Радио "Стори FM"
Полеты во сне и наяву

Полеты во сне и наяву

Автор: Марина Бойкова

Спортсменка Ирина Скворцова – о том, как не пасть духом, столкнувшись с бедой.

Адрес её электронной почты начинается со слова «ptacha». Говорит: «Одна девочка меня так звала – птаха, птаха. Ну, я и взяла это слово для своей почты. Было это лет десять назад. Я же не знала тогда, что моим адресом будут интересоваться влиятельные люди! Если бы знала, выбрала бы что-то посерьёзнее». Влиятельные люди появились в судьбе юной бобслеистки после трагедии, случившейся 23 ноября 2009 года на санно-бобслейной трассе в немецком городе Кёнигсзее. 

Во время тренировочного спуска в болид, на котором стартовала Скворцова, на полной скорости врезался другой экипаж. Всё произошло по вине немецкого арбитра: несмотря на красный сигнал светофора, он разрешил стартовать второму экипажу. Ирина получила тяжелейшие травмы, полтора месяца провела в коме, перенесла больше пятидесяти операций. Выжила чудом. Врачи готовили её к тому, что оставшуюся жизнь ей придётся провести в инвалидной коляске. И это в лучшем случае. А она уже сейчас, спустя пять лет, может обходиться без костылей... 

Вид чужой болезни всегда пугает. А Ира излучает энергию. Энергия из неё просто хлещет. Но чего ей это стоит?


Конец 90-х годов. На своём месте

shkola.jpg

Спорт мне никто не навязывал, специально в секции не тащили, как делают многие родители. Мол, сделаю из своего ребёнка чемпиона и без разницы, есть у него способности, хочет ли он этого сам… Мой случай – сама везде лезла! Занималась художественной гимнастикой, плаванием, в одиннадцать лет увлеклась лёгкой атлетикой – очень любила бегать. А дальше уже физические данные сработали. И талант, может быть. В семнадцать лет победила на чемпионате России. Попала в сборную. Меня отправили на первенство мира в Марокко. Первая поездка за рубеж, первый международный старт... Переволновалась. И не показала даже тот результат, который был на чемпионате России. Страшно переживала, конечно.  Но – пережила. А из лёгкой атлетики в конце концов ушла, потому что из-за травм пропустила два летних сезона. Сейчас ругаю себя: не стоило всё бросать. Надо было перетерпеть, восстановиться и – снова пробовать. А тогда я сломалась… Полгода лоботрясничала. А потом ужасно соскучилась по спорту, по тому, как привыкаешь себя каждодневно испытывать и при этом очень быстро видишь результат собственных усилий. Тут меня и позвали в бобслейную команду. И я идеально вписалась: и по росту, и по комплекции, а главное – я умела быстро бегать. Так и стала разгоняющей болида. 


23 ноября 2009 года. Старт без финиша

Мы приехали в немецкий Кёнигсзее на кубок Европы по бобслею. Почти по минутам запомнила начало того дня. С пилотом нашего боба Надей мы делили двухместный номер. Надя проснулась раньше меня и ушла завтракать. Пришла горничная – убирать номер. А у меня привычка: сплю, накрыв голову подушкой. Горничная меня не заметила, взялась за подушку, а тут я: «Гутен морген!» В итоге, напуганная, она с визгом и воплями убежала. В общем, весёлое было утро. Чуть позже мы с тренером отправились на трассу. Осмотрели все виражи. И ждали в раздевалке начала заездов. Вдруг в раздевалку вбежал знакомый: «Вас объявили! Вы должны стартовать! Быстрее!» И я со всех ног побежала к болиду. И на этом – всё. Как разгонялись, садились, как ехали – ничего не помню. И удара тоже не помню. 


2010 год. Второе рождение

Я пришла в себя 13 января. Увидела белые стены вокруг, врачей, маму… Первые слова, которые услышала: «Со старым Новым годом!» Как?! Почему?! Я же помню, что был ноябрь. Трудно было сразу поверить, что я больше месяца была не на этом свете, а где-то… О том, что происходило сразу после аварии, знаю только с чужих слов: как меня доставали с трассы, как увезли в местную больницу, потом на вертолёте доставили в клинику Мюнхена. Это чужие воспоминания, не мои… Но вот что интересно: когда мне сказали, что со мной произошло, я не удивилась. Мне это снилось во время комы. Снилась не сама авария, а то, что потом будет – я в инвалидном кресле. Очень яркие были сны, вплоть до ощущений. Например, я сижу в инвалидном кресле на берегу моря и чувствую брызги воды и дуновение ветра... Может быть, подсознание так готовило меня к тяжёлому пробуждению?

Меня часто спрашивают, какие чувства я испытываю к тому человеку, который виновен в столкновении. Осталась ли обида? Ну, где-то в глубине и сидит обида, но я запретила себе об этом думать. 

Минувшей зимой мы столкнулись с ним в Сочи. Поняла, что это именно он, когда услышала оклик: «Привет!» Я обернулась на голос, и мои глаза уставились на бейджик с его именем. Что я могла ему сказать? Что он ожидал от меня услышать? Но когда после паузы он сказал:«Ну, что молчишь?» – отвернулась и ушла. Да, сразу после аварии, когда лечилась в Германии, я ждала от этого человека хотя бы извинений. Не дождалась. А сейчас какой смысл мне его обвинять? Зачем вообще всё заново переживать – кому от этого будет легче? Мне – уж точно нет. Скорее уж обидно бывает, когда вижу, как зимой все друзья идут на каток, а я понимаю, что больше не смогу встать на коньки. Обидно, когда зовут в клуб – все танцуют, а я стою у стойки бара. Но теперь знаю, что это всё мелочи. Преодолимо. 

Когда я пришла в себя, рядом была мама. Кстати, ни разу не видела её плачущей. Спасибо ей за это. Мама оказалась сильным человеком, что и мне помогало. А папа прилетел в Мюнхен, когда я уже не просто пришла в себя, но могла уже и разговаривать. К тому моменту мы не виделись лет десять. Родители развелись, когда я училась в четвёртом классе. И с тех пор с его стороны не было ни одной попытки встретиться, ни разу не позвонил. При других обстоятельствах вряд ли я смогла бы его простить, вряд ли решилась бы снова с ним общаться. А тут всё произошло совершенно естественно. Прошлого будто нет, мы о нём и не говорим. И теперь у меня есть не только мама, но и отец.

vosvrashenie.jpg

Первое время, после того как меня вывели из комы, боль была адская. Сначала мне постоянно давали обезболивающие. Потом – лишь раз в час, потому что так предписывают немецкие стандарты лечения. Я под эти стандарты не подходила, но меня в них запихнули, скажем так. И обезболивали реже, чем мне это было реально нужно. Cправилась. Причём с физической болью ещё можно как-то договориться. Другое дело – как принять тот факт, что всё, о чём мечтала, нужно зачеркнуть? И всему учиться с нуля. Говорить с нуля, писать с нуля.

Накрыла такая депрессия… Помогли психологи. Раньше думала, что психолог – это типа психиатра, мне он не нужен. А сейчас знаю, что невозможно поделиться всей болью с родными или друзьями. Психолог же помогает выговориться. Понимаете, мне же очень долго никто не говорил, какой у меня диагноз, – ни врачи, ни мама. И были правы. Я даже в самые чёрные минуты верила, что поднимусь и вернусь в спорт. Думала: сейчас 2010-й, до Олимпиады ещё четыре года, как раз успею восстановиться. Возможно, именно это меня и подхлёстывало – не лежать, не плакать от отчаяния, а делать всё, чтобы как можно скорее встать на ноги. Помните фразу: если больной очень хочет жить, врачи бессильны? Испытала на себе!


2010 год. Опровергла все медицинские прогнозы

27 марта 2010 года меня выписали из клиники в Мюнхене. Несколько месяцев после этого я провела в реабилитационном центре в Кимзе, это тоже Германия. Потом вернулась в Россию – и снова был реабилитационный центр. Операции, реабилитации – всё это продолжается до сих пор. Хирург, который меня вытащил с того света, профессор Махенса, рискнул и не только спас мне жизнь, но и ногу оставил – речь ведь шла об ампутации. Журналисты не раз цитировали его слова: «Случай Иры Скворцовой, что она вообще выжила с такими травмами, – один из ста». Так и есть. А ещё профессор говорил, что я никогда не встану с инвалидного кресла. Правда, не мне говорил, а родителям и психологам. Хорошо, что я не слышала. Узнала о его словах, когда уже пыталась садиться и вставать. Однажды доктора не было в клинике несколько дней – он ездил на конференцию. Когда приехал, ему сказали: «Скворцова уже ходит». Он не поверил! Вбежал в палату и попросил на его глазах сделать несколько шагов. Сделала! Профессор до сих пор от меня в шоке. 

Случай с адвокатом, который пытался присвоить деньги, присланные на мой счёт немцами, вспоминать не хочу. Журналисты обмусолили эту историю до косточек. Было – и было. Суды по поводу компенсаций за увечье, длившиеся больше трёх лет, слава богу, закончились. Забыто. 


2012 год. Осуществила мечту

beg.jpg

Мне часто снился сон, как я за рулём своей машины еду по каким-то очень красивым местам. Сама за рулём! Сон осуществился. Очень долго, когда приходила записываться в автошколу и все видели костыли, меня отказывались принимать: ну, у нас таких машин нет… Наконец добилась своего. Но и тогда не раз слышала, как моего инструктора все терроризируют: зачем тебе такие проблемы? зачем вообще с ней мучиться? не боишься?.. Но он стойко всегда отвечал: «Чего бояться? Мозги есть, реакция есть». Хотя первое время боялся, я видела, – не понимал, как меня учить. Стопу правой ноги я не чувствую, управляюсь одной левой. Но ничего, приноровилась. Экзамены сдавала без блата, по-честному. Как только получила права, сразу села за руль. И теперь не мыслю себя без машины. Машина у меня– немецкая. Как, кстати, и я сама: ведь я тоже, получается, немецкой сборки… 

Правую ногу я пока так и не чувствую, хотя разрабатываю её постоянно. Но костыли не мешают мне, например, путешествовать. В том году мы с подругой купили путёвки и на десять дней улетели в Прагу. Ходили по музеям, гуляли по городу – я сбила все набойки на костылях! Зато получила уйму впечатлений. И в который раз убедилась: в Европе в метро, да в любом общественном транспорте, даже если без головы проедешь, не будут пялиться. А у нас, если какой-то изъян, если на костылях, тут же просвечивают рентгеном. Ужасно неприятно. Но иногда бывает по-другому: еду в метро, настроение на нуле, и подходит вдруг кто-то: «Вы Ирина? Можно с вами сфотографироваться?» И у меня сразу улыбка до ушей, на весь день заряд бодрости.


Зима 2014 года. Стала VIP-персоной

На Олимпиаду я и ещё несколько человек прилетели днём 7 февраля по приглашению администрации президента. Сначала был приём у министра спорта. Нас предупредили, что на стадионе холодно, и рекомендовали согреться вином. Я выпила пару бокалов. Потом поехали на церемонию открытия, и вот тут-то я узнала, что буду сидеть в президентской ложе рядом с президентом... Сразу протрезвела. Конечно, сначала разволновалась: что будет? как будет? Но у меня теперь принцип такой: от всего получать удовольствие, даже если ситуация напряжённая, как в данном случае – протокольная. Я и получала. А с президентом мы только парой слов и обменялись. 

Конечно, в первую очередь следила за выступлениями бобслеистов. Да, теперь я только зритель. Ничего не поделаешь. Не истерики же закатывать!


Лето 2014 года. Программа-минимум

polet.jpg

Мне без спорта очень тяжело. У меня же практически вся жизнь только к спорту и сводилась. А тут вдруг всё перевернулось с ног на голову. И случилось это, когда мне был всего двадцать один год. Попробовала себя в тележурналистике, брала интервью, была ведущей спортивных новостей. Но не могу сказать, что горю этим делом. А мне важно понимать, что я – на своём месте, делаю что-то полезное. Может быть, поэтому сейчас учусь на спортивного психолога. У меня же большущий опыт – как справляться с бедой. Есть чем поделиться. И досконально знаю, к кому, в какие инстанции в таких ситуациях обращаться. Поэтому и появилась идея создать фонд помощи тем, кто столкнулся с такими же проблемами, что и я. 

В самом начале я злилась: «Да лучше бы не выжила в этой аварии! Не нужна мне такая жизнь!» И, конечно, не раз задавала себе вопросы: «Почему именно со мной это всё произошло? За что?» Но разве кто-то может ответить нам на эти вопросы? Хотя и говорят, что Бог посылает только то, что человек может выдержать...

Я часто слышу, как про меня говорят: «Она сильная». Но я не сильная, это просто маска – надела и пошла. Знаю, что меня обсуждают за спиной: везде она лезет, вот и квартиру ей подарили, и машина есть, на телевидение зовут, деньги на лечение получила… А я не лезу. Я просто живу на полную катушку, насколько сил хватает. 

А силы непонятно откуда берутся. Иногда кажется – всё, край, больше не могу. Сдаюсь! Но... встаю, одеваюсь, иду дальше. Будто силы человеческие безграничны. Надеюсь, это ощущение меня никогда не покинет. А пока строю планы на будущее. План номер раз – вообще обходиться без костылей. Номер два – выйти замуж и родить детей, двух, –  это программа-минимум. 

фото: личный архив И. Скворцовой; Юрий Машков/ИТАР ТАСС

Похожие публикации

  • Богатые и жадные
    Богатые и жадные
    Швейцарец Штефан Йэгги, доктор экономических наук и финансовый аналитик, в поте лица трудился в крупнейших банках мира, в том числе в цюрихском «Кредит Свисс». Пока не открыл собственный фонд и удачными инвестициями в Восточной Европе не заработал себе финансовую свободу. Теперь он живёт припеваючи на дивиденды, но не прекращает искать золотую жилу
  • Альтернативщик
    Альтернативщик
    Доктор Шишонин не только практик, но ещё и теоретик сверхновой медицины. Он плоть от плоти казённого здравоохранения и официальной науки, просто лечит совершенно по-другому…
  • Девушка с татуировкой дракона
    Девушка с татуировкой дракона
    Прошло чуть больше двух лет с тех пор, как певица Наргиз Закирова вышла в финал проекта «Голос». После этого жизнь закрутила её с аэродинамической скоростью. Притом что впервые она вышла на сцену в четыре года, успех масштаба «на всю страну» обрушился на неё лишь в сорок три. Какую книгу жизни ей нужно было написать, чтобы получить по заслугам?