Автор: Диляра Тасбулатова
10 ноября Виктору Сухорукову, одному из самых заметных и талантливых актеров России, исполнилось 70.
Поверить в это невозможно: я вот помню Сухорукова в шестьдесят с гаком, на «Кинотавре» видела: за многие годы он почти не изменился, все тот же и в сорок, и в пятьдесят, и даже в шестьдесят. Округлый, с виду добродушный, милый Винни-Пух такой, человек без возраста, типаж Евгения Леонова.
…Однако это весьма обманчивое впечатление: Сухоруков отнюдь не «добродушен» (какой он в жизни, не знаю, близко не знакома, хотя резкость и издалека чувствуется), да и попал в кино (в театр чуть раньше) на сломе, так сказать, эпох, смене вех, в Перестройку - то есть во времена, когда и в экономике, и в искусстве царило что-то невнятное, сумбур вместо музыки. Какофония, которую уловить было сложно: старые схемы уже не работали (писатель Сорокин, между прочим, это точно обозначил, разоблачив в своей ранней прозе советского человека, за благопристойным фасадом которого таился монстр: ну, по его мнению, по крайней мере).
Сухоруков где-то рассказывал, что родные идти в актеры ему не советовали (не с твоей внешностью, говорили, как будто всем быть Тихоновым или Кореневым, не говоря уже о Лановом), вот он и пошел, как все, сначала в армию, а потом на ткацкую фабрику, простым рабочим. Хотя чувствовал, что по природе он лицедей (потом выяснилось, что чуть ли не великий) и, следуя своей интуиции, все-таки попробовал поступить в ГИТИС. И – поступил, причем неожиданно для самого себя. Только что от станка, рабочий из простой среды, далеко не красавец, без блата, знакомых, не из «кругов», из дальнего Подмосковья, Орехова-Зуева, где атмосфера была, сами понимаете, к искусству мало располагающая: драки да пьянки по выходным, в качестве отдыха от тяжелой рабочей недели на фабриках-заводах. Эти пьянки-гулянки в его актерской судьбе потом фатально отозвались: в 1982-м из труппы Ленинградского театра комедии, куда он попал после института, его таки уволили – точно не знаю, безобразничал ли он, выходил ли на сцену подшофе или просто опаздывал на репетиции (что тоже так себе). Последующие четыре года, вплоть до 1986-го, когда он нашел в себе силы вернуться в профессию, были для него очень тяжелыми: вчерашний актер, привыкший каждый вечер выходить на сцену, теперь то бродяжничал, то временно грузчиком пристроится, посудомойщиком или хлеборезом. Трудно судить, откуда, из каких глубин своего естества берет актер, тем более такого уровня как Виктор Иванович (70 как-никак, уже можно и по отчеству) вещественность роли: из жизненного опыта или, как по волшебству, уже рождается с таковым - со знанием, данным ему свыше? Всё, кстати, бывает, чего только не бывает: иначе как ткачиха из Реченска (ну, хорошо, не ткачиха, а актриса ТЮЗА, подвизающаяся в ролях разнообразных мартышек), вдруг засияет величием Орлеанской Девы?
Вернувшись в театр, сначала в тот же, комедии, а потом в Ленинградский Ленком (это уже вторая значимая для него победа, первая - когда он сам себе доказал, что может поступить в театральный ВУЗ) играет в «Драконе», «Детях райка», «Женитьбе Белугина» и в других, числом всего пять. Притом, что у премьеров бывает и по 20 главных ролей, а то и больше, почти весь репертуар.
В конце восьмидесятых повезло и с кино: Юрий Мамин, блестящий комедиограф, чей «Праздник Нептуна» знала вся страна, позвал Сухорукова в свой фильм «Бакенбарды», высмеивающий «фанов» Пушкина, очередных «спасителей России», незадачливых «пушкинистов». И вот тут его заметил сам Балабанов, большой режиссер, один из немногих, кто сумел выразить дух страны, причем иногда в тонах макабрических, порой сам становясь, как в «Брате 2», на сторону зла. Балабановские «Счастливые дни», по Беккету, стали для Сухорукова подлинным откровением: «Балабанов своими картинами сделал меня, а я помог ему», - как-то признался он. С тех пор он будет постоянно приглашать Сухорукова, и особенно тогда, когда нужен гротеск, причем на грани, порой опасной: прославившись в «Брате 2» (успех был, к сожалению, просчитан, играя на самых низменных инстинктах толпы), Сухоруков тем не менее придает своему «положительному» герою черты монстра.
«Бакенбарды»
Эта двойная игра со смыслами вообще отличает его актерскую сущность: он иногда как Швейк, не поймешь, правду ли говорит или троллит, играет ли на публику или измывается над ней. Сложный замес плюс громадный талант, технически он и сейчас превосходит всех ныне живущих российских актеров. Мужчин уж точно.
Одно время казалось, что ему вполне уютно в шкуре маргинала, подонка, психа, человека с окраины, бандита, урода, человека толпы, гопника и пр., но, как выяснилось, это не так. Когда Виталий Мельников пригласил его на роль Павла Первого, Сухоруков был ошарашен: наконец-то!
«Наконец-то появился шанс доказать, что я не только бритоголовый, отморозок и урод!» - воскликнул Сухоруков, придя в восторг от смены имиджа. - Я могу уничтожить этот стереотип, показать свои актерские способности, умение перевоплощаться!»
Это точно: перевоплощаться, играя с одинаковым блеском императора и алкаша с окраины, он умеет, да так, что ему присуждают «Нику», как лучшему актеру года, за роль Павла. Это какой-то новый Павел, не академический, не карикатурный и не декоративный, наоборот: сложный, психологически обоснованный, сыгранный столь глубоко, что от экрана не оторваться. Положим, это не лучшая картина Мельникова, некогда режиссера тончайшего, изумительного таланта, ему все-таки было далеко за 70: возьму на себя смелость утверждать, что если фильм и прозвучал, то во многом благодаря персонально Сухорукову.
«Сынок»
Что там говорить – он всюду хорош, что в гротеске, что в роли серьезной, как, например, в фильме Ларисы Садиловой «Сынок», где Сухоруков играет отца попавшего в беду сына-подростка (тоже новая для него ипостась) на таком тонком нерве, интонационно так щемяще и точно, что впору зарыдать.
Какой актер, ах, какой актер!
Недавно он уволился (причины не знаю) из театра Моссовета, буквально этим летом. Конечно, хлеборез или посудомойщик ему уже точно не грозят, как и бродяжничество, и все равно жаль, что его уникальный, искрометный, редкий талант до сих пор не использован во всю свою силу.
И это не юбилейные славословия, поверьте: Сухоруков действительно актер уникальный, исполнитель лицом «необщего выраженья». Очень русский талант, не знаю, насколько это хорошо: то есть талант крайностей. Митя Карамазов, а то и - Смердяков. Такой талант, что бывает его заносит, случаются и перехлесты. Возможно, потому что в кино нет достойных его ролей: он мог бы сниматься каждый год, были бы режиссеры.
Старая песня, о ком ни заговори…
фото: Архив фотобанка/FOTODOM; kinopoisk.ru
