Радио "Стори FM"
Графские развалины

Графские развалины

Автор: Марина Бойкова

Адвокат Александр Добровинский – о том, как некоторые коллекции сами выбирают своих владельцев

Добровинский

– Я коллекционер в пятом поколении. Гены, конечно, мне передались, но из семейного наследия ничего не осталось. И то, что собирали родственники, я не собираю. Я рос в окружении вещей, точнее произведений искусства XVIII и чуть-чуть XIX веков, и выяснилось, что это совсем не моё. Мне в окружении такой обстановки скучно. 

Вообще, коллекционерство лежит на трёх китах, трёх удовольствиях. Первое – инстинкт охотника. Без него никак. Поэтому большинство коллекционеров, которых я знаю, – это мужчины. А у женщин, которые серьёзно что-то коллекционируют, – безусловное мужское начало. Второе – инстинкт исследователя. Это же так азартно – найти вещь, логизировать, провести расследование: откуда, что, как. Жутко интересно! И третье удовольствие – похвальбушника, это когда ты выставляешь свои вещи, к тебе приходят люди, ты им всё рассказываешь, наслаждаешься производимым эффектом… Так что это не разовое удовольствие – съел конфетку, и всё.

А как началось увлечение архивом Любови Орловой и Григория Александрова? Вы же и дачу их в подмосковном Внуково приобрели.

 – Руины! Колоссальное количество сил и средств пришлось вложить. Но зато я уже несколько раз там ночевал. Атмосфера на даче потрясающая!

С привидениями?

Да-да, иногда приходят. Любовь Петровна лёгким шагом… (Смеётся.) История с дачей – тот самый случай, когда увлечение само меня нашло… Полный тёзка своего деда, Гриша Александров (увы, ныне уже покойный) был моим другом детства. Мы и во ВГИКе вместе учились, но это уже потом. Родители видели меня учёным-биологом, а я в результате оказался на экономическом факультете ВГИКа, но не доучился – уехал во Францию. Так вот. Наши мамы, моя и Гришина, дружили. И в один прекрасный день меня, пятилетнего, привезли на одну дачу – отмечать день рождения внука каких-то, как мне сказали, суперизвестных людей, который являлся одновременно сыном маминой подруги. Это и был Гриша, внук Любови Орловой и Григория Александрова, которым и принадлежала дача.  

Любовь Орлова

Помню, мне жутко не хотелось туда ехать. А потом жутко не хотелось уезжать. Знакомство с Гришей началось с того, что он сразу увлёк меня в сад строить вигвам. Но мы его не достроили – нас позвали в дом. Огромная гостиная (на самом деле не огромная, но так мне, пятилетнему ребёнку, тогда показалось) сразу меня ошеломила, показалось, что я внутри какого-то иностранного фильма. Особенно впечатлили тёмно-красный рояль и камин, в котором трещали дрова и перед которым лежала шкура какого-то зверя. Я к тому времени уже бывал на многих дачах, видел разные диковинки, но чтоб такое!.. В кресле у камина сидел Александров. Но тогда для меня просто седой дядя. А когда мы, дети (нас было человек пять), уже чинно сидели за праздничным столом, по лестнице, тоже невероятно красивой, спустилась симпатичная тётя.

При её появлении все взрослые встали, и я тоже, единственный из детей. Так был мамой вышколен. Тётя, её звали Любовь Петровна, сказала моей маме: «Люся, какой у вас воспитанный мальчик!» Потом она быстро покинула праздник. Как я позже узнал, с сыном мужа от первого брака, Гришиным отцом, у Орловой всегда были натянутые отношения. Может быть, поэтому она тогда и не задержалась в гостиной. Больше ни её, ни Александрова я не видел. А на даче бывал ещё несколько раз в студенческие годы. 

Помню, уже не было в живых Любови Петровны, дед Гриши куда-то уехал, родители жили в Москве, и мы, вместо того чтобы идти на лекцию по истории КПСС, с двумя красавицами-балеринами на моей машине зарулили на пустующую дачу. Как же верещали от восторга наши подружки, когда в ванной комнате на втором этаже обнаружили утопленную в пол ванну! Для советского человека начала 70-х годов это было чудом – чистой заграницей. В финале той пирушки, после дружного принятия всей компанией водных процедур, Гриша так и уснул в этой ванне. Мы не смогли его из неё извлечь и дотащить до кровати – сунули под голову подушку, накрыли одеялом и оставили там… Прошли годы. Я вернулся в Москву, началась здесь моя адвокатская карьера. И вдруг объявился Гриша, который тоже, я знал, давно обосновался за границей – жил то в Париже, то в Дубае…

Он объявился с предложением купить у него дачу?

– Нет, он просил денег в долг. Я приехал во Внуково, увидел сильно изменившегося и изрядно пьяного Гриню (так его звали с мальчишеской поры, наверное, под влиянием «Неуловимых мстителей»). Вокруг бардак и разруха, пыль и грязь. Но рояль и большая афиша «Весёлых ребят» были на месте. Гриша сидел в едва живом дедовом кресле, укутанный в плед. Было очень холодно. Я спросил: «Почему не разожжёшь камин?» Он в ответ: «А-а-а! Дымоход давно засорился, не тянет…» Что говорить, и дача, и Гриша производили грустное впечатление… Вообще, судьба моего друга детства сложилась безрадостно. В первую очередь, я думаю, потому, что Гриша с юности страдал этой жуткой болезнью – алкоголизмом. Во-вторых, он не имел понятия, что такое работать, а деньгами сорил, привык жить широко. 

В начале 90-х приторговывал во Франции советской документальной хроникой, которая каким-то образом оказалась у него в руках. Покупали «товар» телевизионные каналы, пока был всплеск интереса к развалившемуся СССР. Когда интерес пропал – иссякли и Гришины заработки. А у него была вторая жена и двое детей. Жил на то, что сдавал дачу и потихоньку распродавал архив и вещи Орловой и Александрова. Московской квартиры, доставшейся ему в наследство от деда и Любови Петровны, к тому времени, когда я приехал к нему во Внуково, у него уже не было.

Раз вы встретились во Внуково, значит, жильцы с дачи уже съехали?

– Много лет Гриша сдавал дачу какому-то французу, потомку белоэмигрантов, который почему-то считал, что может распоряжаться всем, что есть в доме. Это вообще отдельная история. Мне рассказывали люди, бывавшие на даче в этот «французский» период, что арендатор на многочисленных вечеринках, которые он любил устраивать, легко раздаривал всем вещи, фотографии, рисунки, принадлежащие Орловой и Александрову. А когда дом совсем пришёл в упадок и буквально шатался на ветру – был таков. Грише пришлось приехать на родину, чтобы решить судьбу дачи. Он хотел её продать. Но покупателя не находилось. 

Гриня, чтобы было на что жить, стал приторговывать архивом. К счастью, кое-что попало в хорошие руки, в хорошие коллекции. А часть разлетелась в неизвестных направлениях. Бедному Грише, который должен был выплачивать какой-то кредит, помогать жене и детям, содержать в Москве не только себя, но и любовницу, денег катастрофически не хватало. Вот тогда он и позвонил мне с просьбой приехать во Внуково. Попросил денег в долг, под залог дома и участка, и попросил, чтобы я нашёл покупателя на дачу. С будущей продажи Гриша и собирался вернуть мне долг. Я честно старался помочь другу. Несколько человек, денежных и заинтересованных, привозил во Внуково. Например, Александру Вертинскую, внучку Александра Николаевича, с мужем. Но Гриша просил цену как за историческое легендарное место, а у людей был более приземлённый подход. В итоге ничего не получилось.

К тому же на тот момент Григорию принадлежал уже не весь участок, так ведь?

– Его в 30-е годы подарил Александрову Сталин. Гриша мог продавать лишь жалкую часть былого великолепия, потому что сначала хороший кусок подарила какой-то своей подруге Галина, Гришина мать, потом сам Гриша продал за бесценок почти треть участка своему приятелю. И даже какие-то американцы, которые ни разу там не были, владели немалым количеством соток. В общем, когда Гриша понял, что выплатить долг не может, он предложил мне к уже отданной ему сумме доплатить недостающее и стать хозяином этой недвижимости. Тогда мне достался клочок земли и сама дача, построенная якобы по типу голливудской виллы Чарли Чаплина. Вернее, её развалины. Сейчас мне уже удалось выкупить большую часть распроданной когда-то земли. Буду стараться вернуть всё…

Сейчас вы замахнулись делать в этом месте музей. А когда только покупали дачу, уже знали, к чему вас всё это приведёт?

Любовь Орлова

– Нет, конечно. На самом деле меня интересовал только архив. Что я о нём знал? Во-первых, бывая на даче ещё в молодые годы, я видел потрясающие фотографии на стенах: Александров и Орлова с мировыми знаменитостями. Потом, вернувшись в Москву из-за границы, я какое-то время снимал Гришину квартиру на Бронной. Там тоже были письма, фотографии, телеграммы, записки – часть архива. Гриша сказал: «Выброси этот хлам». Но я всё это передал в Музей кино, за что получил от них благодарственное письмо. В один из первых приездов во Внуково к моему каблуку в доме приклеился старый конверт. Отклеил, посмотрел – на конверте имена знаменитейших людей. Показываю Грише. Он: «А, хрень какая-то! Выброси или забери себе»… Уже в тот день я предложил Грине: «Давай я куплю у тебя что-нибудь из архива». Он обрадовался. Я выбрал с десяток фотографий, рисунок и несколько изделий из цветного стекла, которые ещё оставались целыми. Это единственное, что коллекционировала Орлова. 

Спустя какое-то время Гриша опять оказался на мели, вызвал меня и предложил купить весь архив. Помню, выволок из-под рояля несколько доверху забитых картонных коробок и сказал: «Это то, что осталось. Купи, пожалуйста. Мне очень нужны деньги. Я знаю, ты сумеешь правильно распорядиться. Иначе всё пропадёт». Первое, что я увидел, заглянув в коробки, – фото с дарственными надписями Чарли Чаплина и Греты Гарбо. Затем снимки из легендарного путешествия Александрова, Эйзенштейна и их оператора Тиссэ по Европе, США и Мексике в конце 20-х годов. И множество писем, рисунков, телеграмм, стихов… Я понял, что то, что держу в руках, – бесценно и это надо спасать. «Слушай, – сказал я Грише, – почему бы тебе самому всё это не разобрать и не написать книгу о деде, об Орловой, о родителях, о себе самом?» Друг мой отказался, сказав, что у него на это нет ни здоровья, ни желания, а вот я точно смогу это сделать... Разумеется, архив я выкупил. Но о будущих двенадцати томах и не помышлял – выкупил, только чтобы спасти.

v snegu.jpg
Орлова и Александров с овчаркой Кармен

А дача совсем была мне не нужна, но почему-то я не смог давнему другу отказать. Да и понимал, что получить от Гриши свои деньги обратно будет невозможно. Это потом я стал думать: что же мне со всем этим делать? Было три варианта. Первый: привести в порядок архив и продать его и участок. Второй: на основе архива выпустить книгу – взрывной бестселлер. Получить деньги и всё продать. В этом случае я мог бы даже рассчитывать на какую-то прибыль. И третий путь, по которому я в итоге и пошёл, самый трудный и затратный: воссоздать весь архив, пригласить профессионалов для серьёзной исследовательской работы с архивом и дневниками Александрова и потом результат работы обнародовать, попытаться восстановить весь дачный участок с домом и выстроить рядом музей, открытый для широкой публики.

С часами работы и входными билетами?

– С часами работы, но никаких билетов. Зачем?

План, как я понимаю, почти осуществился? Первый том архива на подходе…

– Это издание – настоящий исследовательский труд, где только факты, где реальная жизнь. А те, кому интересно, кто, с кем и как, читают и сами пытаются ответить на свои вопросы. А вопросов, которые интересуют обывателей, надо признать, множество.  Ведь вокруг этой пары, отчасти потому, что жили Орлова и Александр замкнуто, закрыто, всегда складывалось много легенд, слухов, сплетен. Что Александров – гомосексуалист, что Орлова – любовница Сталина, что она сделала чуть ли не сто пластических операций… Кстати, в архиве я не нашёл этому ни одного подтверждения, а вот о том, что она не хотела иметь детей, кое-какие свидетельства есть...

На сегодняшний момент я просто ищу всё, что имеет отношение к Орловой и Александрову. Моя большая гордость, что в какой-то американской дыре (пришлось направлять туда целую экспедицию!) за бешеные деньги я приобрёл около ста пятидесяти фотографий путешествия Александрова, Эйзенштейна и их оператора по Мексике. Это уникальная находка. С лондонского аукциона я привёз в Россию сорок с лишним рисунков Эйзенштейна, кстати, весьма пикантного содержания, так сказать, для взрослых. Были и другие покупки. 

Замечательная Наташа Селезнёва, любимая наша актриса, принесла мне для будущего музея перчатки Орловой, полученные от неё в подарок. Что особенно ценно, так как от гардероба Любови Петровны, увы, ничего не осталось, сохранились только разные мелочи вроде зонтиков… И ещё Наташа подарила свою фотографию из фильма «Иван Васильевич меняет профессию» в парике Любови Петровны. Его ей для съёмок выдали мосфильмовские костюмеры, в нём она и снималась. На разных российских аукционах нет-нет да всплывают фотографии именно из архива. Разумеется, я стараюсь их приобрести. Вернул таким образом уже более пятидесяти снимков, многие с дарственными надписями. 

posidelki.jpg
Во Внуково Орлова и Александров встречали хлебом-солью американского писателя Эрскина Колдуэлла и других заокеанских друзей

Большую часть архива я приобрёл совершенно чудесным образом. Мне позвонила женщина, попросила о встрече, сказав, что у неё есть то, что меня заинтересует. Выяснилось, что она была гражданской женой француза-арендатора, который любил распоряжаться вещами, ему не принадлежавшими. И когда этот человек уезжал из России, он, видимо, в качестве компенсации за то, что её с собой не брал, выдал девушке целый чемодан с личными вещами Орловой, с фотографиями и другими артефактами. Так она этот чемодан даже не открыла, считая (и справедливо), что то, что в нём лежит, ворованное! Каким-то образом узнав, что я возрождаю архив и планирую построить музей, она решила отдать мне эти вещи. Просто отдать. Правда, через какое-то время попросила и денег тоже, но в разумных пределах. Зато я ахнул, заглянув внутрь! Среди прочего в чемодане была, например, вручную нарисованная Александровым раскадровка к фильму «Цирк»!.. 

Спустя какое-то время на меня вышел молодой человек, тоже с чемоданчиком сувениров с дачи, полученных им от француза. Но он сразу назвал сумму, которую и получил. Однако случались вещи и другого порядка. Одна женщина за несколько действительно редких фотографий попросила меня купить ей новую квартиру. Я отказался. Как не сложилось и со старушкой, которой когда-то подарила часть участка Гришина мама. Она заломила за свои сотки столько, сколько, наверное, стоит Лувр со всем его содержимым.

Что-нибудь обнаруженное в архиве стало для вас открытием, откровением?

– Но мы переживаем пока только первый том... Сейчас работаем над вторым, и, думаю, в каждом томе будут свои откровения и находки. Тем более что многое из того, что касается этих людей, Орловой и Александрова, трактуется неверно. Например, известно, что Орлова была дворянского происхождения. Но и Александров был не из рабоче-крестьянской среды, хотя этот факт старательно скрывал. Считается, что Александров – это псевдоним, а настоящая его фамилия – Мормоненко. На самом деле настоящая фамилия как раз Александров, но Григорию Васильевичу было удобно, чтобы думали, что это псевдоним. И всему есть объяснения, и они будут в книгах… 

В первом томе, который выйдет осенью, для меня несколько откровений связаны именно с Александровым, который вообще фигура потрясающе интересная. Сложная и малоизученная. Мне он интереснее, чем Орлова, конечно. Во-первых, для меня стало открытием, что в большинстве фильмов, которые сделаны им вместе с Эйзенштейном, он значится режиссёром наравне с Сергеем Михайловичем. Просто Сергей Михайлович несколько узурпировал это дело, поэтому вся слава досталась ему. А работали они на равных. Хотя, конечно, Александров всю жизнь называл Эйзенштейна учителем. 

И второе. Я был, конечно, потрясён, узнав, что история нашей страны… в общем-то была написана Эйзенштейном вместе с Александровым. Ну, часть истории. А именно – революция 17-го года, которую от начала до конца придумали эти двое для фильма «Октябрь». Они его сделали, а Иосиф Виссарионович положил на полку – чтобы люди «Октябрь» не смотрели и не считали художественным фильмом. А кадры из «Октября» я, вместе со всей страной, всю жизнь видел по телевизору, думая, что это хроника. Мало того, всё, что показано в фильме, потом было вписано в учебник истории ВКП(б), и считалось, что вот так всё оно и было. А на самом деле было по-другому…

Я планирую издать 500 экземпляров каждого тома и подарить всем библиотекам страны, которые имеют хоть какое-то отношение к искусству. Хотите почитать, посмотреть – идите в библиотеку. Хочу сделать сайт, на котором было бы всё это выложено и человек мог бы всё это прочитать с экрана. А вот продавать книги – не хочу. Объясню почему. У нас же в стране масса «добрых» в кавычках людей. В ту секунду, когда я положу эту книгу в продажу, и совсем неважно, сколько она будет стоить, полторы тысячи или пять тысяч, сразу найдётся неимоверное количество идиотов (другого слова не подберу), которые будут говорить: о, вот он наживается! 

Господи, все бы так наживались… Поэтому хочу этого избежать. Я живу, знаете, в такой надежде, что, увидев готовую книгу, найдётся какое-нибудь издательство, которое скажет: о’кей, Александр Андреевич, ваши права, а мы издадим. Тогда я буду спокоен. Вот такая идея… 

фото: Константин Саломатин/ SALT IMAGES; GETTY IMAGES RUSSIA; СОБРАНИЕ А. ДОБРОВИНСКОГО

Похожие публикации

  • Юрий Богатырёв: Тайный дневник
    Юрий Богатырёв: Тайный дневник
    Юрий Богатырев, которого больше знают как замечательного актера, был еще и прекрасным художником. У него была одна интересная привычка: он вел подробные дневники, записывая в тетрадь всё, что с ним происходило за день: то есть писал почти каждый день.
  • Старики
    Старики
    Аросева считала театрального артиста самым счастливым человеком на свете, потому что такого наслаждения, как играя на сцене, человек на планете Земля испытать больше нигде не способен
  • Эффект Маркл
    Эффект Маркл
    Официальные портреты королевских семей проводят границы и наводят мосты между правящей семьёй и широкой публикой. Публичность – ключевое понятие в современной культуре потребления, с его помощью что угодно можно превратить в товар. Этот маркетинг можно изучать по изображениям молодых представителей знаменитого во всём мире бренда – британской королевской семьи.