Радио "Стори FM"
Максим Кантор: Художник всерьёз

Максим Кантор: Художник всерьёз

Автор: Анатолий Сосновский

22 декабря – день рождения Максима Кантора – многолетнего любимого автора и друга «Стори». Наши читатели хорошо знают, что Максим - художник, картины которого приобретены десятками музеев во многих странах. Он блестящий писатель - эссе и романы Кантора изданы на русском, английском, французском, немецком. Максим - философ и историк искусства, главы из недавно вышедшего в издательстве АСТ в России фундаментального двухтомника «Чертополох и тёрн» опубликованы «Стори». Впрочем, не будем повторяться. В сегодняшней колонке-поздравлении Анатолия Сосновского речь о другом.

В наш век гибридных войн и постмодернистской иронии, всепрощающей самоиронии и морального релятивизма Максим Кантор - редкий пример серьёзного отношения к миру в единстве жизни и творчества. «Чертополох и тёрн» - конечно книга о философии живописи, но прежде всего - о моральных поисках художников. В сущности, большинство картин самого Кантора - попытки найти ответы на моральные вопросы, к которым он относится истово. И живет, в общем-то, так, как пишет, на холсте и на бумаге. Из бурной московской жизни 80-х и 90-х –  социальная живопись того периода. И роман «Красный свет». Островная идиллия 2000-х, куда художник ушёл от тусовки, как русской, так и западной, - это совсем другой Кантор. И вот в последние годы снова тревога: беженцы, мистический лес и лодка в бурном океане, мотивы рыцарства и христианской жертвенности. И великолепная графика альбома о Робин Гуде, и особенно «Фауста». Предчувствие новых катаклизмов, может быть, войны.

Стоит задуматься, почему в творчестве художника, счастливо живущего в своём прекрасном далеко, на острове у Атлантического побережья Франции, не обделённого славой,  выставками, изданиями, академическими титулами и заказчиками, вдруг настойчиво зазвучала эта тревога.

Наш мир, несмотря на все границы и красные линии, един. И, к сожалению,  хрупок. Пандемия ясно показала, как легко и повсюду мультикультурная глобализация усыхает до границ старых национальных заборов и загонов, вечных корыстных интересов конкурирующих элит. И западная, и российско-интеллигентская эйфория нового открытого глобального мира давно пожухла от дыхания социального и национального эгоизма 2000-х, милитаристско-имперских амбиций со всех сторон. Серьёзный художник не может не отозваться на подобные сдвиги. Вот Максим Кантор и отзывается. А нам стоит прислушаться.

С днем рождения, Максим! Для меня большая честь быть Вашим другом. И пусть окружающий мир даёт Вам больше поводов для светлых размышлений и пейзажей. Хотя драматические полотна у Вас тоже так замечательно получаются! 



Похожие публикации

  • Максим Кантор: Марк Шагал
    Максим Кантор: Марк Шагал
    Существует логика в том, что история живописи завершается еврейским художником, иудейской темой и Исходом, понятым – в традиции Петруса Кунеуса его трактовкой Republica Hebraerum – как путь из империи к республике. Художник Марк Шагал, представитель специфически иудаистской еврейской пластической культуры, вошел в европейскую живопись, и вступил в общий диалог о перспективе и обществе
  • Максим Кантор: Бургундия и Италия. Антонелло да Мессина
    Максим Кантор: Бургундия и Италия. Антонелло да Мессина
    В новелле Бальзака «Неведомый шедевр» описан гений живописи Френхофер; старый чудаковатый художник приходит в гости к придворному живописцу Порбусу, где встречает юного Пуссена, и читает им лекцию об искусстве
  • Максим Кантор: Обоснование иконософии
    Максим Кантор: Обоснование иконософии
    STORY.RU начинает большой проект - публикацию фрагментов глав историко-философского романа о живописи Максима Кантора «Чертополох и тёрн»