Радио "Стори FM"
Золотая лихорадка

Золотая лихорадка

Автор: Игорь Свинаренко

Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан разъясняет, почему именно деньги – зеркало человеческой натуры

auzan.jpg
Александр Аузан

«Если ты такой умный, то почему ты такой бедный?» Я бы предложил именно с этого начать наш разговор. Тем более что эта формула – основа экономики.

– Ничего подобного! Это основа не экономики, а американского взгляда на мир. Взгляда той страны, которая действительно строилась людьми, собравшимися с разных концов света, – чтобы сделать то, чего в Старом Свете сделать нельзя. А именно – стать богатыми и счастливыми. Да, в Америке это один из самых важных и значимых вопросов: «Если ты такой умный, то почему ты такой бедный?» Это нормально, потому что там мерилом успеха являются деньги. В этом есть как плюсы, так и минусы. С одной стороны, нигде больше люди не вкладывали столько времени, сил, изобретательности и так далее в добывание денег. А с другой стороны, с моей точки зрения, в отличие от европейских культур в Америке гораздо меньше жизни, меньше форм её проявления. Потому что обидно же тратить на книжки, на разговоры, на философские дискуссии то время, которое можно потратить на зарабатывание денег! Поэтому нередко сильные интеллектуалы, которые работают в США, думают: вот добьюсь определённого результата, а потом поеду в Германию или во Францию – короче, туда, где ещё можно будет жить и дышать.

И это всё я говорю не в укор американской цивилизации! Она же построена не только на этой тяге к деньгам. Это – одна из мощнейших инженерных цивилизаций. Лас-Вегас, с одной стороны, работает на мечту о богатстве, причём моментально приобретённом. Дело в том, что в американской конституции сказано, что каждый американец имеет право на свободу, на собственность и на счастье. И это по-разному реализовывалось в разные периоды американской истории. Вот, скажем, в Калифорнии с 1846-го по 1864-й совсем не было государства, потому что там была золотая лихорадка. Люди как-то договаривались. Было два типа договорённостей. Либо каждый за себя, либо старатели артелью столбили участок и делили добычу в зависимости от того, кто сколько наработал. Но там было одно исключение: если человек нашёл самородок, даже работая в артели, это была его личная собственность, а не артельная. Потому что американец имеет право на счастье. Каждый имеет право найти самородок!

Помимо игорного бизнеса в Лас-Вегасе потрясающая инженерия! Это город, стоящий в совершеннейшей пустыне при невозможных температурах. Там какую-нибудь социальную рекламу выписывает самолёт, летающий над городом… Там устроены фонтанчики, которые дают человеку возможность перейти из искусственного Рима в искусственный Париж…

Так что даже в тех странах, нациях и случаях, когда деньги становились главным мерилом, они всё равно давали дополнительные результаты.

Значит, отчасти это верная постановка вопроса – «Если ты такой умный, почему ты такой бедный»?

– Теперь скажу, в чём это не верно. Ум стремится к каким-то целям, и эти цели он как-то меряет для себя. Кто-то может мерить это тем, какой у него референтный круг. Тебя пускают в общество, в которое ты хочешь попасть, – или не пускают. Тебя здесь будут слушать – или посадят в уголке и скажут: «Ты посмотри на настоящих людей, но только в разговоры не влезай». Можно за деньги купить при случае обед с каким-нибудь известным философом. Но вряд ли можно за деньги уговорить философа выслушать твои мысли и опубликовать их. А если можно, то это так себе философ.

Ну, или же можно, но за большие деньги.

– Очень большие. Деньги – это же зеркало и это самое лучшее из всех придуманных отражений всего остального. Именно в этом их огромная таинственная сила. Карл Маркс, которому 200 лет в мае исполнилось, замечательную вещь открыл, называется она «товарный фетишизм». Вот говорят: не делайте из еды культа. А человек начинает делать культ и из еды, и из денег, и из товаров. Маркс объяснил, как эта штука действует.

Я не помню. Я учил и даже сдавал! Но я забыл. Прости, профессор.

– Это очень просто, поскольку деньги – выражение всего на свете. Масса всяких богатств может быть обменена на деньги, и в этом смысле деньги – качественно безграничны.

Богатства – что имеется в виду? Золото?

– Всё что угодно. Туристические поездки, отели, замки, земли и прочая, и прочая. Но – деньги всегда количественно ограничены. Это страшное противоречие между качественной безграничностью денег и количественной их ограниченностью. Оно гонит человека постоянно вперёд.

А станок печатный включить? И пусть себе печатает.

– Нет, вопрос в другом. Скажем, если бы человек, например, имел дело не с деньгами, а с фруктами какими-нибудь или с сырами замечательными – понятно, что он ел бы каждый следующий кусок всё с меньшим удовольствием. И, в конце концов, он бы сказал: «Больше мне сыра не надо». А про деньги так человек не скажет! Про них он так может сказать: «Мне, пожалуй, больше не надо денег на мотоцикл, потому что я решил купить яхту». Он меняет объект своих пристрастий, и у него постоянное выражение его неосуществлённых желаний – это деньги. Деньги становятся фетишем. Они становятся тем, что самоценно само по себе. Хотя на самом деле это удивительная штука! Странная штука, о которой экономисты спорят… И не до конца понимают, что это такое. Потому что деньги теперь не имеют тела никакого. Когда они превратились из металлических в бумажные, уже было некоторое разочарование. Теперь они становятся электронными – и это вообще полный караул. По существу, деньги теперь – это наша вера в то, что они существуют. И тут надо сказать, что деньги – это также и источник огорчений...

…а не только удовольствий. До какой степени должен чувствовать себя несчастным Дерипаска, который потерял за один день 1 300 000 000 долларов? Нам, простым людям, трудно себе это представить.

– Я помню историю про какого-то американского миллиардера, кажется, владельца сети «Волмарт», который, отвечая на пресс-конференции на аналогичный вопрос, сказал: «Да-да, я действительно за прошедший год потерял 2 миллиарда долларов, это правда. И у меня осталось всего… 43 миллиарда». При этом он удовлетворённо ухмыльнулся. Для них потерять миллиард-другой – это всё равно что проиграть один матч в серии матчей. Потому что деньги для такого рода людей – это, скорее всего, оценка их выступления в баллах.

polonskiy.jpg
Сергей Полонский

Полонский говаривал: «У кого нет «ярда», тот идёт в ж...у».

– Помнится, он туда и направился.

Ещё про страшную любовь к деньгам. Покойный Святослав Фёдоров рассказывал мне, что американцы, когда он их там учил передовым офтальмологическим технологиям, удивлялись: «Как это ты и на рыбалку ездишь, и на охоту – столько денег мог бы за это время заработать! Мы неделю в год отдыхаем, больше не можем себе позволить!»

– Вот это – цивилизационная проблема. Нации же очень разные. Кто-то себе выставляет на первые места ценности, связанные с вкладом в мировое развитие, в знания, в культуру, – это, например, немцы. Или в создание кухни и моды, которые покоряют мир, – это французы. Или просто в сохранение великой гармонии человека с собой и с природой, как, скажем, непальцы. У разных наций – разные цели. Деньги же так или иначе работают всюду. Но они могут работать в качестве мерила общего успеха и стоять на верхней ступеньке пьедестала – а могут быть просто техническим средством.

Мне один олигарх доверительно сказал: «Ну ты же сам понимаешь, что надо быть совсем тупым, чтобы не заработать хотя бы 100 миллионов долларов». Я, само собой, кивал. И в этой шутке была доля шутки.

– Да, здесь была доля шутки. Но надо уточнить вот что. Один человек, прошедший через сложные 90-е годы, мне сказал следующую вещь: «Да, я мог стать очень богатым, но в какой-то момент я вдруг подумал – не хочу, чтобы за мной всю жизнь ходил охранник. Не хочу бояться за своих детей и прятать их за какими-то заборами или посылать за границу». И он принял сознательное решение: ему нужная некая сумма, а миллиарды – не нужны.

И чем кончилось?

– Я не считал его деньги. Но, грубо, у него точно меньше «ярда». А вот человек, у которого миллиард или больше, – думаю, что у него довольно тяжёлая жизнь. Он фактически оказывается в плену этой логики больших денег.

Это как спорт. У него много денег, и ребята ему говорят: «Ты чемпион, ты крутой!»

– Да, он крутой. А дальше что делать? Бизнес – это иногда очень скучная вещь. Особенно большой бизнес. Сначала человек очень старался, и вот у него уже есть вагон чего-то там такого. Потом два вагона, дальше тысяча вагонов, десять тысяч вагонов. И у него уже никакой новизны, кроме изменения цифр. И дальше это уже измеряется, конечно, не вагонами, а деньгами.

Мне один состоятельный человек объяснял, что есть некая цифра – забыл сколько, может, это 50 миллионов, нам-то какая разница, – на которой человек выходит на уровень потребления тот же, что у миллиардера. Те же рестораны, те же авто, та же недвижка: дача на Рублёвке, как ни крути, квартиры – одна в центре Москвы, другая в Лондоне, третья в Нью-Йорке, дом на Лазурке, такая минимальная потребительская корзина. Материального, практического смысла биться за умножение богатства – нету.

– Я могу тебе сказать, что разница тут, с моей точки зрения, в двух вещах. С определённого масштаба они начинают играть в другую игру.

А именно в какую?

– В такую, что никакое правительство не может игнорировать супербогатых людей. Потому что это – фактор политики, экономики, занятости и так далее. Поэтому у большого бизнеса особые отношения с правительством. Но это не всегда хорошо. Надо сказать, что в разных странах это разные деньги. Беглый российский миллиардер, например, в Англии совершенно не является там фактором политической и экономической игры. Потому что его жалкие полтора-два миллиарда в масштабах англосаксонской экономики деньги несерьёзные. «Товарищи, вот вам пенсионные условия, и мы не понимаем, что вас тут не устраивает», – говорят ему англичане. С большими деньгами человек, конечно, приобретает иногда ещё и возможность играть в большие национальные или даже мировые игры. Но кроме заботы о деньгах он получает ещё одну проблему. Это проблема наследования. Обычная история восхождения, многократно описанная в литературе. 

Ну, скажем, дедушка у человека пират, отец – основатель большой промышленной империи. Внук, в хорошем варианте, благотворитель, а в плохом – прожигатель жизни, который не справляется с империей и с собственными чувствами. Куда ему девать эти миллиарды? Если ему не интересно ни развитие отрасли, ни политика? Если дети миллиардера хотят, к примеру, заниматься изобразительным искусством? Или лежать в Индии на пляже, смотреть в небо и ждать, когда сойдёт нирвана? А с миллиардами что? Кто ими будет заниматься? Надо с младых ногтей воспитывать этих детей как аристократов – в рамках протокола, – чтобы они ни шагу влево, ни шагу вправо, «ты служишь капиталу!». Рабочий может уйти с предприятия, а ты нет, и ты не имеешь права на себя тратить деньги. Ты обязан сделать такую-то карьеру. Это один вариант. И второй – это клуб замечательных миллиардеров, которые оставляют семье маленькие деньги, ну, 100 миллионов. А миллиарды богатые люди возвращают обществу в виде благотворительности.

uorren.jpg
Миллиардер Уоррен Баффет, имя которого давно стало нарицательным: "Никогда не инвестируй в бизнес, в котором ничего не понимаешь"
А-а, это Баффет! Он только собирается отдать или уже отдал?

– Уже работают его фонды. Баффет прекрасно сказал по этому поводу: «Представьте себе олимпийскую сборную, которая составлена из детей победителей предыдущих олимпиад, – это же будет катастрофа!» Никто так не делает, нигде и никогда. Предположить, что дети просто по генетическому коду обладают способностями и желанием вести те же дела, что вели их успешные родители, – это вероятность исчезающе малая.

Ну да, природа же устаёт, и она должна отдыхать. На детях гениев.

– Я не об этом. Нередко большой капитал истребляет детей миллионеров. Потому что они подавлены своим положением в мире. Им нечего желать, они не понимают, что им надо завоёвывать. Они в ужасе: не знают, что с этим делать дальше, когда отец или мать не смогут этим заниматься.

Или «когда же чёрт возьмёт тебя»?

– Если он хочет заниматься этим, продолжать семейный бизнес, то может и такая мысль возникнуть. А если не хочет, то ему страшно – всем этим придётся самому заниматься? Сидеть в этих пыльных кабинетах, вместо того чтобы кататься на сёрфе?..

Да, человек с большими деньгами получает широкие возможности участия в политике и в больших промышленных играх – и в то же время сильные головные боли. В общем, есть вероятность деградации семьи. И такие случаи были. Это писано в русской, американской и французской литературе двадцатого века. Много мастеров писали о династиях…

Миллионеры думают: «Вы все врёте, что вам не надо много денег, вы просто не сумели их заработать!» Я их подкалывал: а вот у олигарха N денег в десять раз больше, чем у тебя, – значит, ты в десять раз дурней его? Люди обижаются: «Нет, это другое дело!» Нет уж, если ты умней меня в тысячу раз, то ты в тысячу раз глупей Дерипаски! Давай всё рассматривать в одной системе координат – или в твоей, или в моей, а не как тебе выгодно. Так что в итоге получается? «Не в деньгах счастье» – это такое утешение для лузеров или это истина? И если таки истина, то почему тогда миллиардеры при всём своём уме не могут этого понять и не бросают свои бизнесы, чтоб жить какой-то человеческой жизнью?

– Я к сорока годам понял, что все люди разные. А к пятидесяти осознал: это очень хорошо, что они разные! Потому что, если бы они были одинаковые, им всем было бы нужно одно и то же и они бы передрались.

А дальше у тебя были ещё какие-то вершины познания, до которых ты поднялся в процессе понимания человеческой природы?

– Новых результатов пока только жду… Но люди, действительно, очень разные существа. Что хорошо одному, то другому плохо. Именно в этом часто трагедия с наследниками. Совершенно не факт, что у тебя сын или дочка такие же, как ты, и хотят того же, что и ты. При наследовании промышленно-финансовой империи это может оказаться проблемой. Для кого-то счастье в деньгах – почему нет? Человек нашёл для себя такой удобный измеритель. Его мир устроен гораздо проще, чем мир тех людей, у которых есть представление о культуре, науке, истории. А у другого счастье может быть не в деньгах…

Почему у нас этот вопрос стоит остро? Потому что у нас страна по неравенству сравнима с США и Бразилией. Но по одному важному признаку всё-таки больше напоминает Бразилию, а не США: у нас не очень ходят социальные лифты между верхним и нижним этажами.

В Бразилии хоть футбол есть, он играет роль лифта, а у нас ничего нет.

– Должен сказать, что в Бразилии лифты, в общем, тоже не очень ходят. Конечно, бывают всякие случаи: вот, неграмотный Пеле разбогател. И даже получил премию UNESCO за распространение образования. Потому что он надиктовал книгу о своей карьере, и многие тысячи подростков во всём мире научились читать, чтоб это прочесть.

У нас из-за того, что лифты не ходят, верхние и нижние этажи смотрят друг на друга очень недобро. Потому что верхние этажи боятся, что люди с нижних этажей придут и распатронят их: «Как вы попали наверх? Награбили, конечно. А иначе как вы туда попали? Как можно мелочной торговлей разбогатеть?»

Агаларов, похоже, в своё время прошёл этот путь, но попробуйте пройти этот путь сейчас! Я присутствовал при прекрасной сцене с участием Агаларова. (Думаю, он не обидится, если я про это расскажу.) Мы сидели как-то с Аркадием Вольским. И тут ему Агаларова представили в неожиданном качестве – как вице-президента «Опоры России», это организация малого бизнеса. Вольский сказал: «Ничего себе! Агаларов у них малый бизнес!» На что Агаларов ответил: «Аркадий Иваныч, я же правда начинал с ларька, просто вырос очень!» С ларька такие истории начинались в 90-е годы. А сейчас такого не случается.

И это, небось, не случайно.

– Во-первых, эти лифты пытаются запускать. Вот сейчас есть конкурс «Лидеры России». Несколько ярких прямых карьер можно прочертить. Но ясно, что страна, где существует такой большой разрыв между верхами и низами и не ходят лифты, – это страна с нарастающей угрозой революции.

Но Россия же любит революции.

– Нет!

Как это нет? Это же русская национальная забава!

– Цена революции очень высокая… И очень сложно понять, как потом история вырулит. Студенты всегда с интересом глядят на революции. А я им повторяю фразу Станислава Ежи Леца: «Ну пробьёшь ты лбом стену – и что ты будешь делать в соседней камере?»

Да, это мечта о лифте… Который заработает после революции…

– Мечта о лифте есть, конечно. Его надо строить. Может, вы не хотите попасть наверх. Но главное – знать, что лифт ходит туда, что он работает. И что дверь в него открывается… Иначе начинается противостояние. Контраст возможностей вызывает страшное раздражение внизу. И это не к большому бизнесу относится! Этот контраст может выглядеть и как рекламная растяжка над московской улицей: «Купи квартиру любимой!» Я полагаю, что за такое авторов рекламы надо лишать дипломов. Какое количество людей в состоянии последовать этому слогану? Особенно когда там указана неприличная цена за квадратный метр. Такого вы не найдёте в европейских городах на видных местах. На мой взгляд, это от вопиющей неопытности и близорукости буржуазии и её обслуживающего персонала.

А вот ещё был случай, когда Парфёнов показал в «Намедни» на НТВ репортаж из Куршевеля. Рассказал, сколько тысяч евро стоит небольшой номер или скромный обед. Знакомые завсегдатаи этого курорта обиделись – зачем он их спалил? Почему не защитил свой слой? Классово близких? Притом что он носит такие же костюмы и пьёт то же вино, что и они.

– Зачем люди демонстрируют своё богатство? Замечательный американский экономист Торстейн Веблен в конце девятнадцатого века про это написал свою великую книгу «Теория праздного класса». Он ввёл термин, который, безусловно, знают ваши читатели. Это «демонстративное потребление». Почему человек покупает то, что подороже?..

…«Ты купил галстук за 200 долларов? Дебил, я за углом взял такой же за 400!»

– Именно! Ты же должен показать свой статус каким-то образом! Вот как сельский человек показывает свой высокий статус? Он строит такой дом, что все вокруг смотрят на него и удивляются: «О, Петрович уже третий этаж поднимает!» А средний класс как демонстрирует статус? Женщины из среднего класса надевают в театр драгоценности – надо же показать, что мы не лыком шиты. В той книжке говорилось, что трудней всего в этом смысле приходилось типографским и строительными рабочим, из-за того, что они переезжают из одного района в другой. Как им обозначить статус? Приезжая в новый район, где его никто не знает, строитель накрывал стол и созывал людей. Поэтому, указывал автор книги, типографские и строительные рабочие пили в то время больше других. Им же всё время нужно было демонстрировать, что они – серьёзные люди.

А типографские-то почему переезжали?

– Видимо, тогда так было. Всё это – демонстративное потребление. Человек вынужден это делать, даже если это не его внутренний выбор… Кроме демонстративного потребления может учитываться мнение большинства или пример сноба. Если вы в магазине столкнулись с проблемой выбора, у вас глаза разбегаются, вы понимаете, что проанализировать все товары невозможно, – вместо сложной задачи вы решите простую. Выбираете либо самое дорогое (притом что оно не обязательно является самым качественным), либо то, что все ваши уже взяли. И третий вариант – я какую-то вещь беру потому, что её никто не берёт. Пиотровский носит шарфик, Маяковский носил жёлтую кофту. Есть и другие варианты. Заведите себе что-то эдакое в одежде, или какую-то привычку, или начните что-то коллекционировать.

А-а, это как Ходорковский начал – ещё до отсидки – носить пластиковые часы за 50 долларов. Это, наверное, тоже демонстративное потребление.

– Минуточку! Я вообще считаю это очень правильным!

Что? Пластиковые часы? Но почему тогда у тебя металлические?

– Но они всё равно электронные! И стоят 40 долларов, а то и меньше. Вот у меня есть друг, великий хирург, и он мне посоветовал носить дорогие часы, как у него, потому что так надо. Я ему ответил: «Дорогой мой, ты всё перепутал. Ты не должен делать как другие, ты же законодатель моды. Люди должны понимать, что им нужно купить такие же часы, как у тебя. А ты покупай какие хочешь, и не обязательно дорогие. Если же ты начал делать как все, это означает, что ты себя как-то недооценил».

Понял и полностью с этим согласен. Теперь такой вопрос: портят ли деньги человека? Что можно об этом сказать?

– Я считаю, что человека портит попытка идти не своим путём. Так что деньги портят человека, который «не про это». Который не понимает, зачем ему богатство. Безденежье тоже портит человека – может портить. Если он мечтает красиво одеться, как другие, но не может, и его не утешает красота стихов хокку. Это вопрос самоощущения. Есть люди, для которых деньги составляют смысл жизни, и деньги делают их жизнь небезрезультатной. А есть другие люди, которых деньги сгубили, и их немало. Особенно когда речь идёт о быстрых деньгах. Я уже говорил про фетишизм… Назову автора, который испытал страдания на почве этой тяги к быстрым деньгам, – это Фёдор Михайлович Достоевский. Что такое игрок?

Сумасшедший. Лудомания признана психическим заболеванием.

– Точно. Он был одержим жаждой обогатиться не потому, что хотел купить провинцию во Франции, нет! Он пытался выяснить отношения с судьбой, он требовал высочайшего признания, успешности в этом мире. И на этом пути человек может загубить жизнь, свою и близких. В этом смысле деньги – это то зеркало, в которое мы глядимся: тут мы себе нравимся, а тут нет. «А вот у нас есть ещё одна нереализованная мечта, и ещё одна есть, и всё это – через деньги». Или, наоборот, деньги заставляют меня бегать, и потому я не могу поцеловать любимого человека и прочесть книжку, которая не имеет отношения к зарабатыванию денег и к работе… Конечно, некоторое количество денег важно для того, чтобы о них не думать. Не думать о том, что мне и моим близким нужно что-то, а я не могу этого им дать. Люди разные, разные…

Вот если нам с тобой сейчас дать денег, по хорошему чемодану, то мы бы не ходили на работу. Всё бы бросили и ничего не делали. Валяли бы дурака.

– С чего это? Кто это сказал?

Я таких много видел.

– А я вот точно про себя могу сказать: я бы всё равно на работу ходил! Я же хожу! Мне шестьдесят четвёртый год, и не могу сказать, что немедленно умру от голода, если перестану работать. Более того, я думаю, что теперешний уровень существования я смогу поддерживать довольно долго. Ну почему же мне не ходить на работу? Мне тут здорово интересно! Я тут счастлив тем, что тут студенты, что я лекции могу читать. А так, если на работу не ходить – я что буду делать? Прикуривать от купюры? Притом что люди нашего круга – они все будут работать, будут заняты, и ты будешь искать возможность вклиниться в их график!

Что приобретает человек с внезапными деньгами? Ну, представим, что некто выиграл – не важно, в казино, в рулетку или ещё как, – большие деньги. Конечно, он может перестать работать. Но, с другой стороны, он же человек, он же животное политическое, он общаться хочет. А с кем? С прежними? Но они будут на него косо посматривать: «Ты что припёрся-то, дразнить нас, что ли? Даже подарочка не сделал достойного! А мог бы, между прочим, попилить деньги между своими». Значит, к ним непонятно как идти. К другим прибиваться? Они тоже не будут тебе рады: «Ты же эти деньги не накопил, не заработал, они на тебя упали, и ты даже не понимаешь наши разговоры, не представляешь себе, как мы живём!» А уж какие-нибудь дальние родственники, которые начнут считать, какое наследство им положено и какое ты завещание написал… Это неприятности, про которые никто не думает, когда мечтает о большом выигрыше. Так что человек с внезапно на него свалившимся богатством может получить проблемы.

Ну, эти неприятности можно как-то пережить… Ещё есть такое проявление денег, как пирамида. Вообще финансовые аферы.

– Ну, я много чего могу сказать про это. Потому что я близко изучал этот феномен – когда возглавлял организацию потребителей в 90-е годы. Поражало меня то, что некоторые люди последовательно проходили все фазы: мы их доставали из одной аферы, а они тут же попадали в следующую. Всё-таки желание быстро разбогатеть каким-то неожиданным способом – оно у некоторых людей неконтролируемо. Именно поэтому запрещена реклама финансовых услуг. Много было желающих спустить на это дело часть своей бесценной жизни…

Уходя, я ещё раз приценился к туалету и аксессуарам декана…

Значит, говоришь, часы у тебя за 40 долларов. А туфли?

– Не знаю точно, но что-то, наверное, в районе 100 долларов.

А пиджак?

– И пиджак не очень дорогой. У меня есть другие способы показать, какой я яркий и талантливый. К примеру, не у всякого же красавца в дорогом костюме ты возьмёшь интервью, правильно?

фото: Валерий Левитин/ИД "Коммерсантъ"/FOTODOM; RUSSIAN LOOK; личный архив А. Аузана; PHOTOSHOT/VOSTOCK PHOTO; LEGION-MEDIA

Похожие публикации

  • Лунгин идет на обгон
    Лунгин идет на обгон

    Начав снимать кино довольно поздно, в сорок лет, он, тем не менее, успел обогнать многих своих коллег из ранних. Да, такое с ним часто бывало и бывает – сделает что-то и вроде непонятно, зачем и почему, а проходят годы – и становится понятно... 

  • Последний патриот
    Последний патриот
    Алексей Иванов – один из крупнейших наших прозаиков. Около тринадцати лет он писал в стол, работая сторожем, школьным учителем, журналистом, гидом-проводником в турфирме, пока его наконец не заметили московские издатели. Иванов одинаково увлекательно пишет о прошлом и настоящем страны. Складывается впечатление, что он один из немногих, кто видит историю России как процесс, который происходит у нас на глазах