Беседовала Диляра Тасбулатова
Андрей Прошкин, автор супер-проекта «Орда», мощного исторического «блокбастера», дорогостоящего и впечатляющего, - один из самых непредсказуемых режиссеров России. Стиль, размах и масштаб «Орды», действие которой происходит много веков назад, совершенно не похож на прошлые его фильмы – «провинциальные» драмы современной России.
Я в первый раз увидела твою картину, «Игры мотыльков», на «Кинотавре». И была поражена совершенно реалистичной, аутентичной средой, которая воссоздана в фильме. Этот ужасающий мент, эта молодежь, бессмысленная и беспощадная, эта обстановка – повсеместного уныния и отсутствия всякой перспективы – хоть, как говорится, духовной, хоть экономической…
- Не все с тобой согласны. Мне говорили, что картина искусственная, ненатуральная.
Это очень странно – такое и про Сигарева говорят. Типа нет таких людей – вот у меня, говорят, друзья интеллигентные, матом не кроют, книжки читают и верят во всё лучшее. Не понимают, как формируется пространство искусства: естественным им кажется искусственное, и наоборот. Ну а как ты создаешь это пространство? Идешь от сценария? И в нем что-то начинает пульсировать?
- Ну конечно. Каждый сценарий – помимо того, что это художественное произведение, которое тебя заражает, это еще и целый комплекс задач. Трактовка, доделка, разворот - возможно, в другую сторону… В основе «Мотыльков» - книжка Владимира Железникова, он и сценарий писал – но мне показалось, что это литература, хотя и отличная, принадлежит другому времени. И мы с писателем Владимиром Козловым – он сейчас стал таким активным подпольщиком, «маргиналом», который снимает без студий, на свои средства – сценарий переделали, сделали жестче. Он вообще такой жесткий писатель. В то время как раз вышли его «Гопники», очень интересная вещь.
Его сравнивают с Лимоновым, с Буковски, еще с кем-то в том же роде. Жесткий такой реализм, причем реальность сдвинута.
- Ну да. Интересный писатель. В общем, мы поехали искать натуру, нашли город Златоуст на Урале, привезли своих девушек, героинь фильма, и «прикрепили» их к местным ребятам из колледжа. И с ними отпустили их на волю вольную. Они довольно долго вместе тусили, все свое время проводили с этими ребятами.
Сработало?
- Не то слово. В первый съемочный день я их просто не узнал, другие люди.
Я ж говорю – с какой целью мне тебе льстить? – я поражена была именно естественностью интонации – и не только разговорной. Всякой, пластической в том числе. Российская провинция въяве…
Миннесота
- С другой стороны, что такое естественность? Иногда искусственность – часть того мира, который ты воссоздаешь. Например, «Орлеан», был у меня такой фильм, он достаточно «искусственный», это часть задачи, это воссозданный такой мир. И в «Миннесоте» герои живут на таком повышенном градусе, взвинченном таком. Это специально сделано, то есть – «искусственно».
…Мы вышли с просмотра на «Кинотавре» с Александром Наумовичем Миттой, и он мне говорит: это лучшая картина фестиваля. А фестиваль тогда был сильный. Ну, ты помнишь.
- Да? Ну, хорошо. А вообще есть такое, знаешь… Вот Абдрашитов говорит, что идеальный фильм существует только в голове режиссера, до начала съемок. Дальнейший процесс – это история о том, как фильм портится в процессе этих самых съемок.
Мне кажется, если запас большой, если есть внутренние резервы режиссера, то в «остатке» может даже и шедевр получиться.
- Для меня главный недостаток любого фильма – когда все вроде грамотно и культурно, но нет воздуха, самой жизни нет. Все расчищено, нет живой жизни.
Ужасное ремесло. Кошмарное. Как будто пробираешься сквозь пещеру без фонаря: получится, не получится, эта непредсказуемость… Эти привходящие обстоятельства. Ужас.
- Не надо преувеличивать сложности достаточно нехитрой профессии.
Да ну? Бергман говорил, что спектакль любой сложности проще поставить, чем снять фильм.
- Не знаю. Мне кажется, наоборот. В кино у тебя есть кусок – ты же кусками снимаешь, есть звук, цветокоррекция, монтаж. А там целиком всю вещь надо поднять, да и каждое представление вновь воссоздается. Не с той ноги актер встал – и всё, провал.
В «Миннесоте», повествовании о двух братьях-хоккеистах, есть даже библейские аллюзии. Загадочный фильм. И совпадение твоей манеры съемки с драматургией Миндадзе. Он, думаю, лучший в своем деле. Ты говорил где-то о его странном, инверсионном, ритмизированном диалоге.
- Однако многим показалось, что фильм «взвинченный», и это не нравилось: его нервность, приподнятость. Как говорили – «истеричность».
На всех не угодишь. После просмотра я наблюдала на пресс-конференции за Сергеем Горобченко – он такой же нервный, как его герой. Чувствительный, тонкий. Не «псих», а именно нервный.
- Да, он совпал с Михаилом, со своим героем. Мы с Миндадзе говорили, что в фильме есть такой «подиум», все приподнято, нервно, на разрыв. Недаром сценарий вначале назывался «Отрыв».
Язык улицы
…Начиная с каннского триумфа братьев Дарденнов кино сильно изменилось – в моду вошел стиль «док». В «Мотыльках» тоже такой стиль – док… Все очень естественно, с виду «антилитературно». Как думаешь? Кстати, у нас это давно началось, писатель Сорокин и начал. Живой язык, язык улицы.
- Думаю, каждое время ищет свой слепок реальности, время от времени такое происходит. Ломают штампы, как это уже было с французской новой волной, с неореализмом, с американским кино конца 60-х - начала 70-х.
Это циклично? Кругами ходят? Или каждое новое вливание свежей крови в целом двигает искусство вперед, как думаешь?
- Меняется время, и с ним меняется ощущение правды. И то, что недавно казалось правдой, постепенно превращается в штамп. И уже требуется что-то другое.
Упертые киноманы считают, что настоящее кино кончилось в 1957 году: причем, сразу после знаменитого Каннского фестиваля, где в конкурсе участвовали такие «монстры», как Бергман, Феллини, Брессон, Вайда. Это, конечно, был пик, кто спорит…
- Бергман и прочие великие сделали свои лучшие картины после мировой войны. Вообще первая половина ХХ века поставила перед человечеством такие глобальные задачи, а век был настолько чудовищным - что как раз и интересно, как это ни ужасно, - что искусство просто не могло его не отразить, это же естественно.
За сто лет пройти такой путь… Создать свой язык – я имею в виду кино. Меня всегда это поражало.
- Мы пока не знаем, какой оно прошло путь. Через тысячу лет понятно будет.
Но кино и сейчас уже иногда превосходит литературу. Причем стремительно (что такое сто лет?) достигло такого уровня, что, возможно, лучше артикулирует человеческую мысль, чем литература. Разве нет?
- Ну, я не слишком люблю такие сравнения. Кино ведь искусство синтетическое, просто вбирает в себя всё – живопись, фотографию, литературу, театр. Нельзя сказать, что оно на пустом месте появилось – не от наскальных же рисунков.
Орда
- Я уже раз сто, наверно, говорил, что я не самый большой поклонник «патриотического» кино, хотя являюсь патриотом своей страны. Патриотизм – естественное чувство, но это не программа, не «задача», которую надо «выполнить».
Кадр из фильма "Орда"
Рабочее название фильма было «святитель Алексий», и фильм вроде затевался по заказу православной церкви? Каким образом он превратился в «Орду» - авторский, а не «заказной» фильм?
- Сценарий написал Юрий Арабов. Он человек религиозный, но при этом антиформатный такой. Пропаганда – это не его. Он нашел в биографии Алексия сюжет, важный и сущностный именно для себя. Важный тем, что ставит вопрос, а не дает ответы. Авторское кино, по-моему, этим и занимается, в отличие от заказного.
Фильм долбили с двух сторон: с условно либеральной и с условно «охранительной». Получается, ты никому не угодил.
- Это миф, а не идеологическое высказывание. Режиссер высказывается, как может, а дело потребителя, зрителя или критика, толковать. Меня это не должно касаться. Как говорила Кира Муратова: сделал фильм - заткнись.
Она – да. Часто за нос водила толкователей. Технически, наверно, это было очень страшно. Фильм постановочный, дорогой, сложный. Кони, люди…
- Да нет. В первые съемочные дни всегда испытываешь ужас, чтобы ты ни снимал – хоть коней, и триста человек массовки, хоть интимную драму.
Кадр из фильма "Орда"
Для «Орды» был построен чуть ли не целый город?
- Ну да. И Вадим Иванович Юсов сказал – везет же вам. Они с Тарковским страшно мучились с настоящими храмами, когда «Рублева» снимали, в кадре они плохо выглядели. Наоборот – как ненастоящие. В этом смысле «Орда» напоминает мультфильм, там все «сшито», реконструировано, придумано. Поскольку это миф, то реальность мы использовали как первичную информацию. И дальше шли по своим каким-то законам, по интуиции. Кстати, наша декорация до сих пор там стоит, и туда туристы ездят. Хотя это даже не реконструкция, это фантазия художника. Но когда я читаю, что эта наша декорация – копия города Сарай, мне аж нехорошо становится. Хотя стоит на месте настоящего города Сарай. Там, между прочим, идут активные раскопки, но – ради сохранности – раскопанное потом обратно закапывают, чтобы не рассыпалось. Слишком много времени прошло… С артефактами 14 века нужно быть осторожнее.
Мне как раз понравился баланс между постановочной роскошью и человеческим «фактором»: как правило, такие блокбастеры «бесчеловечны», там главное – размах, масштаб. Я даже не верила, пока не увидела, что такое возможно. Ну и актеры, конечно… Киргизы, казахи?
- Там много национальностей. В главных ролях, так получилось - якуты. В Якутии вообще очень сильная актерская школа. Театр сильный. Это театральная республика: там и в деревнях театры есть. А столичный театр летом ездит по деревням и полные аншлаги собирает. У них это как-то закодировано в их народной культуре.
По поводу нового проекта ничего не скажешь?
- Да говорить-то пока нечего.
Это будет что-то камерное или опять масштабное?
- Не знаю пока, посмотрим, будет ли вообще что-то. Камерное даже, может, интереснее. Хотя, я уже говорил. И в «Орде» мы старались говорить прежде всего о человеке. По поводу будущего, повторюсь, не знаю: те сценарии, что мне присылают, просто чудовищные. А свои идеи пока в работе, и выйдет ли что-то, посмотрим.
Ну, будем надеяться.
Наталья Гостюшина, продюсер:
- Съемки «Орды» дались нелегко. «Нелегко» - это слабо сказано, ничего более страшного в моей жизни не было. Жара доходила до 45-50 градусов, мошка жрала так, что деваться от нее было некуда. Ко всему прочему заболел Федот Львов, который играл одну из главных ролей – его укусил каракурт. Как мы спасали его – это отдельная история, триллер. Человека безумно жаль, но и картина была снята наполовину, сами понимаете. Дальше – больше: группа отравилась астраханскими арбузами, началась диарея, все слегли. Вот говорила же – не ешьте вы эти арбузы, не послушались. Потом везли с Украины особых, очень крупных муравьев в специальных коробках – половина из них не выдержали дороги, перемерли. Потом встали КАМАЗы, которые везли там декорации для фильма… Ужас, в общем… Тем не менее мы уложились в 87 смен, для такого блокбастера это очень мало. Вообще это бывает крайне редко – 12 номинаций «Золотого Орла», «Ника» выдвинула фильм на 11 номинаций (!). Очень много для фильма сделал Сергей Кравец, основатель «Православной энциклопедии», ученый, историк.
Алексей Айги, композитор фильма:
…Режиссёр, кстати, не хотел никакого пафоса и просил нас, чтобы мы не давили картинку духовностью и красотой. С Андреем вообще непросто. Он очень въедливый. Многое приходилось переделывать. Но в итоге все, вроде бы, хорошо получилось. И кино вышло большое — когда я увидел первую сборку, у меня вообще было ощущение, что смотрю какой-то хороший голливудский фильм. Работать с таким материалом — большая удача.
Сергей Кравец, генеральный продюсер:
Я бы не сказал, что акцент фильма сместился (фильм должен был называться «святитель Алексий», название поменялось - от редакции). Во многом картина о святителе Алексии. Но наиболее зримое и наиболее кинематографичное в ней – Орда. Это тот мир, в который попадает митрополит Алексий.
В фильме речь идёт именно о столкновении двух миров: мира святителя Алексия, где сила – в осознании собственной человеческой слабости, дарующей Бога и Его помощь, и мира Орды, где сила – только в человеческой силе и потому не нуждается в Боге.
В основе картины — драма митрополита Алексия, который поставлен перед совершенно невозможной для человека задачей. Поехать в Орду, отдать свою жизнь и этим спасти народ в тот момент было тривиально: русских в Орде казнили часто. Но перед святителем нет такой задачи – отдать свою жизнь. Это ничего не решит. От него требуется совершить чудо — нечто, изначально выходящее за пределы возможного. Он осознает, что выполнить это – не в его силах. Чудо не может быть совершено на заказ и даже риск уничтожения целого народа не является гарантией того, что Господь совершит чудо. Бога нельзя заставить что-то совершить. Иначе мир был бы по-другому устроен. Митрополит Алексий едет в Орду обреченно, наперекор своей воле, но все-таки едет, потому что должен использовать даже малейший шанс на спасение своего народа. Фильм не о чуде с Тайдулой, а – об отношениях человека и Бога.
Справка:
«Орда» претендовала на национальную премию «Золотой орёл» в двенадцати номинациях (получила пять): лучший фильм, лучшая режиссёрская работа (Андрей Прошкин), лучший сценарий (Юрий Арабов), лучшая женская роль в кино (Роза Хайруллина), лучшая мужская роль в кино (Максим Суханов), лучшая мужская роль второго плана (Андрей Панин), лучшая операторская работа (Юрий Райский), лучшая работа художника-постановщика (Сергей Февралёв), лучшая работа художника по костюмам (Наталья Иванова), лучшая музыка к фильму (Алексей Айги), лучший монтаж фильма (Наталья Кучеренко), лучшая работа звукорежиссёра (Максим Беловолов).
Фильм претендовал на премию «Ника» в одиннадцати номинациях (получил семь): лучший игровой фильм, лучшая режиссёрская работа (Андрей Прошкин), лучшая сценарная работа (Юрий Арабов), лучшая женская роль (Роза Хайруллина) — победа, лучшая мужская роль (Максим Суханов) — победа, лучшая музыка к фильму (Алексей Айги) — победа, лучшая операторская работа (Юрий Райский) — победа, лучшая работа звукорежиссёра (Максим Беловолов) — победа, лучшая работа художника (Сергей Февралёв) — победа, лучшая работа художника по костюмам (Наталья Иванова) — победа, «Открытие года (Федот Львов).
Съёмки Орды проходили в Харабалинском районе Астраханской области, в местах, где в действительности находился город Сарай-Бату и сейчас проводятся раскопки. На живописном обрывистом берегу реки Ахтубы на двух гектарах была возведена декорация золотоордынской столицы: ханский дворец и узкие извилистые улочки города с домами-мазанками, где жили ремесленники и торговцы[.
На базе декорации создан новый туристический центр Астраханской области культурно-исторический комплекс Сарай-Бату. В массовых сценах фильма участвовали около 300 жителей (в основном восточной внешности) из близлежащих сёл (где половину населения составляют казахи) и более 100 местных наездников. Во время съёмок в степях киногруппа работала в экстремальных условиях: жара порою достигала 50 градусов, случались и пыльные бури, которые ломали декорации и аппаратуру.
фото: Кинокомпания "Православная энциклопедия"
