Автор: Виктория Гендлина
Дневники немецкой писательницы Кристы Вольф, описывающие ее многочисленные поездки в СССР, вышли в издательстве «Текст» и, кажется, очень своевременно. Сейчас, на фоне восхваления всего советского, дневники Вольф – очень отрезвляющее чтение.
Криста Вольф, как человек, принадлежащий социалистическому лагерю, но при этом с европейским менталитетом и международными контактами, воспринимает СССР неоднозначно. При всём интересе к общему социалистическому делу страна кажется несколько дикой: «Наблюдение, что формы общения зачастую хамские. Люди беспардонно лезут вперёд». Такого рода наблюдения обнажают постоянный зазор между идеальным и реальным, и попытки Кристы Вольф примирить эти категории становятся лейтмотивом дневников.
В характере Вольф чувствуется категорическая непримиримость с любыми формами зла и подавления, поэтому её занимает вопрос возможности свободы в стране, где только начинают осознавать масштабы репрессий и развенчивать культ личности Сталина. Судя по биографии писательницы, в своей жизни она делала идеальное – в её случае это сопротивление цензуре и любому тоталитарному насилию – реальным: занимая статусные посты в ГДР и за её пределами, защищала крупного немецкого диссидента, будучи известной писательницей ГДР, не соглашалась с биттерфельдским путём – немецкий аналог социалистического реализма в СССР.
Но вернёмся к дневникам. Под одной обложкой, несколько ностальгически репрезентирующей главные приметы советского, опубликована переписка Вольф с друзьями и коллегами – известными писателями и переводчиками, большое интервью с Константином Симоновым, воспоминания о встречах с Юрием Трифоновым и Ефимом Эткиндом, записи разговоров, без которых невозможно понять эпоху. Присутствие других голосов, помимо авторского, дает ощущение большей объективности и непредвзятости, чем обычно может позволить жанр дневника.
Всего поездок было десять – с 1957 по 1989 год. Каждая глава описывает одну поездку, благодаря чему видна трансформация взгляда писательницы на происходящее в течение этих трех с лишним десятилетий – оттепельных, застойных и перестроечных. Получается что-то вроде сериала, полного событий, личных и глобальных перемен, интеллектуального пробуждения и дискуссий на тему гласности.
Первые поездки описываются восторженно, писательницу волнует буквально всё: от архитектуры и постановки пьесы Маяковского до прилавков магазинов. Ей интересны люди, без оглядки на статусы и положение: и члены Советского союза писателей, и экскурсоводы, и официантки.
Как убежденная социалистка, она много думает о главном герое социалистического государства, сближает его с собой: «Народ здесь действительно «народ»: рабочие и крестьяне, трудящиеся определяют облик улиц. Я могла бы пожить тут некоторое время и с каждым днем всё больше чувствовать себя как дома». Со временем её восприятие перестанет быть «туристическим», она начнёт смотреть на жизнь страны изнутри, и показательным будет более позднее высказывание: «Народ здесь, пожалуй, еще больше, чем у нас, становится покорнее, равнодушнее, приспосабливается».
Размышлениям Вольф свойственны непоколебимая логичность и рассудительность. Всё, что оказывается в поле её зрения, она стремится осмыслить и по-западному рационализировать. Разрозненные фрагменты действительности она всегда стягивает к единому смысловому центру. Может быть, название «Московские дневники» устроено по этой же логике: Криста Вольф путешествует по разным городам и странам СССР, но Москва всегда остаётся ядром, точкой возврата.
Криста Вольф с мужем Герхардом Вольфом
Немногочисленные фотографии в книге показывают увлеченных жизнью людей, сильных и одновременно хрупких, высвечивают самое характерное: вот Криста Вольф, её муж и верный спутник Герхард Вольф, подготовивший эту книгу, их ближайшее окружение – например, известный литератор и диссидент Лев Копелев и его жена, писательница Раиса Орлова; переводчик и литературовед Альберт Карельский и переводчица этой книги Нина Фёдорова.
Развенчание культа личности Сталина и постепенное осознание катастрофы массовых чисток приводят круг Кристы Вольф к попыткам найти какую-то опору социализму, к рассуждениям об этике и морали. Криста Вольф справедливо видит в репрессированном прошлом страны паралич перед будущим: «Духовное обновление марксизма, пожалуй, вряд ли придет из Советского Союза – слишком мало брожения, слишком много смирения. Пожалуй, слишком много страданий в прошлом, они измучены. Слишком велика инерция огромной страны, которую они при каждом шаге должны тащить за собой». Процесс десталинизации являлся отправной точкой для духовного освобождения, но он вяз – и вязнет по сей день – в привычке к имперской гордости. Этот момент иллюстрирует разговор с грузином, записанный в дневнике Бригитты Найман, отрывок из которого дан в этой книге: «Мы даже согласились, что Сталин был преступником, что он уничтожил цвет русской интеллигенции, а заканчивая разговор, Георгий очень гордо произнёс: «Но он грузин».
Эти дневники – не только интеллектуальные хроники советского бытия, но и описание сложного пути к пониманию другого народа, других людей, другой жизни – вопреки идеологической пропаганде, при которой росла Вольф: «Трудно поверить, как много требуется времени, чтобы абстрактное представление о другом народе – пусть сперва о пугале, пусть позже как об идеале – стало наконец живым, обрело разные лица, наполнилось отношениями, много для тебя значащими».
Кажется, усвоить этот опыт особенно важно сейчас, когда продраться через пропаганду к истине и услышать другого становится всё сложнее.
