Радио "Стори FM"
Британский кот чеширской породы

Британский кот чеширской породы

Автор: Татьяна Фирстова

Джуд Лоу всегда был крепким и добросовестным актёром, но как бы вторым, даже если играл главные роли. В каждой роли он словно чуть медлил, тормозил на пол-оборота головы. Чтобы подвижное лицо задержалось чуть подольше. А потом вдруг он стал главнее некуда. Стал папой. А почему он?

Актёры театров её величества

Могучая британская театральная школа оставляет в каждом своём питомце неистребимый шекспировский вирус, добросовестность и выносливость. Актёры «Глобуса» умели играть под проливным дождём, снегом, градом –  при любых условиях. Вряд ли они тогда понимали, что их Уилл Шекспир классик, – просто они не могли не играть в принципе.  

Поэтому, избрав британского актёра, с почти стопроцентной уверенностью получишь упёртого в хорошем смысле исполнителя режиссёрского замысла. И в качестве бонуса – массу импровизаций и шикарные крупные планы. 

Британские актёры играют лицом, как никакие другие, даже если выражение этого лица пробегает лёгкой рябью, как у Тильды Суинтон, кроется за намордником у Энтони Хопкинса, каменеет, как у Дэниэла Крэйга, или озаряется мальчишечьей улыбкой, как у Бенедикта Камбербэтча. Или вот это вот ангельское и демоническое… неподвижное и текучее одновременно. Щёлкаешь пальцами – ба! Да видел же я его сто лет назад! Но на самом деле увидел только сейчас.  

Так соседский кот может, меланхолично пробираясь по забору, быть частью ландшафта, пока не заорёт или не устроит свару с соседским барбосом. Вот тут-то и становится видна его стать и харизма.

 

Хэй, Джуд!

Если называешь мальчишку в честь песни «Битлов», не жди, что он будет очкариком и паинькой, играющим ангелочка на Рождество. Он непременно что-нибудь отмочит, даже если будет иметь ангельскую внешность, льняные кудряшки и голубые глазки. Кудряшки имеют обыкновение покидать голову, а ангельский характер и вовсе может испортиться. 

portret v material.jpg
Джуд Лоу
Может быть, не сразу, не в детстве, но сработает этот Hey, Jude! как бомба замедленного действия. Даже если «Джуд» стоит между «Дэвидом» и «Хейвортом». И только потом – короткая фамилия Лоу. Дэвид Джуд Хейворт Лоу можно оставить для удостоверения личности и особо интересующихся фанатов. А для прочих – Лоу, Джуд Лоу. Как кошачий прыжок на шкаф и обратно на пол. 

В нашумевшем в своё время «Талантливом мистере Рипли» Лоу сделает первый «прыжок на шкаф». Белозубая улыбка, русые кудри, танцующие движения – избалованный, обаятельный, летящий. Богатенький буратино Дикки Гринлиф с белозубой улыбкой. Тёплая южная палитра, крупный план – и ледяные глаза, после которых трагический финал становится предопределённым. Шум до потолка, номинация на «Оскар», премия BAFTA за лучшую мужскую роль второго плана. И всё.


«Ты заслуживаешь великого наслаждения. Ты заслуживаешь меня!» 

из фильма "Искусственный разум"


Красивым быть приятно, но иногда скучно. И дело даже не в том, что «не родись красивым, а родись счастливым». Скорее в том, что застреваешь в навязанном природой амплуа. А если ты актёр – тогда тем более.

Джуд Лоу был идеально заточен на роли вип-подлецов. Даже не мачо, а просто фатальных разрушителей чужих судеб, чаще всего слабовольных и капризных. Обманчивая романтичность внешности лихо корреспондируется с жёстким прагматизмом. Чудесные силки для слабого пола, ослеплённого первым и в упор не видящего второе! 

Джуд казался милым и простодушным. О нём хотелось заботиться. Даже когда «включал» редкостного гада, он был неотразим. Ему шли роли Альфреда Дугласа Бози, вампира Стивена, красавчика Алфи. Он наслаждался, он всё про них знал. Он даже, в общем, таким и был – неотразимым подлецом по жизни.


«...ведешь себя как идиот. Потом за это расплачиваешься. Но только так мы учимся» 

Джуд Лоу


Когда Жан-Жак Анно пригласил Лоу на роль советского снайпера Василия Зайцева, он рассчитывал создать образ статуарного, малоэмоционального внешне бойца. Джуд дико загорелся – ну наконец-то!  Снова крупные планы, но на этот раз в совершенно иной палитре. Холодные цвета, пыльный фон, малоподвижное лицо. Все эмоции – в глазах: и любовь, и ненависть, и страх. Лоу, рассказывая об этой работе, уверял, что он глубоко погружался в русскую тему. 

Сам фильм и роль Лоу вызвали массу негатива со стороны российского зрителя. Особенно всех поразила эротическая сцена. И загадочная русская душа в английском видении. Но в данном конкретном случае Джуд играл высокое и светлое чувство. 

Абсолютно библейскую историю Урии Хеттеянина, посланного царём Давидом на верную смерть ради жены Вирсавии. Несмотря на погружение в русскую душу, выключить попсовую приторную притягательность у Лоу не вышло. Это ему ещё предстоит пятнадцать лет спустя.


Ты скоро станешь папой, дружище!

Нельзя вечно играть любовников или подлецов.

Можно тонко поглумиться над собой, играя робота-жиголо Джо в «Искусственном разуме». Великолепная машина для любовных утех – что может быть лучше? А уж реплика «Ты заслуживаешь великого наслаждения. Ты заслуживаешь меня!» – чистой воды нарциссизм. Крупный план, неоновые цвета. Камера, как всегда, обожает Джуда.

Можно продолжать глумиться, чтобы через год сыграть кошмарного фотографа-убийцу Харлена Магуайра! Снова крупные планы, снова холодные глаза, идеально работающие на образ. В качестве обрамления – омерзительная лысина и подпрыгивающая походка. Хэй, Джуд, неужели ты умеешь выключать свою притягательность?

Не до конца. В сцене в придорожном кафе ему снова нужно быть манящим настолько, насколько он может себе позволить, играя ходячую смерть. Землистый, затёртый, плешивый – всё великолепие спрятано. Это, видимо, и называется актёрская палитра. Диапазон. Только фирменная улыбка ещё держится на лице. Что смотрится особенно жутковато. 

Тут-то его и приметил Паоло Соррентино. «В этом фильме он одной своей походкой сумел рассказать о внутреннем мире героя. Его нетвёрдый, полный обречённости шаг просто заворожил меня».  Режиссёр понял, что перед ним совершенный актёр. Идеальная машина для передачи чувств. И дал ему небывалую свободу.

smoke.jpg

Вот англичанин, который должен играть американца, ставшего римским папой. Причём папой, которого не было, нет и не будет. О котором нет никакой литературы. Образ существует только в соррентиновской голове и на страницах сценария. И Паоло Соррентино мило улыбается и повторяет одно и то же – просто сыграй молодого священника Ленни Белардо, который не верит в Бога. Провокация в чистом виде.

Лоу вспоминал, как в 2004 году ему предложили сыграть Супермена. К чёрту комиксы, подумал Лоу, но режиссёр упёрся и попросил хотя бы примерить фирменный костюмчик с красными трусами на голубое трико. Костюм привезли в гостиницу, Джуд примерил его, встал перед зеркалом, расправил плечи и… понравился себе. В голове зазвучала супергероическая музыка. А потом что-то щёлкнуло в голове. Только представил себе суперменские ужимки без малейшего шанса на самоиронию и отказался. О чём абсолютно не жалеет.

Лоу запаниковал, когда в 2008 году театральный режиссёр Майкл Грандадж предложил ему сыграть Гамлета. Роль – мечта любого актёра, особенно британского, но Лоу был другого мнения. Терзался, что слишком стар для принца Датского и будет выглядеть смешным. Маялся и рефлексировал, по его выражению, на всех репетициях. 

Гамлет от Джуда Лоу получился натурой непростой и недоброй. Не безумец, а манипулятор и весьма сволочной тип. Публика была счастлива свежестью интерпретации, ядовитые британские критики от безысходности вылили всю желчь на остальной актёрский состав. Джуду перепал лишь привычный попрёк в излишней привлекательности: мог бы и притушить. Умеет же!

Подступаясь к Пию XIII, Лоу обратился к Библии, но, по его выражению, это было «не то». Он не мог понять главного – насколько привлекательным или отталкивающим должен быть папа. «Да делай, что считаешь нужным, – успокоил его Соррентино. – Просто стань им!»

 

Молчание Ватикана

Ватикан, естественно, был в курсе. Съёмки на территории были запрещены. Художник-постановщик сериала Людовика Феррарио, оптимистичная женщина, рассказывала в интервью, как запреты стимулируют творчество, заставляя изобретать известные и конструировать неизвестные реалии. 

Построить декорацию Сикстинской капеллы за два месяца – да запросто! Сорок строителей, двадцать пять художников. Капеллу реконструировали, естественно, не полностью. До первого карниза на длинных сторонах и десять метров на коротких. Выше – синий хромакей и чудеса компьютерной графики. И это при том, что точные обмеры произвести было невозможно… На студии Cinecitta был выстроен фрагмент собора Святого Петра и часть Лоджии дель Кавалли в Венеции.

stile.JPG

Отдельного панегирика заслуживает публичный кабинет папы. Людовика дотошно реконструировала его, не упуская ни единой мелочи, от себя добавив только прозрачный глобус из оргстекла и статуэтку Венеры Виллендорфской. Оба предмета, отсутствующие в реальном кабинете, сыграют символические роли.

Чтобы «выгуливать» папу на воздухе, была проведена громадная садоводческая работа. Выдуманный понтифик должен был естественно смотреться в садах Ватикана. Их «собирали» в ботаническом саду в Трастевере, на виллах Дория Памфили, Медичи, Пикколомини, Ланте.

Отдельная песня – папское облачение. Эксперты-ватиканисты уверяют, что вышивки на сутане избыточно вычурные, а уж белая шляпа – вовсе нонсенс. Реальный папа носит красную шляпу (так называемое сатурно) – список можно продолжать. А ещё он курит сигареты и пьёт вишнёвую колу. А ещё он хамски выгоняет монахиню-кухарку. И вообще, ото всего облика Пия XIII попахивает дешёвыми понтами.

Что же было играть в таком антураже? С помощью какого инструмента лепить этот странный образ? Режиссёр улыбается и пожимает плечами. Он всё сказал. Играть неверующего папу – это ведь всё равно что играть актёра. Человека, создающего иллюзию того, чего на самом деле нет.  Играющего роль. Носящего статус. Ну действительно, чего проще?  Это же просто матрёшка. Ты играешь играющего. Невольника чести. Заложника амплуа.

v sadu.JPG
С Хавьером Камарой на съемках МП". "Хавьер - невероятно забавный человек. Для нас, коллег, он как-то станцевал, одетый в мантию кардинала". Джуд Лоу

И Джуд Лоу мудрить не стал. Сыграл с помощью того инструмента, которым его в избытке наделила природа, на физической привлекательности. Это и есть его точка опоры в мире ложных статусов и при отсутствии веры. То, что играть не надо, ибо оно присутствует, и дальше можно рисовать любые узоры и расцвечивать любыми красками. Это база. 

«Вы красивы, как Иисус, но вы не Иисус», – пытается вразумить папу кардинал Войелло. «Возможно, я красивее, но держите это при себе». Совершенство тела – отдельная забота героя. Камера с удовольствием демонстрирует зрителю его безупречность. Все привычные подколки в стиле «нельзя быть красивым таким» папа пресекает: «Господь не наказывает за красоту».

В какой-то момент ловишь себя на том, что настолько пресыщаешься этой бравадой, что всё античное совершенство уходит на второй, а то и на третий план. Потому что на первом – джудлоувское безумное разнообразие гримас, которое то коверкает, то разглаживает лицо. Он не хочет говорить написанную Войелло речь – он вообще ничего не хочет говорить и не даёт себя фотографировать. 

Он какой-то странный нарцисс – не желает обольщать, отказывается транслировать своё презрение к толпе, хотя постоянно говорит об этом. Не может разобраться со своей внутренней метафизикой. Мог ли себя так вести избранный понтифик? Про душевные метания трудно сказать, но настолько идти поперёк ватиканской системы – естественно, нет.

Ватикан на сериал отреагировал сдержанно-нейтрально. На «Радио Ватикана» рассказали о премьере сериала на Венецианском фестивале; согласно уставу, восхвалили Франциска – как полную противоположность Белардо, немного прошлись по противоречиям в вере Пия XIII, и всё. Видимо, потому, что есть правда Ватикана, а есть правда кино. И это как Восток и Запад, и «вместе им не сойтись», так о чём говорить?

 

Из того, что было

Все, кто вперился в экраны, наблюдая за метаниями несуществующего понтифика, разделились на два лагеря. Одни считали героя Антихристом, другие – новым явлением Христа. Но в том и была хитрость Паоло Соррентино – он дурачил нас до последнего. И избрал для этого предельно достоверного, точного в каждом движении актёра. Кажется, что можно проследить, в каких фрагментах на какой персонаж Джуда Лоу похож Пий XIII. 

na balkone.JPG
"Ватикан - атипичное государство. Место, в котором одиночество является чем-то таким, что вы почти можете потрогать рукой". Паоло Соррентино

С первых серий зрителя то немилосердно поджаривает, то окатывает ушатом ледяной воды. Лицо папы неподвижно, как у робота-жиголо, а буквально через пару минут сменяется перекошенной физиономией Дикки Гринлифа. Папа то близок к истерике, то спокоен, как монумент, – и всегда точен.

Я люблю Бога, потому что любить людей очень больно. Я люблю Господа, который никогда меня не покидает или же покинул навсегда. Господь – отсутствие Господа, но всегда обнадёживающее и безусловное. Я священнослужитель, и я отказался от своих собратьев и от женщин. Потому что я не хочу страдать, потому что я не способен склеить по кусочкам разбитое любовью сердце и пережить такое горе. Потому что я несчастен – как и все священнослужители. Было бы прекрасно любить тебя так, как ты хочешь, чтобы тебя любили. Но это невозможно. Потому что я не мужчина – я трус. Как и все священнослужители.

Высокопарный текст, но он, заметим, про любого из нас, не священнослужителей. Чтобы его спокойно произнести, не переигрывая ни в единой интонации, надо было пятнадцать лет назад сказать: «Разве это не мечта, когда платят за то, что ты любишь делать?» При этом сохранить жуткую кривоватую улыбку, зарядить плёнку в фотоаппарат, предвкушая убийство двух человек.

Завораживающая история любви папы к жене гвардейца Эстер притягательна в первую очередь тем, что папа выбирается из жёсткого кокона циника и наглеца. Он беспомощен перед чудом, которое сотворил, помолившись о ребёнке. Ребёнок родился, его назвали в честь папы, а тот в полнейшем ступоре неловко держит его на руках и… роняет.

zavtrak.JPG

Такое впечатление, что Джуд играет отзеркаленного себя. У него пять детей от трёх женщин. С кем-то он видится чаще, с кем-то реже, всем помогает, уверяет, что всех любит, хотя и не может считать себя вполне хорошим отцом. Дети у него красивые, старшая дочь – перспективная фотомодель. У неё огромные глаза с характерной «джудовской» льдинкой.

Папа ироничен и резок. У него убийственное чувство юмора на грани фола – никогда нельзя понять, где кончается шутка и начинается правда. Хотя он и уверяет, что право на шутку есть только у него, потому что он всегда говорит правду. И в этом есть некая загадочность, намёк. Если первую часть сериала мнение большинства зрителей кристаллизуется на том, что понтифик – Антихрист, то эта вскользь брошенная фраза намекает нам, что всё не так просто. 

Ещё Умберто Эко размышлял об ироничности Христа и устами своего героя, Вильгельма Баскервильского, утверждал, что Мессия был не чужд чувства юмора. А уж фраза «Ты – Пётр, и на сём камне Я создам Церковь Мою...» – и вовсе изящный каламбур.

И переходя от Дикки Гринлифа к мармеладному отцу-одиночке из фильма «Отпуск по обмену», Лоу добавляет «немного Гамлета» для пряности готового образа.

Впрочем, это просто забавное развлечение для фанатов Джуда. Ближе к финальной серии становится ясно, что он не повторяет свои прошлые роли. Почти нет его знаменитой «чеширской улыбки», а все его крупные планы – это отдельные полотна в бронзово-охристо-карминовых тонах. В общем, непростой и достоверный получился этот несуществующий папа.

kann.jpg

Британские актёры –  отдельная каста. Пепел Шекспира стучит в их сердца, а дотошность и скрупулёзность в работе над образом напоминает ювелирное искусство. Англичанка Вивьен Ли – самая американская Скарлетт, какую только можно было представить. В своё время результат кастинга оскорбил Америку. Две тысячи соискательниц – жестокий чёс – четыреста повторных проб. Результат – ноль. Стопроцентные южанки, актрисы и просто миловидные девушки рыдали в студии. 

Жестокосердный продюсер Дэвид Селзник отверг Полетт Годдар из-за подмоченной репутации Чарли Чаплина, а Кэтрин Хэпбёрн просто из-за того, что не мог себе представить, что Ретт Батлер будет бегать за её Скарлетт десять лет. А Вивьен Ли он разглядел сразу. Как только вошла. 

И для того, чтобы «Унесённые ветром» стали именно тем фильмом, к которому мы привыкли, Селзнику пришлось совершить не один подвиг. В том числе переговорить с самим Лоуренсом Оливье. Который был категорически против. И усталый донельзя Селзник вывалил неубиваемого туза – припомнил Оливье давний скандал из-за первой жены – Джил Эсмонд. Тогда Оливье таки запретил ей сниматься. Селзник выдохнул: «Ларри, нельзя же быть дерьмом дважды…» В общем, умел человек убеждать.

Соррентино было чуть проще – ему не надо было никого убеждать, кроме самого Джуда Лоу. Ещё до премьеры «Молодого Папы» на вопросы журналистов «почему Джуд Лоу?» Соррентино терпеливо отвечал: «Потому что он великий актёр». И точка. 

С актёром было посложнее: Джуд Лоу докапывался до Соррентино – кого играть? «Понимаешь, – отвечал режиссёр, – сыграй священника Ленни Белардо, который стал папой. Это же просто. Если в двух словах, то мы снимаем сериал об одиночестве, если ты ещё не понял. Ты сможешь, я знаю». В общем, тоже убедил.

На настоящий момент роль папы Пия XIII – бриллиант среди ролей Джуда Лоу. Что может быть круче «Молодого Папы»? Возможно, второй сезон «Молодого Папы». Тогда великий актёр ещё раз сможет подтвердить своё величие. А из чего сделано величие? Это и есть загадка. Такая же, как улыбка чеширского кота. 

фото: SIPA PRESS/EAST NEWS; EPA/VOSTOCK PHOTO; AMEDIA

Похожие публикации

  • Заслуженный плейбой Америки
    Заслуженный плейбой Америки

    Более 30 лет модельер Кельвин Кляйн был притчей во языцех в моде. С ним связано больше всего скандалов на душу модного населения и такое же количество громких наград. Что же толкало его на подвиги? 

  • Много желтых ботинок
    Много желтых ботинок
    Мы снимали финальный эпизод фильма «1001 рецепт влюблённого повара», смерть героя. Пока ставили осветительные приборы, Пьер Ришар веселил всех очередной смешной историей, мы хохотали... И тут раздалась команда: «Внимание! Мотор! Камера!» Непонятно, как ему это удаётся?! Пьер стал играть смерть героя, плакали все, даже шофёр «Лихтвагена», даже гримёрша Эльза, которая постоянно сбегала к возлюбленному... и где-то рядом выла совсем по другому поводу
  • На смерть поэта
    На смерть поэта
    18 июля исполнилось 90 лет со дня рождения Евгения Евтушенко — поэта-легенды, шестидесятника, яркой и артистичной личности. Этого поэта было принято «не любить» среди либеральной околопоэтической публики, которая в поэты производила любых персонажей – лишь бы те соответствовали корпоративной этике