Галерист и коллекционер Кирилл Данелия собрал в альбом «Сюнга: откровенное искусство Японии» древние гравюры из тех, которые любой родитель сразу побежит прятать от детей. Картинки эти наталкивают на мысль, что мы обретаемся с японцами в параллельных реальностях
Кирилл, объясните, пожалуйста, что такое сюнга, собранная в вашей книге?
– «Весенние картинки», если переводить дословно. Изображается на них чувственность, секс, любовь. Это может быть история про служанку, которая с завистью наблюдает за любовью хозяев. Или зарисовка страсти, возникшей, к примеру, в момент стирки белья. Часто сюнга рисовали как комикс с сильной сюжетной линией и сопровождали вполне серьёзным текстом.
Это такие «весёлые картинки» для взрослых?
– Да. Причём среди аристократов всегда считалось абсолютно нормальным иметь эротическую живопись в покоях. А когда в Японию пришла ксилография, потом цветная ксилография, то сюнга стала доступна широкой публике. Начиная с 1760-х это уже массовая продукция.
Утагава Тоекуни I. Эротический путь трех чашек сакэ. 1825 год
– Это случилось не сразу. Вначале произошла буржуазная революция в искусстве. Низшее сословие – сословие торговцев – аккумулировало все деньги в стране. При этом им очень многое запрещалось. Например, носить кимоно с определёнными принтами, владеть определёнными вещами. Коллекционировать живопись тоже не все могли себе позволить. А нация была грамотная, и восемьдесят процентов населения умело читать и писать.
В этот момент появляется тиражная графика, которая начинает пользоваться спросом именно у этих людей. Откуда в сюнга ирония по отношению к самураям или к крестьянам? Потому что основной заказчик – торговец-горожанин. Были сюнга, которые заказывали производители тканей для кимоно.
Это дорогие издания, в них мы видим буйство красок, богатство тканей. Были совсем простенькие издания. Существовали передвижные библиотеки, в которых кроме классической литературы можно было взять и сюнга. Были магазины, где эротическая гравюра продавалась наряду с афродизиаками и игрушками для взрослых.
В качестве сопутствующего товара?
– В одной из первых книг о сюнга, которая вышла на Западе в 1970-х, утверждалось, что единственная цель, с которой сюнга покупали, была мастурбация. С того момента вот уже сорок с лишним лет историки искусства оспаривают этот штамп.
Простите, но это первое, что приходит в голову непосвящённому.
– Для чего в японской культуре существует любование цветущей сливой умэ, цветами сакуры и всем, чем можно? Сюнга – часть культуры, она не сводится к прикладной функции. Ведь даже изображение медиазвёзд или актёров – не просто постер Димы Билана в комнате подростка.
Но прикладная функция всё же была? Можно эти рисунки использовать как пособие в интимной жизни?
– Образовательный момент в них, вероятно, есть, но ведь позы прорисовываются совсем не догматично. В период Эдо эротическая книга была очень распространённым подарком молодожёнам. На эту тему есть сюнга-шутка Кэйсая Эйсена. Называется «Тайные сокровища: лёгкое для понимания руководство для послушных жён/Изображения эротических трюков: девять типов».
Выглядит вообще-то как пародия на «Камасутру».
– Можно и так сказать. В одном японском тексте рассказывается, как молодожёны, которым подарили сюнга, восприняли её буквально и решили воспроизвести все позы. В итоге пришлось вызывать врача, выправлять им спины.
Художник Утагава Кунисада. Любовные практики
А кроме молодожёнов ещё кому-то эти картинки дарили?
– Хоть кому. Это, в принципе, было не зазорно. В пьесе «Тюсингура» есть эпизод, когда у дельца Амакавая Гихэя требуют, чтобы он открыл некий ящик, подозревая, что в нём спрятано оружие. Так оно и было, но хитрый Гихэй сумел избежать обыска, заявив, что в ящике хранятся личные вещи, и в том числе эротические книги и секс-игрушки, заказанные женой крупного феодала. На каждом изделии указано её имя. И если ящик будет открыт, имя влиятельной семьи будет выставлено на всеобщее обозрение.
То есть это была норма сексуальной жизни, которая, однако, с трудом воспринимается нашими мозгами. И когда до нас дойдёт, что в этих рисунках нет ничего порочного, тогда, возможно, мы приблизимся к ментальности японцев эпохи Эдо. И поймём – это не порножурнал, это скорее эротический роман. В нём много шифровок, цитат из древнекитайской литературы, из японской поэзии, намёков на времена года, фольклор.
Половина сюнга – это пародии на моралистические книги, которые были в тот момент в ходу. Были вариации на тему девушек из Ёсивары (квартала удовольствий. – Прим. авт.). Были сексуальные пародии на учение Будды. Иногда рисовали фантазии на тему «Что происходит за бугром?», и это выглядит дико смешно.
Что же в иностранцах смешного?
– Чаще всего в сюнга попадали голландские доктора. Или уж совсем редкость – негр. Всего один раз такую вещь встречал. Есть отдельный трёхтомник, посвящённый сексуальным практикам у варваров. Для японцев того времени везде западнее Японского моря жили варвары. И восточнее тоже. А поскольку страна была очень закрытая, то иностранцы изображались совсем не реалистично. Иностранцы, они же необычные? И выглядеть они должны необычно. Поэтому у героя может оказаться татуированный или ярко-красный пенис.
Но там у всех, и японцев тоже, пенисы невероятного размера. А зачем? Это приём такой?
– Тут есть разные теории. По одной, органы как центр композиции увеличивают для привлечения внимания к соитию. В основе этой теории – высказывание одного из старых мастеров. Когда его спросили: «Мастер, а почему вы рисуете органы такими преувеличенными?» – он ответил: «Потому что, если рисовать то, как это выглядит в натуре, там и смотреть не на что».
Я лично считаю, что это художественный ход. Пенисы разбойника и влюблённого очень отличаются. Изображая нарочитую преувеличенность и набухшие вены, художник показывает страсть. У женщины высшая степень страстности – поджатые пальчики ног. У неё может быть абсолютно холодное лицо, но согнутые в оргазме пальчики показывают накал происходящего.
А русские в сюнга есть?
– Да, появляются во времена Русско-японской войны. И в достаточно большом количестве. В 1904–1905 годах выходит несколько альбомов сюнга, где встречаются bad Russians.
А как понять, кто хороший, кто плохой?
– Плохие герои плохо себя ведут. В сюнга есть раздел насилия. Его герои – либо отбившиеся самураи, ставшие разбойниками, либо простолюдины, которые вдруг, не вытерпев, набрасываются на хозяйку.
Гравюра, на которой изображён секс с тигрицей, тоже из раздела насилия?
– Нет, что вы, с тигрицей – это «юмор». Сюнга называется «Подарок из Эдо» Кацукавы Сюнтё. И герой там не японец, а китайский варвар.
Нехороший и смешной китаец – это же конъюнктура!
– Но японская гравюра – вообще вещь коммерческая. Как любой европейский плакат начала века, который сначала рисовался в чисто практических целях. А теперь мы за эти плакаты платим по пятьдесят тысяч долларов. Коллекционируем, потому что их делали большие художники. И это дико интересно, несмотря на то что плакаты тиражные.
Вот и сюнга. У Хокусая – гениальная. У Утамаро – утончённая. У Кунисады – очень любопытная. Еще Корюсай. Еще Моронобу. То есть все большие художники, все суперимена – у всех есть эротическая гравюра. И да, она откликается на политику, на сплетни, на театральные события.
Если в сюнга появляется известный актёр – это что, реклама такая?
– В сюнга много театральных актёров. С одной стороны, они звёзды. С другой – актёры того времени, как известно, не гнушались продажной любовью и подрабатывали жиголо. Но пока нет точных исследований, чтобы понять, какой из театров кабуки тогда был самым знаменитым, кто в нём играл какую роль и на какого актёра эта пародия.
Мне кажется или все персонажи японской гравюры на одно лицо?
– Конкретных людей художники не изображали. На это был жёсткий запрет. Как-то раз Утамаро сделал гравюру, на которой женщины из квартала удовольствий были в образах наложниц крупного политического деятеля Тоётоми Хидэёси. За это художник был закован в колодки и посажен под домашний арест.
Особенно был строг запрет, если человек принадлежал к правящей династии. Иногда, когда писалась историческая гравюра, в реальных именах иероглифы менялись местами, и получалось вроде бы другое имя. И только сравнивая и переставляя иероглифы, ты понимаешь, кто именно имелся в виду.
Такие ребусы для искусствоведов будущего?
– Почему? Для людей своего времени. Это для современного человека невозможно – знать досконально историю периода Эдо. Для этого даже японцу нужно быть специалистом. Но если ты знаешь простые базовые вещи, например, что мужское начало – это камень, а женское – вода, ты уже что-то в гравюре понимаешь. Например, если в сюнга на ширмах изображена текущая вода, девушка не продажная. Она тут возлежит по любви. Чтобы понять, куртизанка перед тобой или обычная женщина, нужно смотреть на причёски. По причёске понятен ещё и род занятий мужчин: к примеру, торговец он, самурай или актёр.
По ним же видно, это замужняя пара или вдова, пригласившая молодого актёра. Москитная сетка на заднем фоне значит, что за окном лето. Ну, а дальше нужно читать текст. Если женщина говорит: «Ой, нельзя-нельзя, сейчас муж придёт!» – любому понятно, что мужчина – её любовник. Иногда сюнга иллюстрирует легенды, которые тоже неплохо бы знать. Есть легенда, по которой девушка продалась за долги своего возлюбленного в бордель, а он к ней втихаря туда приходит. Такая японская «Санта-Барбара».
А салфетки в руках у женщин что означают?
– Салфетки применялись для избавления от излишних жидкостей – до и после. И по количеству смятых салфеток можно определить, насколько долго всё происходит, насколько страстно и в какой момент ночи (или дня) любви мы присутствуем.
В некоторых сюнга текст занимает чуть ли не пол-листа. А что там написано?
– Часто это ироничный диалог сродни современным мемам. Или разговор между участниками с мощной эротической составляющей. Текст на гравюрах – это скоропись. Сегодня её читают очень немногие специалисты. Хотя вот Хокусай прочтён весь. Когда я купил наконец-то его «Сон жены рыбака» и опубликовал на «Фейсбуке» как гордость коллекционера, все стали просить текст. Но я сказал, что публиковать не буду. Если привести текст, искусство сделает шажок в порнографию.
Но тогда же эти тексты никого не смущали. Что изменилось? Мы испортились?
– Думаю, да. Когда под визуальную картинку подкладываешь аудио, и это аудио достаточно чувственное, матрица начинает сбоить. Это ментальная трудность. А реальная проблема, с которой мы столкнулись при подготовке книги, в другом. В русском языке для органов, особенно женских, нет названий. Либо медицинские термины, либо ненормативная лексика. Наш язык любви очень ограничен.
За полтора года, пока мы готовили книгу, мы измучились разговаривать на эзоповом языке. В японском для женских органов порядка тридцати наименований, которые зависят и от возраста героини, и даже от степени возбуждения. Для девушки до семнадцати лет это одно слово. Для женщины до двадцати пяти – другое. После сорока пяти – третье. И у мужиков то же самое.
Вообще, в сюнга есть отдельный раздел, аналогичный физиогномике. Целые трактаты написаны про соотношение характера и половых органов. Почти научная типология. Есть сюнга с изображением половых органов в образах актёров кабуки на театральных афишах 1850-х. Там это как характеры персонажей. Мы даже представить себе такого не можем!
Утагава Куниеси. Восточная библиотека парчовых картинок Эдо
У вас большая коллекция сюнга?
– Две тысячи вещей. Это коллекция мирового уровня, в музее Гонолулу по объёму примерно такая же. У меня всегда был принцип – покупать коллекции. И когда ты покупаешь коллекцию укиё-э (японской гравюры), там всегда есть сюнга. Сюнга – радостное искусство, стала для меня самостоятельной целью, и я начал искать редкие книги и отдельные гравюры. А ещё она меня интересует как любые другие закрытые культуры.
У меня есть маленькие ответвления в коллекционировании ещё более закрытой русской культуры и ответвление в закрытые культуры стран социалистического лагеря. Я как-то по случаю купил коллекцию эротики ГДР 1960-х. Но это мелкие увлечения.
С не меньшей страстностью я собираю китайских лошадей и египетские амулеты Таурет. Часть моих коллекций, естественно, выставлена на продажу. И коллекция сюнга, она, в принципе, продаётся.
И когда её кто-то купит…
– Поменяется имя на обложке следующих тиражей книги. Я считаю, если человек может себе позволить это купить, он потом даст коллекции более интересную жизнь, чем могу дать я. Будет её развивать и промоутировать.
А кому первому пришло в голову собирать сюнга?
– Это началось с приходом иностранцев, которым японцы дарили эротические книжки и свитки. По воспоминаниям очевидцев, и европейцы, и американцы, и русские были в шоке. Говорили: какой ужас! Какая развратная нация эти японцы! Но всё-таки кое-что собирали, а в 1917 году всё наше коллекционирование закончилось.
Насколько я знаю от музейных работников, в 1930-е годы у нас было распоряжение уничтожить весь этот «ужас». Были даже публичные аутодафе японской и любой другой эротики. В Европе же японская живопись и ксилография произвела фурор во время Всемирной выставки в Париже. Ван Гог, Тулуз-Лотрек – все попали под очарование японской гравюры.
У Ван Гога две его работы – просто перерисовка. В Van Gogh Museum они так и висят рядом. Тут «Юдзё» Кейсая Эйсена. Тут «Куртизанка» Ван Гога. И ещё «Цветущие сливы» (по Хиросигэ). Не говоря об огромном количестве эротических рисунков Климта и Эгона Шиле, на которые сюнга очевидно повлияла. В 1970-х, когда выросшие на сексуальной революции западные искусствоведы осознали, что восточная культура относится к сексуальности абсолютно по-другому и не считает её грехом, японских художников начали заново открывать вместе с сюнга.
Табу на эрос – это чисто западная история или в Японии тоже был период эротического застоя?
– Был, конечно. Сюнга открыто использовалась только во время Русско-японской войны 1904–1905 годов. После этого, с момента прихода христианских миссионеров в конце Мэйдзи (1868 –1912 годы), она попала под запрет. Кроме того, её вытеснила фотография. Но до революции Мэйдзи, до восстановления императорского дома в Японии, всё было абсолютно нормально.
Конечно, сюнга иногда попадала под запреты, как и вся графика. В 1793 году запретили яркие краски в гравюре. Мог быть запрет на изображение роскоши. В книге о сюнга приведена полная таблица запретов от сёгуната, под которые попадала гравюра в целом. Но отдельно сюнга не запрещалась, что говорит об абсолютно здоровом отношении японцев к сексуальности. Для них это как вкусная еда, красивый пейзаж, уважение к императору, как уплата налогов. Это естественно.
Кстати, запрет на сюнга Япония сняла последней. Буквально ещё лет десять назад книжки печатались с закрашиванием определённых мест. С благословения Британского музея, устроившего в 2013 году большую выставку, сейчас это уже совсем другая история. Когда часть этой выставки была привезена в Токио, на японском антикварном рынке произошёл взрыв. Японцы вспомнили, что была у них такая славная штука, как сюнга, и что вся современная городская культура и аниме из неё выросли.
Вы в конце осени делали выставку «Сюнга. Откровенное искусство Японии» в музее АРТ4. Как реагировала наша публика?
– Наш народ устал от политики и порнографии, а вещи XVII–XVIII веков – это всё-таки искусство. И потом, перед японской культурой у нас почему-то пиетет. Я заметил, сначала люди немного смущаются, а потом воспринимают с радостью. А вообще, музейные стены и изобилие откровенных картинок на них сбивают сексуальный ажиотаж. Спрос на сюнга у нас точно есть.
Когда в начале этого года мы с Музеем Востока делали совместно выставку «Квартал удовольствий», основной вопрос зрителей был – а где сюнга? Народ шёл за чувственным искусством, а им показали девушек квартала Ёсивара одетыми.
Чувствуете себя культуртрегером?
– Конечно, это любопытно – показывать и объяснять нюансы другой культуры, какое отношение у японцев к голому телу, почему ню как ню в японском искусстве не существует и многое другое. Да, это сложный диалог с русской культурой, в которой про чувственность вообще не принято говорить. Но одно дело – показать секс в Японии в XVIII веке, а вот когда мы выпустим «Русский эрос»…
А что, есть такая мысль?
– Это большой и уже наполовину готовый проект, который мы делаем вместе с Виктором Ерофеевым. Мне кажется, русский эрос – что-то из разряда «Метро-2». Все слышали, но никто не видел. А ведь это всё было. Всё-таки нельзя забывать «Гавриилиаду» Пушкина.
Записала: Юлия Сонина
фото: личный архив К.Данелии
