У меня есть теория, называется она «теория поцелуя и удара». Бог целует и напутствует гения словами: «Иди на землю, у тебя большая миссия, я поставил перед тобой очень сложную задачу». Но когда решение этой задачи по каким-то причинам не получается, тогда Бог «ударяет» гения – страхами и болезнями.
Возьмём Бетховена. Бог его целует, но проходит время, он смотрит, что у Бетховена ничего не получается так, как он, Бог, хотел. Тогда он его оглушает: будешь глухим композитором. И после этого Бетховен начинает писать величайшую музыку. Точно так же он целует Моцарта. Тебе вся гармония принадлежит, твоя миссия – спасать людей, будет даже понятие «эффект Моцарта» – такой красоты будет твоя музыка. А Моцарт пишет музыку, подражая всяким модным в то время дяденькам, даже Иоганну Христиану Баху, одному из детей Иоганна Себастьяна Баха. И тогда Бог не даёт ему в полной мере наслаждаться жизнью: у Моцарта слабое, подверженное всяческим болезням тело, в любой момент он рисковал умереть от самой ерундовой хвори – отсюда его фобия смерти... Невозможность дышать у Шопена, одиночество, безденежье и непонимание у Шуберта – та же история. Получается, гению всегда нужны две вещи: талант, гениальность и удар для мобилизации всех сил.
Иногда у меня спрашивают: а какой у Рахманинова был удар? Потому что кажется, что был один поцелуй – такая ясность во всех его звуках. А ещё какой удар! Дичайшая мнительность, ведущая к депрессиям. А мнительность была вот с чем связана: он боялся умереть от рака. Как только у него кололо в правом боку, он бежал к врачам весь трясущийся – жизнь кончена, всё кончено! Врачи его исследовали и говорили: Серёжа, ты абсолютно здоров. Рахманинов вылетал от врачей на крыльях и писал свою великую музыку, пока… не кололо в левом боку. Опять врачи, исследования и диагноз: Сергей Васильевич, вы здоровы. И он снова убегал – в полёт. Своей музыкой сражался за право жить. В этом – лечебный эффект великой музыки. Самый лучший антидепрессант. Мы получаем от гения энергию преодоления, понимаете? Я уже не говорю о том, что музыка – проводник в другой мир, другое измерение. Туда, где нет постылой жизни, постылых, однообразных вещей, надуманных проблем и неразрешимых конфликтов. Где мы подлинные, настоящие. Потому что, когда мы слушаем музыку – Бетховена, Моцарта, Рахманинова, – мы, наконец, слушаем самих себя.
Подготовлено по материалам программы "Линия жизни".
