Радио "Стори FM"
KENZO: Красота и здравый смысл спасут мир

KENZO: Красота и здравый смысл спасут мир

Автор: Татьяна Пинская, Париж

Если бы Кензо Такада родился на пару сотен килиметров западнее японского Химедзи, одним японцем было бы меньше. Ходил бы он в советскую школу, девчонки бы с ним дружили, а мальчишки лупили бы на каждой перемене и дразнили ботаником, потому что больше всего на свете Кензо обожал цветы: красные маки, золотые подсолнухи, нежную сакуру, побеги молодого бамбука, зеленую листву своего сада.

Кензо
Кензо Такада и Татьяна Пинская

Но русским, будем говорить откровенно, не повезло - Кензо состоялся в Японии. Впрочем, если быть точнее, Япония выдала ему вид на жительство в маленьком городке близ Токио: хочешь – сосуществуй со всеми, не хочешь – живи вопреки. Он выбрал первое и отчаянно стремился жить в согласии, соотнося свои маленькие потребности с правилами хорошего японского тона. Папа содержал маленькую чайную, мама вела дом, пятеро детей росли. Но однажды, даже не достигнув совершеннолетия, Кензо понял, что в этом обществе не может жить в гармонии с собой. Почему женщине позволено посвятить свою жизнь поиску совершенного платья, а мужчине неприлично думать об этом? Его бумажные наряды для кукол и диковинные цветы оценила лишь старшая сестра, исправно посещавшая курсы кройки и шитья. Родители же посоветовали «выбросить из головы тряпки» и идти учиться в университет. Думаете, он взбунтовался и поступил по-своему? Так сделал бы любой неяпонский ребенок. Кензо Такада не посмел противиться воле отца. Но избранная английская литература в местном университете смогла затуманить его ум ровно на семестр. Потом Кензо сбежал – в Токио. Теперь - не побоявшись никого. Во-первых, мир плавно катился в раскрепощенные 60-е, а во-вторых, Кензо перестал быть стопроцентным японцем – в его кровь «просочился» вирус Парижа. В общем, он и раньше знал, что заразится этим городом: все отравленные модой рано или поздно заболевают Парижем. Но до города-мечты было еще дальше, чем до собственной столицы. Считайте, что в Токио он сделал привал. Устроился в мастерскую художника – мыл ему кисти и грунтовал холсты.

Заработанных денег едва хватало на еду и жилье, но Кензо еще каким-то образом умудрялся откладывать на учебу. Будто знал, что вот-вот в престижном колледже моды «Бунка» отменят табу на прием юношей-студентов. И ему придется платить по всем счетам, в том числе и за собственную храбрость быть первым в сугубо женском коллективе.

Это свершилось в конце 50-х. На первом курсе за Кензо закрепилась репутация одареннейшего из студентов, к третьему он уже имел в своем архиве несколько побед в дизайнерских конкурсах и контракт на создание коллекций для сети женской одежды Sanai. Этому занятию он посвящал день. Ночью в его обветшалом жилище на окраине Токио появлялись на свет иные коллекции –безудержные, смелые, раскрепощенные не по-японски, но по-парижски. Твори, Кензо, Париж подождет. Тем более, что оставалось ждать совсем всего ничего. Несколько недель на пароходе от Токио до Марселя, а потом еще на поезде до Парижа. Экзотический, талантливый, дружелюбный – такого героя как раз ожидала столица моды. Здесь уже вовсю бушевала студенческая революция. До сих пор ровесники Кензо вспоминают: «Мы шли на вечеринки, Кензо еще работал. Мы возвращались с гулянок ранним утром и шли пить кофе, Кензо уже работал». Революция, о которой Кензо даже не мечтал, свершилась.

Кензо
Кензо Такада

Вслед за Парижем ему сделала признание Европа: рукава-кимоно, набивные рисунки, яркие цветы, а за ними и все японское стремительно вошло в европейскую моду. В 1970 году - открытие первого бутика в Париже и создание целого направления в моде под названием «деструктивный кутюр», далее - первая мужская коллекция, за ними - целый сонм ароматов унисекс.

В 1999 году Кензо с размахом отпраздновал свое 60-летие. Сказал, что устал, и ушел. В 2003-м вернулся и создал новую коллекцию одежды под маркой Yume, что означает «мечта», открыл собственную фирму звукозаписи и основал марку, под которой производит вещи для дома.

Кензо Такада, которого весь мир называет по имени-бренду KENZO, встречает на пороге апартаментов в старинном доме османского периода. Квартира общей площадью в 250 кв метров находится в Латинском квартале. Этот квартал всегда пользовался популярностью у богемы. В уютных кафе часами просиживали ведя беседы писатели, актеры, режиссеры. И место, и дом соответствуют концепции Кензо, которую он четко сформулировал: «Дом должен быть прежде всего комфортным, а также своей декорацией умиротворять живущих там людей. Дом должен быть пристанищем и местом. где всегда могут отдохнуть ваши друзья. Я не люблю претензионные и экстравагантные декорации домов. Я люблю люкс, но когда он не бросается в глаза.» В квартире много вещей, которые спроектировал Кензо. «Я стал создавать линию вещей для дома, - сказал он, - сделал коллекцию ваз «Четыре времени года», а также ширму «Свет Азии» с вкраплениями кристаллов и маленькие лакированные коробки для бижутерии - все для Baccarat.» На полу мягкий ковер, который Кензо сделал для марки Tai Ping и диванные подушки, также спроектированные кутюрье. Сшиты они из ткани поясов кимоно, обои подобраны строго по цвету. Они отлично  дополняют декорацию дома. Кензо считает: «Японские каноны красоты в корне отличаются от европейских. Физической красоте в Японии не придается такого первостепенного значения, как в Европе. Привлекательность, очарование рассматриваются как духовные качества. В отличие от своих западных коллег, японцы сексуальность не подчеркивают, а прячут ее внутрь. Получается, что японская мода - эта особая философия жизни. Восточные дизайнеры создают новые пропорции костюма, которые так изменяют тело, что сама одежда становится произведением искусства. Когда я смотрю на кимоно, то по нему читаю всю нашу историю.»

Кензо

Проектировал квартиру архитектор Эд Тутль. Внутренние перегородки были сломаны и превращены в просторный вестибюль. Холл всегда залит светом и соединяет кухню и столовую со спальней и кабинетом. В кабинете расположены шкафы с книгами и рояль. И он здесь не для украшения. Кензо очень прилежный ученик и старательно берет уроки музыки у преподавателя. Кензо рассказывает: «Я не вышел на пенсию как многие считали. Раньше мое расписание было невероятно напряженным, а теперь в нем появились окна для встреч и для счастливой полноценной жизни. Я хотел сделать паузу уже давно, потому что работа создателя одежды невероятно нервная и утомительная. На отдыхе стал много путешествовать. В Японию стараюсь приезжать три-четыре раза в год. Мне необходимы эти поездки, ведь там мои корни. В последнее время я начал рисовать, и у меня даже прошли выставки в Париже, Касабланке, Москве и Киеве.

Кензо
Кензо Такада и Александр Градский

Москва восхитила мое сердце. Дело в том, что я был в России в начале 90-х годов, очень смутных для России. У меня открывался магазин в здании ГУМа, и я запомнил город серым и мрачным. Сейчас это новый Вавилон - чистый, веселый и жизнерадостный. Ваш Большой театр выше всяких похвал, балет «Дон Кихот» я смотрел с замиранием сердца. Также мои друзья водили меня в гости к российскому певцу Александру Градскому. Он музыкант, у него оперный голос. Я провел с ним весь вечер, и был поражен его вокалом. Мы слушали оперу «Золотой петушок», рассказывали истории, и я получил огромное удовольствие от общения. Русские очень радушные, и я себя чувствовал с ними невероятно комфортно».

Большое значение в доме дизайнера придается вазам с цветами. У Кензо есть управляющий домом, который раз в неделю составляет букеты и меняет их. Своим талантом Кензо перемешал стили и дал рождение гармоничному ансамблю - поэтическому и цветовому. Впервые в жизни Кензо встретился со специалистом по фэншую, который посоветовал переставить некоторые предметы в доме. Кензо говорит: «Я так и сделал. Во всяком случае, хуже от этого никому не будет! Скажу вам честно, что любимым местом стала маленькая мансарда под крышей. Отсюда виден весь Париж с птичьего полета. Здесь я вижу, как встает и заходит солнце. Вон там - левее, находится дом, где жила Гертруда Стайн, а чуть дальше - Эрнст Хэмингуэй. Раньше там находилась лесопилка, а сам писатель жил над ней. И писал свои романы в кафе Deux Magots.

Кензо

Сейчас Париж пустынный и очень грустный в своем карантине от коронавируса. Тишину нарушают лишь птицы из небольшого сада напротив. Каждый вечер ровно в 20-00 я выхожу на балкон мансарды и аплодирую врачам и медицинским работникам, на долю которых выпал труд спасать заболевших. Я преклоняюсь перед ними. Аплодирует весь квартал, и мы едины в общем порыве. Я часто звоню в Японию своим братьям и сестрам. Мы разговариваем и вселяем надежду друг в друга. Я всем сердцем желаю россиянам выполнять правила гигиены, и самое главное - не поддаваться панике, потому что это враг здравому рассудку. Берегите друг друга, любите друг друга и будьте все здоровы!»

фото: из архива Кензо; из архива Т. Пинской

Похожие публикации

  • Тайное оружие Славы Зайцева
    Тайное оружие Славы Зайцева
    Уважаемые читатели, делимся с вами архивной публикацией памяти великого мастера. Модельер Вячеслав Зайцев – о деталях и сущих мелочах, которые выше капризной моды, потому что заостряют индивидуальность
  • Отчаянная Ангела
    Отчаянная Ангела
    Так кто она такая – эта Ангела Меркель? И почему такая? С чего вдруг? Ну да, смахивает в чём-то на Маргарет Тэтчер, и её иногда называют «тевтонской железной леди». И как всё-таки так получилось?
  • Побег в Аргентину
    Побег в Аргентину
    Вообще-то, побега как такового не было. Были официальные гастроли труппы «Русского балета» в Буэнос-Айресе, куда не поехал Сергей Дягилев. Зато поехали Вацлав Нижинский и статистка кордебалета Ромола де Пульски. Из поездки бог танца и его истовая поклонница вернулись супругами. На глазах у всей труппы барышня увела у всемогущего Пигмалиона его Галатею.