Людмила Евгеньевна, простите, что вопросы такие разные, но вас действительно хочется расспросить обо всем. Еще раз огромное спасибо!
Л.У.: Нет, вопросы очень хорошие. Обычно одни и те же, а вы как-то ухитрились задать нетривиальные вопросы.
На нынешней книжной ярмарке вы представили сборник рассказов и сказали, что писать надо короче, вы окончательно решили остановиться на малых формах? Или нам все же ждать новых романов? Или новых стихов...
Л.У.: Хотелось бы делать маленькие и очень плотные вещи. Как снежок. Но это труднее всего - победить многословие. Минимализм меня очень привлекает, но это труднодостижимое мастерство. Окончательно я приняла только одно решение - бросить курить. Но это утром, а к вечеру оказывается, что я его отменила.
Ваши впечатления от 21-й книжной ярмарки нон-фикшн. Что-то изменилось? Как вам атмосфера на ярмарке и в Москве?
Л.У.: Кажется, очень хорошо, но я там провела в общей сложности часа три, когда новую книгу представляла. Я заболевала, еле вылезла из дома, и сразу же после выступления поехала домой болеть.
Мне очень понравилось это новое место на Ильинке. Да и лица на книжной ярмарке всегда самые лучшие.
Как на ваш взгляд, выживет ли бумажная книга? Или же нас ожидает полная победа цифры над буквой?
Л.У.: Мне кажется, что еще через несколько десятилетий книга будет такой же роскошью, какой была при жизни Гутенберга, когда книгопечатание только начиналось. И будем дарить друг другу книги как драгоценности. А цифра уже победила, это видно невооруженным глазом.
Мы соскучились по фильмам, снятым по вашим сценариям. Когда ждать нового? Или уже не ждать?
Л.У.: Нет, не ждать. Последний сценарий, написанный года три тому назад, который мне самой очень нравится, застрял в Америке, ни туда и ни сюда. В России его не поставят, очень дорогой, там колоссальная компьютерная работа должна быть. Но я собираюсь его опубликовать.
Что вы думаете о современных литературных премиях? Какую роль они играют в современном мире? Нуждаются ли они в реформировании или переосмыслении?
Я привествую всякие премии, особенно с возрастными ограничениями, авторам до 20 лет, до 25, до 30-ти лет... Премии помогают молодым авторам выйти к читателям, а читателям получить новые имена, интересные и свежие. Пусть будут разные премии, не надо их переосмыслять или реформировать. Одни - для научпоп литературы, другие - за патриотическое воспитание или для русофобов, в двух номинациях, третьи - для ЛГБТшников, четвертые - для гомофобов. Интересно же, главное, чтобы талантливо... И подальше от Минкульта.
Вы - один из самых известных современных русских писателей. А как вы сами оцениваете свое место в русской и мировой литературе? И какое из ваших произведений вам дороже всего?
Л.У.: Да, стала знаменитая, иногда даже в метро узнают. Я выходила с ярмарки, молодая сотрудница там работающая меня в такси сажает, говорит - хорошо все прошло, народу много. Я говорю: ох, «быть знаменитым некрасиво!» А она цитату не словила... Говорит, да почему же некрасиво? Беда, ей-богу.
Что же касается оценки своего места в любом ряду, я никогда в жизни этим не занималась, потому что довольно рано поняла, что всякие попытки самооценки очень опасны - впадаешь либо в гордыню, либо в уныние. А я не хочу ни того, ни другого. Меня больше всего занимает то, над чем я сейчас сохну.
Вы не только известный писатель, но и общественный деятель, к мнению которого многие прислушиваются. Какую роль в вашей жизни играет общественная деятельность?
Л.У.: Нет, я не считаю ни в коей мере себя общественным деятелем. Скорее, так: когда меня спрашивают, я отвечаю ровно то, что я думаю. Собрания всяческие я терпеть не могу, один раз вступила в русский ПЕН-центр, но я им не подошла, некоторые товарищи даже считают, что я его развалила. На митинги иногда хожу. Вся моя деятельность в том заключается, что когда совершается очередной закон Димы Яковлева, я говорю «вот мерзость какая». Но это и без меня все знают.
Вы много занимаетесь благотворительностью. Насколько это сложно в современных российских реалиях? И какие из ваших проектов для вас самые важные?
Л.У.: Я не много занимаюсь благовторительностью. Я занимаюсь сколько могу. Не так уж много получается... Есть пара мелких ежемесячных отчислений, а остальное нерегулярно, когда вдруг деньги неожиданные приходят.
Насколько современная Россия отстала от передовых стран мира на ваш взгляд? Можно ли этот разрыв преодолеть и сколько для этого понадобится времени?
Л.У.: Однажды меня занесло на Первый канал, и я неосторожно ответила на этот самый вопрос - на сколько... Я сказала - лет на сто пятьдесят. Было по этому поводу большое негодование, мне даже пытались объяснить, что Россия впереди планеты всей, и именно в России придумали гигиену и канализацию... Особенно канализация меня тронула.
А если серьезно - это неправильная постановка вопроса. В разных областях Россия отстала на разное количество лет, десятилетий и веков. Кажется, лучше всего получается у нас сейчас вооружение, пригодное для войн прошлого столетия. Потенциал нашей страны огромный, если бы была другая структура руководства, могли бы выйти на мировой уровень. Думаю, если заменить сегодняшних высших чиновников на студентов ВШЭ, а также отрубать за взятки и откаты не руку, а, например, указательный палец левой руки, или мочку левого уха, или кончик носа - чтобы это была не инвалидность, а метка, сразу , с любой трибуны заметная, был бы шанс догнать и перегнать... кого там? Нигерию?
Следите ли вы за «московским делом»? Что вы думаете по поводу последнего слова Егора Жукова?
Л.У.: Слежу. На митинге на Болотной площади в 14-м году я сказала несколько слов - что я надеюсь, в огромной толпе, собравшейся на площади, стоит будущий президет. Я ошиблась. Видимо, будущий президент стоял на митингах лета 2019 года. Хочется думать, что это парень, похожий на Егора Жукова. Или девчонка. Егор мне очень нравится. И речь его прекрасная.
Как вы относитесь к социальным сетям? Насколько опасно то, что негативная информация распространяется в них гораздо быстрее и лучше, чем позитивная?
Л.У.: Вы думаете, что в социальных сетях больше глупостей, чем в других местах? Я очень хорошо отношусь к возможности человека писать, даже в социальных сетях. Сам процесс письма кажется мне столь полезным для человека - вынуждает думать, формулировать мысли, искать им точное выражение.
Я сама из компьютера не вылезаю, но никогда не пользовалась ни ЖЖ, ни ФБ. Времени много съедает. Поскольку меня пока еще печатают, пишу и отношу свои книжки Елене Шубиной. А когда выйду из моды, может, буду в сетях вывешивать свои сочинения... К тому же, выбор всегда за пользователем - можно совсем уж полную чушь не читать, а читать, как говорят, «по интересам». А самую негативную информацию, мне кажется, люди получают по Первому каналу и центральным газетам, если они еще издаются..
Вы - пессимист или оптимист?
Л.У.: Вообще-то - ни то и ни другое. Но поскольку третьего вы мне не предлагаете, придется сказать - оптимист.
