это между делом, с ханжеской миной благолепия и рабской угодливости. Одного поймала пьяного в лоскуты, с другим мило заигрывала. По поводу Андрея бабушка надвое сказала, мертвецки пьяный, как сам говорит, он ничего не смог бы. Стало быть, беременна она от его папаши – анализ ДНК на отцовство показывает, что всё верно, это их кровь, хотя кто именно папаша, неизвестно. Няне-то известно, но разве она скажет… И ребенок-то ей не нужен, тем более это уже не первый, и от того избавились, а нужны, как выяснилось, деньги, заработанные таким немудрящим путем.
Исакова здесь играет больше, чем оскорбленную жену, которой изменили с этой простецкой няней в ее же доме: а именно - растерянность, какой-то ужас перед непознаваемостью жизни, когда явное себе неравно и скрывает тайное, а знакомый, привычный порядок вещей вдруг взрывается своей изнанкой, чем-то темным и склизким, как черви в румяном яблоке. Предательством, которого никто не ожидал, личным крахом, невозможностью жить дальше. Ее крик – не верю, не верю тебе больше, как ты мог – ее отчаяние и ужас сыграны с такой самоотдачей, что любой проникнется. Надо сказать, что Исакова вообще сильна в так называемых «истерических» сценах, каковые играть всего труднее.
Накал страстей
Кадр из фильма "Ученик"
…Этой ее фирменной «истерики» - а на самом деле высокого мастерства, когда она виртуозно впадает в гнев, смешанный с отчаянием, - зная ее уровень, неизменно ждешь. Наблюдая, как она постепенно закипает, как борется с обстоятельствами, как рыдает от беспомощности и в то же время продолжает бороться, - ждешь, в общем, с бОльшим нетерпением, чем это бывает с другими актрисами.
Ибо именно ей свойственно выдержать чуть ли не античный накал страстей – ну, например, как это было в фильме Серебренникова «Ученик», где мерзавец-старшеклассник ординарной школы вдруг взял на себя роль моралиста, впал в религиозный фанатизм самого страшного толка (в конце концов он станет убийцей) и объявил учительницу Елену Львовну своим личным врагом. Именно она была его целью – как заклятый враг, «нехристь» и вообще – еврейка, «ненавидящая» Христа.
Смертельная дуэль
«Ученик» - довольно сложный конструкт, по поводу которого шли отчаянно бурные дискуссии, между условно либеральной общественностью (представительницей которой в фильме была как раз героиня Исаковой, биолог и атеистка-дарвинистка) и, соответственно, ортодоксальной, возмущенной тем обстоятельством, что истово верующий становится убийцей, взяв на себя роль карающего меча и возомнивший себя Христом. То есть обратившись, по сути, в Антихриста.
Дуэль Елены Львовны с учеником Веней, жестоковыйным, неуправляемым и впавшим в крайнюю гордыню, вообразившим себя мечом карающим, подогревается настроениями школьного начальства, настолько конформистского, слабого и беспринципного, что этот Веня легко склоняет его на свою сторону. Побеждает всех и вся (как истинный Антихрист, добавлю в скобках) – ибо вместо голоса разума толпа всегда прислушивается к лжепророкам.
Диакон Кураев, написавший в ЖЖ блестящий разбор фильма (это вам не ернические опусы молодых и не очень критиканов, пересказывающих сюжеты фильмов в фельетонном духе, что, уверяю вас, несложно, сами не без греха), тем не менее, осуждает и Елену Львовну за ее упертый атеизм и склонность к познанию мира путем исключительно науки. Причем в его интерпретации это не выглядит клерикальным начетничеством и ханжеством. Как у другого священника в фильме, типичного чиновника от церкви, который и сам, того не ведая, в конце концов подчинится злой воле кошмарного Вени. Как говорят философы, триада – «миф – религия – наука» отныне поменялась местами: «миф – наука – религия».
Кадр из фильма "Ученик"
Этот кромешно страшный, прежде всего психологически, фильм, поставленный по пьесе немецкого драматурга, заканчивается не совсем так, как в оригинале: там учительница прибивает свои ступни к полу, крича, что никуда не уйдет (педсовет изгоняет ее из школы) и кончает жизнь самоубийством, как стоик. У Серебренникова она лишь прибивает к полу кроссовки, потрясая молотком и выкрикивая: «Я никуда не уйду!».
Стойкая, как первохристиане, эта атеистка знает, что пришла сеять разумное, доброе, вечное и не хочет отдать своих детей в руки фанатиков и начетчиков. Хотя предадут ее все, кроме бедного Гриши Зайцева, над которым издевается весь класс, влюбленного в Веню и почитающего его чуть ли не как Христа. Хотя на убийство учительницы, к чему склоняет его «учитель» Веня, он не пойдет, потому и сам погибнет, спасая ее. Пьеса вообще-то называлась «Мученик» (и мученик здесь как раз Зайцев, то есть это повесть о нем, а не о Вене), спектакль Серебренникова - «(М)Ученик».
Многие, кстати, считают, что роль Елены Львовны – лучшая в ее биографии: чем сильнее драматургия, чем больше требуется актерской отдачи, тем ярче играет Исакова, не опасаясь, что не вытянет столь сложный материал.
Ужас. И «Точка».
…Скажем, в «Точке», которую поставил муж Виктории, режиссер Юрий Мороз, ее роль была хоть и не настолько философской – зато более радикальной, ибо ей предстояло сыграть проститутку, так сказать, из низов, из беднейших слоев населения провинциальной России. За Киру по кличке «Зебра» не то что никто никогда не заступится, но будут терзать, пока сама не сопьется, не умрет от овердозы или клиент не прибьет. Тяжелая судьба, гибель в Чечне парня, которого она любила, предательство родителей, аборт, групповое изнасилование, попытка суицида – судьба Киры настолько неизбывно кошмарна, что кажется преувеличением (на самом деле я знаю такие истории, и не я одна, уверяю вас). Непонятно, как можно сохранить рассудок в этом кромешном аду (и не литературщина» ли это все-таки?), но игре Исаковой, которая, несмотря на обстоятельства, умеет радоваться жизни, опять-таки веришь.
Кадр из фильма "Точка"
Кстати, это ни в коем случае не «юбилейное» - мол, коль скоро пишешь о звезде, хвали ее и не смей даже слегка «пожурить»: на самом деле обаяние этой актрисы, к тому же писаной красавицы, что немаловажно, побеждает всё и вся. Даже, как в этом случае, обстоятельства непреодолимой силы. Недаром Кира-Зебра решительно отказывается стать «мамкой» и открыть свою «точку»: работать на тебя буду, говорит она своей подружке Ане (великолепная роль Анны Уколовой), а продавать никого не хочу.
Вообще в этом прекрасном трио, Даше Мороз, Ане Уколовой и Вике Исаковой, главное – витальная женская сила, способная одолеть ад, радоваться самому факту жизни, несмотря ни на что, не впадая в грех уныния. Настоящий гимн женственности, как это ни странно звучит: так ведь человечность где только ни прячется, как ее ни попирай. И может, чем больше ее попирают, тем больше, сопротивляясь кошмару, она проявляется. Как ни парадоксально, «Точка» в своем роде – «феминистский» фильм, рассказ о витальности женской природы, о женской силе духа: а вот мужчины здесь не выдерживают никакой критики, слабаки или садисты.
Постер к фильму "Точка"
Известно, что Виктория – мачеха Даши, ибо замужем за ее отцом Юрием Морозом: они и играют своеобразную «семью», три отчаянные амазонки посреди мрака российской жизни, беспощадной к малым сим, беззаконной, страшной, безнадежной.
Интересно, что даже здесь обаяние Исаковой – какое-то лукаво-детское, «невинное» - собственно, звезду и делает эта способность вот так, особенно, улыбаться. Как когда-то феллиниевская Кабирия, озарившая мир сквозь наступающую темноту своей непобедимой, пусть и попранной, человечностью. И если в финале «Ночей Кабирии» мы видим улыбку Джульетты Мазины, эту завораживающую смесь отчаяния и надежды, которую уже никогда не забыть, то в финале «Точки» - Киру, которая, воздев руки и стоя на каком-то грязном козырьке, что высится над железной дорогой, кричит от …счастья. Вслед грохочущему составу. Правда, пока она идет по этой самой крыше – на общем плане, вдалеке, – зритель опасается, что Кира сведет счеты с жизнью, бросится вниз. Как опасались, что Кабирия, очередной раз поверившая в любовь и дочиста ограбленная клиентом, прикинувшимся влюбленным, всерьез сойдет с ума.
Без амплуа
Кадр из фильма "Остров"
Виктория Исакова, мне кажется, - как раз та актриса, которая вполне может обойтись без амплуа, несмотря на свою красоту и стати: изящная фигура, развевающиеся густые волосы, тонкие черты лица, ни дать ни взять - античная богиня. Обладая всеми признаками и достоинствами дивы, она может сыграть и алкоголичку (как в одной короткометражке) и, как уже было сказано, проститутку, и безумную – как в «Острове» Павла Лунгина.
Дело не в технике
В этой картине все играют отменно (несмотря на некоторую синодальную истерию режиссерского посыла ) – и Мамонов, человек наособицу, что в жизни, что на экране или сцене, и, само собой, Сухоруков, большой актер в принципе, да и Дюжев тоже – но ведь и Исакова не посрамит эту блистательную мужскую команду звезд российского кино. Играя молодую женщину, что слегка не в себе после гибели мужа, которую ее отец привез к старцу на излечение, она находит такие приспособления, что не кажутся кривлянием: это только поначалу кажется, что сыграть блаженную проще некуда. Просто смотри впереди себя бессмысленным взглядом новорожденного – и готово. На самом деле это не так просто – и дело не в технике или не только в ней. Хотя Исакова появляется в самом конце фильма, перед финалом и смертью старца Мамонова, своё она возьмет, можете не сомневаться: эта слабая, детская, невинная улыбка, еще не идиотическая, но уже и не вполне осознанная, это хихиканье и катанье в снегу – боже праведный, что сделалось с человеком…
Кадр из сериала "Вертинский"
Сама Виктория говорит, что хотела бы больше экспериментировать – ну, например, как у Дуни Смирновой в сериале «Вертинский», где ей довелось сыграть Марлен Дитрих, где простым «переодеванием» не отделаешься. Иначе получится картон, маскарад, маска, «Большая разница», если вы помните такую телепрограмму (сделанную, правда, порой блестяще – с парадом подражаний разнообразным персонажам мирового кино).
Кстати, сложно сказать, что именно – ее роль: всякая сыгранная Исаковой – ее. Попадание точное, хотя современный российский кинематограф постепенно клонится к закату: никому из наших актрис, сколь угодно талантливых, жанровое разнообразие и подлинно авторское кино уже, боюсь, не грозит. Изредка, конечно, везет: как с сериалом «Оттепель» Валерия Тодоровского, где Виктории удалось создать сложный образ не очень счастливой женщины, влюбленной в покорителя сердец – тем более что его играет, как вы помните, харизматичный Цыганов (за него, видимо, и в реальной жизни идет нешуточная женская война). Еще бы – он, наверно, первый в нашем кино, кто обладает отчетливой сексуальной притягательностью.
Серьезный человек
Ну и напоследок: Исакова, я прочла где-то, как и Изабель Юппер, противница гламура – постулат о содержательности красоты, а ее внутреннем наполнении в ее устах не звучит лицемерием. В других – прозвучало бы. И лицемерием, и общим местом, пустой болтовней для женских журналов. В одном интервью она говорит, что даже забывает посещать косметолога, хотя, понятное дело, это неотъемлемая часть актерской профессии.
В общем, она - не просто красотка хоть куда, а серьезный человек, которая никогда не была, даже в юности, «пин-ап гёрл», девушкой с обложки - наподобие, скажем, Моники Беллуччи, от обилия изображений которой иногда уже хочется спрятаться.
В своем роде совершенство.
фото: FOTODOM; kinopoisk.ru
