Сельское кладбище в сосновом лесу, на всех парусах улетающее в закатное небо. От кладбища до дома – дорога из белого тонкого песка. Идущий по ней босиком не запачкает ступни даже после дождя. В этом песке лежат мои бабушка с дедушкой. Над бабушкой – деревянный крест, над дедушкой – картонная звезда.
«Пап, а как вы в сорок пятом праздновали День Победы?» – спросила я на семейном торжестве, подливая папе водочки. «Никак. Мы узнали, что война кончилась, только в сентябре, когда отец вернулся с фронта. Он приехал на трофейном велосипеде. Привёз живую курицу-несушку и немецкий пистолет. Вовка стал стрелять по воронам, и батя забросил пистолет в болото. Помнишь болото, сразу за нашим огородом?» Так закончилась ВОВ в деревне Желябово Устюженского района Вологодской области. Как началась? Деда Матвея сразу забрали на фронт. Бабушка Аня осталась с десятью детьми. Проводила. Поплакала. Уложила детей. Легла сама. И тут ей явилась Богородица и говорит: «Не плачь, Анна, твой мужик вернётся».
Унизительная бедность,
ты – воздушное плавсредство?
Унаследовав бесследность,
приумножили наследство
дед Матвей и баба Аня
(смутно помню только деда),
он – гребя, она – табаня
по теченью, против света.
По реке Мологе. Или Чагоде.
Желябово стоит на месте их слияния. Слившись, они становятся Чагодощей. Вода в них чёрная, торфяная. Её можно пить. Ребёнок на вопрос, что больше понравилось в Желябово: «Как мы пили речку из папиных ладоней».
Папа родился в телеге
На обочине лесной дороги.
Это было бы мифом,
Если бы не было правдой.
Я видела это место.
Я там собирала клюкву.
Её там море – можно
Собирать с закрытыми
глазами.
Моя мама – удивительная. Живёт без оглядки на прошлое. Между тем в шкафу у неё пылятся мешки с фотографиями и письмами. Стали мы с дочерью в них рыться – и обомлели: сокровища. Первым выпало мне в руки из мешка письмо маме от бабушки Ани по случаю моего появления на свет. «умена появилас 9 внучка и мы очен рады что увас ес доч и конечно очен хочется посмотрет на верочку ира вы уж необижаитес что я плохо пишу луче немогу может поимете папа у нас непишот». Не пишет. Так я узнала, что мой дедушка не умел писать. В конце: «верочка расти большая бут умница». Постараюсь, бабушка. А газетную вырезку мы чуть не выбросили. Думали, в неё было что-то завёрнуто. Заметка называлась «Счастье большой семьи»: «В деревне Желябово это была первая комсомольско-молодёжная свадьба. Не при тусклом блеске свечей и пении заунывных молитв сочетались браком жених и невеста. В школе прозвучали в честь новой семьи речи, а потом понеслась по деревне лихая тройка, украшенная алыми флажками. Свадебный поезд затормозил около одного из домов. Сияя счастьем, вышли новобрачные. Проходя сквозь толпу любопытных, они улавливали шёпот: «Ну, этих с иконами не встретят! Как будут жить невенчаными-то…» Вот стихли горячие поздравления за праздничным столом, и сама собой возникла песня: «Отречёмся от старого мира»… Таким остался в памяти Анны Николаевны и Матвея Владимировича Десятовых этот день в далёком 1924 году». Так я узнала, что отчество бабушки Ани было – Николаевна. Дедушка, уже после её смерти, к нам иногда приезжал. Бабушку я видела только на единственном, маленьком, нечётком снимке.
Там лес и дом, и курочки рябые,
там золото вечернего
крыльца,
там голуби жемчужно-голубые
прогули-гули-гуливаются,
там остаётся непочатой
книга,
там на границе памяти и сна
у дедушки и бабушки черника
растёт в ногах. А в головах –
сосна.
